Лесли Локко - С тобой и без тебя. Нежный враг

— Вы — врач? — спросил он, поднося снимок к свету. Мадлен кивнула, глядя на снимок, и сердце у нее оборвалось. Это был аппендицит, он уже разорвался.

— Его надо прооперировать немедленно, — сказала Мадлен, поворачиваясь к врачу.

— Мадам, к сожалению, у нас здесь нет оборудования, чтобы проделать такую операцию. Вам надо ехать в Каир.

— А можем мы доехать туда на машине? — спросила она, не понимая, где они находятся.

— Нет, вам надо лететь на самолете. Вы можете добраться до Каира… через час или два, не больше. Пойдемте, я объясню вам дорогу.

Она прошла вслед за доктором в двери клиники. Здесь был всего лишь небольшой филиал больницы для местных крестьян, как объяснил ей врач. Она сможет найти пилота вот здесь. Это будет стоить больших денег. Мадлен с неприязнью кивнула, да, конечно, но это было единственным решением. Если ехать на машине, как объяснил ей врач, то это займет почти восемь часов. Насколько она знала, у этого пациента не было восьми часов в запасе. У него начиналось заражение крови, сепсис. Мадлен поблагодарила его, на глазах у нее заблестели слезы, она была в ужасе. Мадлен побежала туда, где сидел Аласдэр в кресле-каталке. Он выглядел совершенно изможденным, слабым и едва живым.

— Он говорит, что нам надо добраться до больницы в Каире, — сказала Мадлен, чувствуя, как сильно колотится сердце. Аласдэр просто кивнул. По тому, как он держал голову, она могла судить, что силы его покидают. Он закрыл глаза, и казалось, что ему трудно дышать. Она наклонилась к нему: — Я найду для нас пилота, не беспокойся, мы будем в Каире раньше, чем ты успеешь заметить. — Он с трудом кивнул, но не произнес ни слова в ответ. Она оставила его на медсестру и они вдвоем с водителем рванули в сторону аэродрома. Спустя полчаса все было сделано. С помощью врача и медсестры им удалось вкатить коляску с Аласдэром на борт небольшого самолета. Доктор сунул в руку Мадлен рентгеновские снимки в тот момент, когда дверь уже закрывалась.

— Отвези их в Центральную больницу Аль-Файзал, — проинструктировал он пилота. — Я попрошу, чтобы «скорая помощь» доставила вас туда, как только вы окажетесь в Каире.

В ответ Мадлен лишь кивнула, потому что была так напугана, что даже не могла говорить.

В самолете дыхание Аласдэра изменилось, теперь он дышал редко и с трудом. Она держала его за руку, стараясь говорить с ним как можно мягче, чтобы успокоить, и избегала встречи с озабоченным взглядом пилота. Полет был коротким, и, в полном соответствии со словами врача, их уже ждала карета «скорой помощи» прямо на аэродроме. Двое мужчин-медбратьев немедленно взялись за дело: они вытащили из машины носилки, как только самолет коснулся земли и замедлил ход. Мадлен устроилась в машине рядом с Аласдэром и в первый раз испытала чувство глубокой благодарности и надежду, что все еще может кончиться хорошо. Машина была новой, и персонал действовал эффективно. Медбрат рядом с ней объяснил, что они везут пациента в одну из лучших клиник Египта. Он добавил, что ее отец будет в хороших руках. Не просто в безопасности, а в очень хороших руках. Она вспомнила об этих словах позже.

Аласдэра быстро везли по коридору к входным дверям клиники, Мадлен бежала сзади, все еще держа в руках снимки. Она оставила сумки в машине, но, казалось, никому до этого не было дела. Срочность, которая требовалась, чтобы доставить этого с трудом дышащего человека на операционный стол, была важнее всех прочих дел и соображений. Двое докторов в белых халатах уже ждали их в операционной. Один из них схватил Мадлен за плечо, задал ей несколько вопросов, пока она стояла, глядя расширенными от страха глазами вслед исчезающей фигуре Аласдэра.

Несколько двойных дверей открылись в конце коридора, и внезапно он пропал из вида. Мадлен обернулась к врачу, слова с трудом давались ей. Она передала ему снимки и следила за тем, как он их разглядывал. Мадлен была слишком напугана, чтобы спросить, что они собираются делать. Он поднес снимки к свету и с профессиональной быстротой просмотрел их.

— Да. Необходима срочная операция. Это — аппендицит. Пожалуйста, подождите здесь.

Потом и он ушел. Мадлен беспокойно расхаживала по коридору вдоль ряда стульев, поставленных у одной стены, нервно сглатывая комок в горле. В углу комнаты был таксофон. Она подошла к нему, бросила столько монет, сколько сумела отыскать у себя в карманах, и набрала номер Амбер. Телефон прозвонил несколько раз. Мадлен бросила взгляд на свои часы: в Каире было пять часов, в Лондоне — три. Амбер, вероятно, все еще на работе. Она повесила трубку и опустилась на один из стульев.

Он умер этим же вечером прямо на операционном столе. Медсестра, которая пришла, чтобы сообщить ей об этом, мягко потрясла ее за плечо, вырвав из сна. Мадлен непонимающе смотрела на эту женщину, хотела что-то сказать, и не могла. Медсестра ласково посмотрела на нее и исчезла. Мадлен осталась стоять в приемной со сжатыми кулаками. Она дышала глубоко и быстро, как будто ей не хватало воздуха, и все никак не могла осознать того, что ей только что сообщили.

И только первый секретарь посольства Великобритании смог позже объяснить ей, что в случае Аласдэра воспаление развивалось не по классическим канонам. Обычная в таких случаях боль в животе является первым признаком воспаления, а у него заражение крови произошло почти мгновенно из-за предшествовавшей инфекции. Он медленно умирал все последние несколько дней. Его кровь была уже отравлена с самого начала болей. Никто ничего не мог сделать, чтобы помочь ему, — так же говорят и врачи в клинике. Мужчина не знал, что Мадлен и сама врач.

— У вас есть дети, миссис Лэингг?

Мадлен взглянула на него, и на ее глаза навернулись слезы. Она сделала глубокий вдох, прежде чем ответить.

— Я ему не жена.

— Ах, вот как… — Похоже, ему было больше нечего сказать.

Амбер заглянула в дверь. Мадлен лежала на кровати в той же позе, в которой она оставила ее утром. Она не спала.

— Эй, — прошептала Амбер, входя в затемненную комнату. Мадлен слабо улыбнулась в ответ. — Как ты себя чувствуешь сегодня? — спросила Амбер, присаживаясь на краешек постели.

Мадлен медленно кивнула:

— Все в порядке.

Амбер взяла ее за руку:

— Ты ела что-нибудь?

— Нет, мне не хотелось. Со мной все хорошо.

Амбер прикусила губу, потому что было ясно: с Мадлен все совсем нехорошо.

— Может, тебе что-нибудь приготовить? Немного супа?

— Нет, честно, не надо. Мне и так хорошо.

— Мэд, ты ничего не съела за целый день. Давай вместе что-нибудь перекусим. Я как раз собираюсь готовить для себя.

Мадлен слабо покачала головой в знак отказа. На ее глаза навернулись слезы. Амбер держала ее за руку. Она не знала, что сказать. Мадлен жила у нее с тех самых пор, когда все произошло, а случилось это несчастье три месяца назад. И со временем ей легче не становилось, а скорее даже наоборот, Мадлен было все хуже и хуже. Амбер похлопала подругу по руке и встала.