Ирина Касаткина - Встретимся у Амура, или Поцелуй судьбы

– Не поеду. Буду молиться за него. Он был праведником – Бог возьмет его душу на небо. Прощай, дочка.

Мать перекрестила ее и ушла. А Настя, вытирая слезы, побрела на автобусную остановку.

Вид бабушки поразил Настю. Они не виделись всего каких-то полгода, но можно было подумать, что с десяток лет. Уезжая, Настя простилась с хлопотливой пожилой женщиной, никогда не сидевшей без дела, – а теперь перед ней стояла изможденная старушка. Глубокие морщины пересекали ее щеки, большие черные глаза потускнели, спина согнулась, как от невыносимой тяжести. Весь вид свидетельствовал о глубокой печали.

– Настенька, – обняла она внучку и сразу заплакала. – Покинуло меня счастье жизни моей. Как же мне горько! Пойдем в дом, попрощаешься с твоим дедушкой.

Дальнейшее Настя воспринимала, как в тумане. Душевная боль переполнила ее. Изо всех сил стараясь не потерять сознание, она двигалась, что-то говорила, держала свечку во время отпевания, бросила вместе со всеми горсть земли на могилку, но делала это по инерции.

– Когда к матери поедешь? – спросила бабушка после похорон. Они сидели в беседке, когда-то с любовью сооруженной дедушкой. Все уже разошлись, и только старшая дочь бабушки Лиза хлопотала на кухне.

– Я уже была у нее. – Внучка рассказала о посещении монастыря. – Это навсегда. Она не вернется к нам.

Ей очень хотелось плакать, но слез больше не было.

– Ба, как же ты будешь одна? Давай я перейду на заочный и приеду к тебе. Пойду работать и буду тебе помогать. И саду руки нужны.

– Нет, внученька, – покачала головой бабушка, – ты учись. Со мной Лизонька поживет. А помру: продадите дом да поделитесь, мы с дедушкой завещание оставили, никого не обидели. Вот только сил бы набраться да к Галочке съездить, попрощаться. А там и собираться стану, зачем мне одной небо коптить.

– Ба, не говорит так. Хочу, чтобы ты жила долго-долго. Ты у меня одна осталась, больше никого нет. Живи, пожалуйста.

– Что ж так? Неужто нет у тебя паренька? Ты же у нас умница и красавица.

– Никого у меня нет. – И Настя горько вздохнула.

– Ничего, у тебя жизнь впереди. Еще встретишь хорошего человека. С отцом повидаться не собираешься?

– Не знаю. Понимаю, что надо, но не могу себя заставить.

– Не хочешь – не насилуй себя. Он вам такое зло причинил. Только на чужом горе счастья не построишь.

– Он же построил.

– Подожди, ему еще аукнется. Ты побудешь у меня? А то Лизонька хочет домой съездить, а потом уж вернется совсем.

– Побуду. Неделю у тебя поживу. С Наташей хочу повидаться, в лицей сходить.

– Вот и ладно.

Через пару дней Настя созвонилась с Наташкой. Та взвизгнула от восторга, но когда узнала о причине приезда подруги, взгрустнула: дедушка Артур всегда был с ней приветлив и ласков.

– Не знаешь, как там наши, как лицей? – поинтересовалась Настя. – Да, как ты сессию сдала?

– Хорошо. – Голос Наташки повеселел. – Без трояков, так что мне светит стипендия. Мелочь, конечно, но приятно. Ирка Соколова со своим Сашей уже живут открыто, родители не препятствуют. Если честно, в лицее не была давно, как-то не тянет. Ты надолго?

– На неделю. Приезжай ко мне.

– Ладно, сейчас приеду. Побегу цветов купить – сходим к дедушке на могилку? Хоть попрощаюсь.

С Натальей они провели вместе целый день. Подруга выглядела великолепно. Она немного пополнела и, что называется, расцвела. Было видно, что Наташка полностью избавилась от всех прежних комплексов: взахлеб рассказывала о вузовских буднях, восторгалась преподавателями и в будущее смотрела с нескрываемым оптимизмом. В личном плане у нее тоже наметились позитивные перемены. Третьекурсник Володя, о котором когда-то Насте шепнула Белла Викторовна, на днях сделал Наталье предложение и официально попросил у родителей руки их дочери. На что они благосклонно ответили, что не возражают, но пусть это решает сама Наташенька.

– Ну и что ты решила? – поинтересовалась Настя.

– Ничего, – призналась Наташка. – Знаешь: и хочется, и колется. Его родители уже продали дачу и купили для нас однокомнатную квартиру. А я все не могу решиться.

– Но ты его хоть любишь?

– Как ты Вадима – однозначно нет. Наверно, я так уже и не смогу. Но одной оставаться боязно. А вдруг меня больше никто не позовет?

– Наташа, замуж выходят не от одиночества, а из-за любви. Куда тебе спешить? Еще только первый курс. Если любит, подождет.

– А вдруг он не захочет ждать?

– Делай, как знаешь, тебе решать. Только смотри, чтоб не получилось, как с твоей мамой. Выскочишь, а там один ребенок, второй – и прощай учеба.

– Нет, что ты! Пока не окончу институт, никаких детей.

– Ага, так они тебя и будут спрашивать. Сами появятся, оглянуться не успеешь.

– Не появятся, – засмеялась Наташка, – я способ знаю. Ну а ты как? Что-нибудь о нем слышно?

– Ничего. Бросил институт и пропал. Ни одной весточки. Его мать с теткой совсем без денег остались.

– А чего вы тогда разбежались? Поругались? Ведь все у вас было хорошо, я же помню.

Настя молчала. Наталья, не дождавшись ответа, кивнула: – Понятно. Вообще-то я догадываюсь, в чем дело. Ладно, не хочешь, не говори. У моего братика сейчас связи в Москве завелись. Такой видный стал, девки пачками вешаются. Одна москвичка, дочка академика, по нему прямо умирает. Но он пока держится, не поддается. По-моему, он по-прежнему по тебе сохнет. Может, пожалеешь парня? Мы бы с тобой родственницами стали.

– Слушай, бросай эти разговоры. Наташа, я вечером уезжаю. Ты не забывай меня, будем созваниваться. Надумаешь замуж, на свадьбу приеду, чего бы мне это ни стоило.

Они расцеловались, и Наталья уехала. А Настя принялась в дом собирать вещи. Но едва открыла чемодан, как заиграл сотовый. Оказалось, это отец.

– Настенька, ты где?

– Я у бабушки. Приехала на дедушкины похороны.

– Артур Манукович умер? Как жаль! Такой хороший человек был. Передай бабушке мое сочувствие. Так ты, значит, приехала. А о маме что-нибудь знаешь?

– Знаю. – И Настя рассказала о посещении монастыря. Он долго молчал, потом спросил:

– Увидеть тебя можно?

– Ну, в общем, да. – Насте очень хотелось отказаться под благовидным предлогом, но памятные слова священника и матери не позволили сделать это.

– Доченька, приезжай ко мне. Ляля уехала к больному отцу, мы с Валериком одни. Приедешь? Я не могу надолго из дому уходить.

– Уехала? Как же она такого маленького оставила?

– У отца инсульт. Он в больнице, в коме. Вот она и сорвалась. Ничего, нам на молочной кухне смеси дают, я справляюсь. Твой брат очень спокойный мальчик.

– Хорошо, говори адрес. – Настя сама себе удивилась. Ведь собиралась не иметь с ними никаких контактов. Ладно, подумала она, посмотрю и уйду. Зато совесть будет чиста, отца не обижу, ведь это грех, как говорили мама и тот священник.