Робин Карр - Спасение в любви

Она не смогла сдержать слез.

— Джон… Никто и никогда не любил меня так, как ты…

— А я люблю, малышка. И по-другому любить не смог бы. Тебя целиком — сильную и властную, испуганную и несчастную. И если я хочу тебя получить, то всю без остатка. Ни одной крошечной частички, которая могла бы меня бояться.

Она быстро поцеловала его в губы. Он стер с ее щеки слезинку.

— Я знаю, что ты не планировала ребенка, которого потеряла, и что тебе до сих пор больно оттого, что он не смог выжить. Может, когда-нибудь, когда ты будешь готова, мы с тобой поговорим о прибавлении в нашей семье. О маленьком братике или сестричке для Криса.

— Ты хочешь детей? — спросила она.

— Я всегда считал, что не захочу. Но когда я с тобой, такие мысли приходят мне в голову. — Он засмеялся. — Ты просто имей это в виду, Пейдж. Это моя идея, и только…

Она мягко коснулась его лица:

— А ты понимаешь, что, если у нас будет ребенок, тебе придется немного отойти на второй план?

— Немного — это насколько? — спросил он и свел брови.

Она обожала, когда он так хмурился, и засмеялась.

— Ты меня дразнишь! — воскликнул он. — Ладно, ты сама напросилась, — добавил он, целуя ее веки.

Она сжала его лицо руками и заставила остановиться.

— Джон, — произнесла она, — я хочу того же. Хочу получить тебя целиком. Я никогда еще не была так счастлива.

Он улыбнулся.

— Получишь целиком, и даже больше, — пообещал он. — И навсегда, если ты этого захочешь.

Мел с таким нетерпением ждала Рождества в Сакраменто, что едва могла усидеть на месте. Там должны были присутствовать сестры Джека со своими семьями, а кроме того, радостным дополнением планировался прилет ее собственной сестры Джой с мужем Биллом и тремя детьми. В доме Сэма Шеридана пустовало множество комнат — все сестры Джека уже жили отдельно. У Мел и Джой не было родных, и клан Шериданов, с присущей им добротой и любовью, принял их к себе. Мел была у родственников Джека всего дважды, но сейчас ей казалось, что она возвращается домой.

Она оставила «хаммер» доктору Маллинсу на случай, если придется везти кого-то в больницу. Багажник машины Джека был забит подарками, большую часть которых они купили в Рединге, где решили остановиться на ночь. Кроме того, у них была возможность насладиться уединением гостиничного номера, где не было картонных стен и по другую сторону коридора не жил бывший пехотинец.

Они не считали, что зря потратили деньги, хотя проведенная в отеле ночь и не была полна безумной страсти. Пару месяцев тому назад была бы, но сейчас у Мел семь месяцев беременности и в животе вовсю кувыркается крошечная девочка. Секс был прекрасным, но заметно банальнее, чем в то время, когда они зачали эту маленькую умницу. И вместо того, чтобы после оргазма страстно выкрикнуть имя Джека, Мел издала «Уф!».

— Знаешь, если бы я не был так уверен в себе, то определенно забеспокоился бы, — сказал Джек.

— Извини, дорогой. У меня болит спина, болят груди, и, по-моему, я ношу в животе не маленькую девочку, а группу барабанщиков.

Она лежала на спине, живот возвышался над ее маленькой фигуркой, как огромная гора, и Джек не мог от него оторваться. Было время, когда он не мог оторваться и от всех остальных частей ее тела, и она не сомневалась, что скоро они к этому вернутся, — но сейчас его занимали «выступления» ребенка внутри ее.

Когда ее огромный живот шевелился, оседая с одной стороны и выпирая с другой, он издавал победный рев. Особенно ему нравилось, когда проступала крошечная ножка. Он изучал ее живот, даже когда она дремала. Мел вдруг представилось, как он гоняет по полу мячик с их девочкой, как качает ее на коленях или поднимает над головой.

— По-моему, нам пора подумать об имени твоей новой подружки по играм, — произнесла она.

— Вношу предложение, — сказал Джек. — Давай назовем ее Эмма.

— Мне нравится, — одобрила Мел. — Так звали твою бывшую подружку?

— Нет, мою мать, — ответил тот.

— Ой, это так мило. Думаю, что твоя мама была бы счастлива узнать, что ты наконец остепенился.

— Мел? А ты нервничаешь из-за… ну, ты понимаешь… из-за родов?

— Ни капельки. И знаешь почему, большой парень? Я не нервничаю, потому что была в больнице Грейс-Валли и договорилась с Джоном Стоуном, что, если все пойдет в преисподнюю, я получу большую жирную эпидуралку. А потом съем стейк с кровью и выпью большую кружку пива.

— Мел, — сказал Джек и погладил ее по волосам. — Я хочу, чтобы ты в любом случае получила эпидуральную анестезию.

— Кажется, это ты нервничаешь?

— Ох, малышка, нервничаю — это не то слово. Ты для меня весь мир. Не знаю, смогу ли я смотреть, как ты мучаешься. Но я буду рядом, слышишь?

Она улыбнулась и покачала головой:

— Помнишь, как ты говорил, что я должна тебе доверять? Так вот, теперь твоя очередь. Доверься мне, Джек. Я знаю, что делаю.

— Ага. Хоть один из нас знает.

Следующим утром, перед тем как уехать из отеля и закончить свое путешествие в Сакраменто, Мел сушила волосы после душа. Ванная в номере была большая, со множеством зеркал. В ванной их маленького лесного домика было всего одно зеркало, которое висело на уровне глаз. Джека буквально загипнотизировало зрелище обнаженной Мел, любующейся собой. Он, естественно, уже видел ее голой, но лежащей на постели или стоящей рядом в душе (и он возвышался над ней, будучи почти на фут выше). И вот сейчас он наклонился вперед, чтобы получше разглядеть ее в профиль, и проговорил:

— Господи, Мелинда. Ты такая огромная.

Она бросила на него взгляд, который намекал, что надо лучше подбирать слова.

— Я имею в виду, ты выглядишь потрясающе. Ты только посмотри на себя!

— Заткнись, Джек, — бросила она в ответ.

Наконец они остановились у дома Сэма Шеридана. Джек начал выгружать из машины вещи и подарки, а Мел направилась прямиком к входной двери.

— Мел, — позвал ее Джек. Она обернулась, и он увидел, что она весело улыбается. — Ты переваливаешься, как утка, — с гордостью заявил он.

— Да ну тебя! — возмутилась Мел и так резко отвернулась, что ее волосы взметнулись волной.

Сочельник должен был наступить только завтра, но все сестры Джека, почти все их мужья и дети уже собрались. Сестра Мел со своей семьей тоже уже приехала, так что в доме Шериданов снова, как обычно, была толпа. Стоило Джеку и Мел войти в дом, как женщины набросились на нее с объятиями. Они тут же начали разглядывать ее и восклицать: «Господи, какая же ты огромная!» На что Мел радостно хихикала и гордо давала каждой потрогать выпирающий животик. Потом Джой взвизгнула: «Ты переваливаешься, как утка!» — и все согнулись пополам от хохота, включая Мел.

Джек мрачно нахмурился. Дэн и Райан — мужья его сестер — вышли ему навстречу: