Ольга Матвеева - Случайные связи

За несколько дней до Нового года он пришел к ней в салон с коробкой, обернутой золотой бумагой. Коробку венчал внушительный красный бант.

— Это вам, подарок к празднику, — сказал он и церемонно вручил ей коробку.

— А что там?

— Это, к сожалению, не аленький цветочек, но я уверен, что вам понравится.

Саша открыла коробку. Там лежали объектив и вспышка, о которых Саша как раз мечтала.

— Как вы угадали? — спросила она восхищенно.

— Я хороший друг. И немного волшебник, — он улыбнулся. Наивно, совсем как мальчишка.

Бирюзовый океан, истекая пеной, неистово бьется о берег. Песок слепит белизной, воспетой рекламными роликами о райской жизни. А над всем этим в голубом небе реют сотни цветных полумесяцев. Все, как на том снимке, который Саша видела около года назад у прекрасного кайтера, который, вероятно и не кайтер вовсе, а настоящий языческий бог. Теперь это реальность.

Саша бредет по берегу океана. В руках у нее фотоаппарат. Она снимает все подряд. Улыбчивых продавщиц фруктов, торговцев бусами и ракушками, море, небо. Она счастлива. Бывает так, что ожидание намного приятнее того, чего, собственно, ты и ожидаешь. Бывает так, что ожидания не оправдываются. Бывает по-разному.

Саша и сама не знала, чего она ждала от этого путешествия. Да, ничего особенного. Она просто хотела увидеть, как бирюзовый океан истекает белоснежной пеной, как в небе парят сотни цветных полумесяцев. Она не думала о том, как это зрелище может изменить ее жизнь. Она просто хотела это увидеть. Сама не зная зачем. Она просто хотела ощутить радость безмятежности. Она просто мечтала оторваться от обыденности. Она просто хотела лететь. На кайте или без него. Может быть, просто воспарить на невидимых крыльях невыносимой легкости, которую надеялась обрести. Или не надеялась. Нет, не надеялась. Перед путешествием во Вьетнам, она вообще ни на что не надеялась. Старалась не надеяться. Она просто хотела туда поехать…

Потому что как-то в одну из ноябрьских темных долгих ночей, когда тень покинутого ею художника еще окончательно не рассыпалась в прах, когда мысли об этом мужчине все еще беспокоили ее, она вспомнила о своем желании. О желании, которое она загадала в новогоднюю ночь посреди шумной, пьяной Тверской, в объятьях незнакомых таджиков. Она даже записала свое желание в красную записную книжку, чтобы уж наверняка не забыть. Так вот, она тогда загадала, встретить свою новую любовь и еще поехать во Вьетнам. Что ж, за этот год судьба свела ее с несколькими мужчинами, но она так никого и не смогла полюбить. И никто не смог полюбить ее. Не встретила она своего единственного. Значит, еще не время. Значит, господь бог пока еще не подобрал ей пару. Или решил, что еще не достойна она обрести свою половину. Тут Саша ничего изменить не может. Но ведь поехать во Вьетнам, это вполне в ее власти. Пусть хоть эта часть волшебного новогоднего желания сбудется. И вот оно сбылось. Саша счастлива.

Она бредет по пляжу и фотографирует все подряд. Солнце обжигает ее кожу. Океан гладит ее ноги. В голове ее роятся замыслы: за две недели, что ей предстоит провести в этом местечке со смешным для русского уха названием Муйне, она хочет создать целую галерею портретов вольных людей, смысл жизни которых составляет погоня за вечно ускользающей волной. А еще она намерена успеть поснимать чудесных маленьких вьетнамцев с их верными конями-мотобайками, на которых они ездят поодиночке и целыми семьями. На которых они перевозят кур в клетках, фрукты, рыбу, черепах, кобр, да все что угодно. Мотобайки напомнили ей муравьев с моторчиками, которые способны перенести груз, в сотни раз превышающий их собственный. Как здесь, во Вьетнаме, все мило и забавно! Саша счастлива.

А завтра 31 декабря. А завтра Новый год! В холодильнике в ее номере покоится бутылочка шампанского. И в самую главную ночь в году она выпьет ее одна под огромными пальмами, как новогодними игрушками, увешанными гигантскими кокосами, и загадает желание, чтобы ни один из них не упал ей на голову. И она не пойдет ни в какие кафе, что гостеприимно толпятся на улице сразу за воротами ее отеля. И ей будет хорошо одной. Потому что она уже научилась быть наедине с собой. Ей с собой больше не скучно. Потому что Саша счастлива…

А вечером Саша идет по улочке, меняет доллары на местные донги и заглядывает в магазинчики, покупает пушистые личи и колючие питахайи. Сердобольная вьетнамка мажет Сашину пригоревшую на солнце кожу куском алоэ, не совсем, впрочем, бесплатно. Но Саша все равно ей признательна. Она идет дальше. Она смотрит на россыпи искусственного жемчуга на прилавках. Она покупает глупые копеечные бусы и тут же надевает их на шею. Здесь они хороши, а потом их придется выбросить или спрятать куда-нибудь подальше. Но сейчас они ей нужны, очень нужны. Без них просто никак. Она заходит в ресторан, самый известный в этом местечке. Ее встречает русский хозяин, высокий худой мужчина, с длинными волосами, собранными в хвост. Он приносит ей меню. Как это странно здесь, на краю света, видеть родные буквы в экзотическом меню. Как это приятно, здесь, на краю света чувствовать себя как дома. Она заказывает устрицы, запеченные в чесночном соусе и пиво «Сайгон». Она закуривает сигарету, прикрывает глаза от тихого удовольствия, полного покоя. А когда открывает…

А когда открывает, она замечает, что за соседним столиком сидит мужчина и что-то печатает на маленьком черном ноутбуке, курит и прихлебывает красное вино. На лице его блуждает туманная улыбка. Это уже было! Было! Только тогда это было не во Вьетнаме, а на Крите. Тогда был июль, а сейчас предпоследний день декабря. Тогда рядом плескалось море, а сейчас негромко шумит ночной Муйне. И мужчина был другой. Но этот тоже какой-то смутно знакомый. Знакомый. Где-то она уже видела его.

Он поднимает голову. Смотрит на Сашу. Прищуривается. Его брови удивленно плывут к лысине. Его губы стремятся к ушам.

— Тезка! — кричит он, — тезка, ей богу! — он вскакивает, роняет стул, опрокидывает бокал с остатками вина. Он в два неловких, тяжелых прыжка оказывается рядом с Сашей.

— Как же я рад вас видеть! Господи, я столько месяцев мечтал встретить вас, бродил по Москве, вглядывался в лица прохожих, а мы тут… Тут встретились! Не может быть! Нет, такого просто не может быть! Что, я после этой встречи должен снова поверить в чудеса? Ну, надо же! Вы здесь! — Саша смотрит на него недоуменно. Кто же это? Кто?

— Вы меня не помните? — он, наконец-то, заметил ее растерянность. — Ну как же! Помните?! Прошлая осень. Москва. Патриаршие пруды. Мы с вами шампанское пили на скамейке. Я еще топиться собирался. Вот, дурак-то был! А вы мне денег дали и сказали, что я еще могу начать все сначала. Помогли вы мне тогда. Поцеловали и сбежали тут же. А я там потом стоял еще полчаса как током ударенный, ошалевший, счастливый даже, впрочем, вы-то этого уже не видели. Ну, вспомнили?