Ирина Касаткина - Встретимся у Амура, или Поцелуй судьбы

Когда послезавтра отец Меркуловой привез ее в свой особняк, Настя онемела. В ее понимании это был не дом, а дворец, не комнаты, а анфилады. Маленький Эрмитаж! Куда там домик папы-шашлычника, которым она когда-то так восхищалась на море, – перед этими апартаментами тот выглядел жалкой хижиной. Какие-то немыслимой красоты залы с арочными переходами, подогревными полами, устланными роскошными коврами, мебель из стекла и бронзы, – все это заставило ее почувствовать себя жалким плебеем в заштопанных джинсах, недостойным даже взирать на такое великолепие.

– Здравствуйте, Анастасия Олеговна, – услышала она девичий голос и оглянулась. Лида Меркулова в атласном халатике приветливо улыбалась ей. – Проходите в мой кабинет.

Лидочкин кабинет представлял собой просторную комнату – вдоль ее стен тянулись книжные полки, а у окна стоял большой компьютерный стол. Еще там имелись красивый кожаный диван и стеклянный журнальный столик, на котором стояли фарфоровая чашечка, кофейник и тарелочка, полная миниатюрных бутербродов.

– Угощайтесь, Анастасия Олеговна, – предложила маленькая хозяйка. – Перекусите, а потом будем заниматься. Вы ведь из университета.

И как это будет выглядеть, подумала Настя, я буду есть, а она на меня смотреть? – Только вместе с тобой, – твердо заявила она, – мне одной неловко.

– Но я недавно обедала. Ладно, я тоже кофе выпью. – Девочка сбегала куда-то и принесла такую же чашечку. – Это из Японии, ручная работа, – сказала она, заметив, что Настя заинтересовалась изображенным на чашке драконом. – А если посмотрите донышко на просвет, увидите гейшу.

Настя посмотрела. И правда, в почти прозрачном донышке просвечивалось женское лицо с высокой прической. Это каких же денег стоит одна такая чашечка, подумала она. А все остальное? Неужели строитель, пусть даже занимающий высокий пост, может столько зарабатывать? Наверно, он хозяин какой-нибудь фирмы, что строит шикарные многоэтажки? Тогда, конечно, он имеет бешеные деньги, ведь квартиры в них такие дорогие. – Я что ли завидую? – спросила она себя. – Нет, ничуть, – подумала с облегчением. Жить в таком дворце: это сколько комнат надо прибирать ежедневно, сколько пыли вытирать, – пока одни полы пропылесосишь, выдохнешься. Хотя у них, наверно, есть прислуга. Нет, для меня предел мечтаний однокомнатная квартира, не требующая долгой уборки, чтобы можно было заниматься чем либо более продуктивным.

– Анастасия Олеговна, скажите правду, как я написала тот зачет по электростатике? – Лида пытливо посмотрела на молодую учительницу. – Только правду! А то мне иногда ставят пятерку, хотя я точно знаю, что решила неправильно. А как правильно, не объясняют.

– Плохо, Лида, – честно ответила Настя. – Ты не решила ни одной задачи. Давай сначала повторим основные формулы и графики, а потом разберемся с твоими ошибками.

И они погрузились в физику. Три часа пролетели незаметно. Когда за окном стало темнеть, в комнату вошел Лидочкин отец. – Думаю, на сегодня достаточно, – решительно заявил он. – Я ожидал, что вы позанимаетесь пару часов, а вы, похоже, потеряли счет времени. Давайте, Анастасия Олеговна, я отвезу вас домой и по дороге обсудим условия оплаты.

Когда в машине он спросил у Насти про гонорар, она только пожала плечами. – Не знаю, – честно призналась девушка, – я прежде никогда не занималась репетиторством. Мама занималась, она английский преподавала в институте. Но сколько она брала за уроки, я не спрашивала. Решайте сами. Сколько можете, столько и платите.

– О, вы не так просты, как кажетесь! – сказал он, отсмеявшись. – «Сколько могу» – верно, вы догадались, что я могу немало.

– Ничего я не догадалась, – насупилась Настя. – Я не это имела в виду. Можете вообще ничего не платить, мне просто нравится заниматься с Лидой. Я люблю, когда не надо заставлять, когда человек сам хочет больше знать. А она как раз из таких.

– Ладно, ладно, не сердитесь. – И он протянул девушке конверт. Настя, не глядя, сунула его в сумку – ей было неудобно при нем считать деньги.

– Неужели даже не пересчитаете? А вдруг недостаточно? – Он с любопытством взглянул на нее.

– Я же сказала: платите, сколько считаете нужным. До свидания! – И выбравшись из машины, Настя поспешила в свой подъезд. Когда у себя в комнате она вытащила из конверта деньги, то даже уронила их на пол от неожиданности: сумма за одно только занятие была равна половине месячной платы за ее квартиру. Надо отказаться, подумала она, собирая рассыпавшиеся купюры, сказать, что это слишком много. Хотя, с другой стороны, что для папы-олигарха такие деньги? Мелочь! А пусть платит, – вдруг решила Настя, – не обеднеет. Зато хоть оденусь. Куплю завтра цыпленка-табака и торт «Золотые купола» – вот вкусный! И устроим с Юркой пир. После университета сбегаю сначала в обувной, а потом в гастроном. И Анне Ивановне денег занесу. Решено! Она сунула деньги в сумку и пошла на кухню готовить ужин.

Вот и кончились мои студенческие годы, с грустью думала Настя, выходя из актового зала, где им вручили дипломы. Хорошо, что впереди еще два года аспирантуры, – а как дальше? Без прописки ведь на работу не возьмут, даже если защищусь. А сестра постоянную прописку не предлагает, хотя могла бы: все-таки я ее родственница и метраж позволяет. И ведь относится она ко мне хорошо, грех жаловаться. Все пять лет заботилась, переживала за мои успехи, слова дурного от нее не слышала. А прописать не торопится, хотя прекрасно понимает, что без этого я на работу не устроюсь. Наверно, сын не разрешает.

Догадливая Настя была недалека от истины. Повзрослевший племянник познакомился в походе с девушкой – хорошенькой сероглазой туристкой с личиком веселой лисички и конским хвостиком на затылке. Девушку звали Даша, она работала медсестрой в поликлинике. Период их платонических отношений длился недолго: по возвращении из похода Даша сразу осталась у него на ночь.

Возмущенная Наталья после ухода девушки на работу устроила сыну грандиозный скандал. – Или женись, – кричала она, – или чтоб этого больше не повторялось! Нечего мне здесь бордель устраивать!

– Мама, уймись, – спокойно отреагировал сынок, глядя на нее с высоты почти двухметрового роста. – Я взрослый человек, и это не только твоя квартира, но и моя. Буду жить, как хочу и с кем хочу. Посмотри вокруг. Все сейчас живут без регистрации, это нормально. А ты со своими старомодными принципами просто смешна.

От этих хамских слов Наталья сначала онемела, а потом залилась безутешными слезами. Как же она не заметила, что ее любимый, всегда послушный мальчик вдруг превратился в чужого циничного человека? А этот человек, вместо того чтобы утешить плачущую маму, только усмехнулся и ушел, хлопнув дверью.