Лесли Локко - С тобой и без тебя. Нежный враг

Это было унылое сырое субботнее утро, первая суббота без Амбер. Бекки лежала в своей кровати, следила за тем, как дождь барабанит по стеклу, с тоской обдумывая, чем же она сегодня будет заниматься. Каждую субботу, сколько она себя помнит, они с Амбер вместе завтракали. Иногда это были горячие тосты, намазанные маслом и джемом, у Бекки дома, иногда вафли с кленовым сиропом, приготовленные Кристиной, на кухне у Амбер. После завтрака они отправлялись полакомиться мороженым на Бейсуотер, или порисовать, или, когда погода была хорошей, в Холланд-парк, где могли покататься на велосипедах. Потом наступало время ланча, после которого они делали заданные уроки, а потом подолгу играли в бумажных куколок, пока Амбер это не надоедало. После этого наставало время чая, видео и телевизора, ужин… и сон. Амбер часто засыпала в доме Бекки. Воскресное утро было самым любимым временем для Бекки, потому что оно полностью повторяло все то, что происходило в субботу, и им к тому же не надо было делать домашние уроки. А теперь, горестно размышляла она, впереди у нее были целых два месяца без единой субботы или воскресенья с Амбер, что же она будет делать? Она смотрела на серый свет за окном так долго и пристально, что у нее заболели глаза. Она спустила ноги с кровати и встала. Может быть, у ее мамы найдется какая-нибудь идея на этот счет, если уж она сама ничего не может придумать.

— Не хочешь пройтись со мной по магазинам? — спросила мама, увидев расстроенное лицо дочери.

— Да нет, не очень.

— Даже если мы купим тебе новые джинсы?

Бекки покачала головой:

— Нет, может быть потом, когда Амбер вернется.

— Дорогая, — начала Сьюзан так осторожно и мягко, как только умела. — Амбер не всегда будет рядом, ты же знаешь, иногда тебе нужно делать некоторые вещи самостоятельно, без нее.

— Нет, я не могу и не буду, — убежденно и горько заметила Бекки. — Конечно, она всегда будет рядом, это я тебе говорю.

— Хорошо-хорошо, — поспешно согласилась Сьюзан. Она бросила взгляд на часы, было уже полдесятого, магазины начинала заполнять публика. — Итак, что бы мы могли тебе купить? Ты не хочешь новые джинсы, как насчет новых карандашей?

— Да. Пожалуйста. И новый альбом для рисования, — глаза Бекки заблестели. Сьюзан с облегчением вздохнула. Если и была в мире вещь, на которую она могла рассчитывать, чтобы поднять настроение дочери, то это была именно это. Бекки всегда с восторгом воспринимала предложение купить ей новый альбом или коробку красок, или новый набор карандашей. Мать совершенно не понимала, откуда у ее ребенка пробудился такой талант, ее глубоко потрясало воображение дочери и ее невероятные способности к рисованию.

В тот же самый день, позже, после того, как ее мама вернулась из похода по магазинам и принесла чудесный новый альбом и набор акварельных карандашей, Бекки собрала свои вещи в сумку и отправилась в библиотеку. Она разыскала там серию американских книг об искусстве — больших, прекрасно иллюстрированных, с разделом «Как это рисовать» в конце каждой книги. Отсюда она срисовывала лошадей и других животных, по ним она училась рисовать глаза в профиль и постигала, какая техника лучше для передачи текстуры волос. Пока Бекки поднималась по ступенькам лестницы в большое элегантное здание библиотеки в викторианском стиле, она заметила, что кто-то стоит в фойе, как будто бы не решаясь войти. Она взглянула на эту девочку, проходя мимо, — высокая и полная, со светлыми волосами, стянутыми в неровные хвостики. Девочка показалась ей смутно знакомой. Бекки подумала, что где-то уже видела ее раньше, но не могла вспомнить где. Она быстро направилась к разделу, где стояли книги по искусству, устроилась за столом, испытывая радостное предвкушение того, как она проведет весь день за рисованием. Это было единственное занятие, которому она могла с восторгом предаваться в отсутствие Амбер, — совершенствовать свою технику рисования. Амбер совсем не умела рисовать, ей это было скучно. Бекки раскрыла альбом, наслаждаясь видом плотных листов белой бумаги, вдыхая особый запах, исходящий от них: чистое нетронутое пространство, ждущее, когда ее карандаш начнет заполнять его и оживит. Она выбрала два карандаша: мягкий 2М и твердый 3Т и начала копировать рисунок из книги, стоящей вертикально перед глазами. Руки, пальцы, руки в движении… штрихи ее карандаша постепенно покрывали страницу. Она закусила кончики своих волос, стараясь точно перенести образцы на бумагу.

Она чуть не подпрыгнула, когда голос рядом с ней нарушил тишину, кто-то прошептал, что ее рисунки очень-очень хороши. Она раздраженно подняла голову вверх, чтобы посмотреть, кто нарушил ее покой. Это была та самая девочка из фойе.

— Это правда очень хорошо, — сказала девочка, заглядывая через плечо Бекки в альбом и сравнивая ее рисунок с тем, что она копировала. — Их невозможно отличить.

Бекки смотрела на нее, думая, как это неуместно и грубо, что она подошла к чужому столу и прервала ее занятия в самый разгар работы. Но девочка, казалось, не замечала ледяного взгляда Бекки.

— Ты собираешься стать художницей? — спросила она, задав тот самый вопрос, на который Бекки любила отвечать. Ее недовольство рассеялось.

— О да! — счастливо сказала она, испытывая к странной девочке неожиданно теплое чувство. Повисло молчание.

— Меня зовут Мадлен, между прочим, — проговорила девочка, поправляя сумку у себя на плече, как будто бы собираясь уйти.

— Я Бекки.

— Я знаю.

Бекки уставилась на нее, потому что этот ответ застал ее врасплох. Что она имеет в виду?

— Я слышала как-то раз, как твоя подруга звала тебя, — продолжила Мадлен, — ну, ты знаешь, высокая девочка с каштановыми волосами.

— Амбер?

— Я не знаю, как ее зовут. Я просто слышала, как она называла тебя. Вы шли в магазин вверх по Вестбурн-Гроув, потом зашли в книжный за углом. Я вас видела.

— Что? А что ты делала? Следила за нами? — удивленно переспросила Бекки.

— Нет, — ответила девочка, качая головой. — Я тоже иду по этой улице, когда возвращаюсь из школы домой. Я часто вижу вас по дороге.

— А в какой школе ты учишься? — спросила Бекки. Она определенно была не из Рэдклиффа.

— Короля Георга.

Глаза Бекки расширились. Она еще никогда не встречала никого, кто бы учился в этой ужасной огромной школе, расположенной ниже у дороги.

— Общая средняя школа? — спросила она и сразу пожалела о своих словах, как только они вылетели из ее уст.

— Да, к сожалению, — заметила Мадлен, и было заметно, что она занервничала и расстроилась. — А ты учишься в Рэдклиффе, не правда ли?

Бекки кивнула. Снова обе замолчали.

— Хорошо, — проговорила Мадлен, поворачиваясь, чтобы уйти, — думаю, мне лучше пойти домой.