Джеймс Стерлинг - Игра длиною в жизнь

Прежде я думала, что любила Джека всем своим сердцем, но появление на свет нашего ребенка все изменило. Моя любовь к Джеку стала еще сильнее. Мое сердце словно увеличилось в размерах и еще больше наполнилось любовь ко всем, кого я любила. Джек и Ченс в прямом смысле слова держали мое сердце в своих руках.

Я посмотрела на Джека, на слезы, которые катились по его щекам. За исключением слез радости, я была удивлена видеть его таким печальным. Я протянула руку и прикоснулась к его щеке, желая оттолкнуть все, что тревожило его в этот прекрасный момент.

— Джек, что случилось?

Он вытер свое лицо и посмотрел на меня.

— Я так сильно тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю… — ответила я, но он поднял руку, останавливая меня.

— В тот момент, когда я увидел нашего ребенка… — сказал он с грустью в голосе, — … что-то внутри меня изменилось. Словно включился свет или что-то в этом роде, и мое сердце наполнилось такой любовью, которую я не знаю, как описать. Ты же знаешь, Котенок, я люблю тебя так, что готов весь мир положить к твоим ногам, но нашего сына я люблю всем своим существом. В этом есть какая-нибудь разница? — Джек начал ерзать и теребить свои волосы.

Улыбаясь, я кивнула:

— Прекрасно тебя понимаю, потому что чувствую то же самое. Я безумно люблю вас обоих, но разной любовью. Разница заключается в том, что я сама выбрала тебя, чтобы полюбить, а любить нашего сына я не выбирала. Это просто… само собой разумеющееся.

— Точно. Именно так, — выдохнул он, но продолжил елозить на стуле. Что-то тревожило Джека, и меня просто убивало видеть его в таком состоянии. Мы должны были наслаждаться свалившимся на нас счастьем, но что-то было не так.

— Джек?

Он закрыл глаза и покачал головой, словно боролся с собственными демонами. Когда он открыл глаза, новый поток слез покатился по его щекам. На этот раз Джек не стал их вытирать. Я наблюдала, как слезы рисовали влажные дорожки на его щеках, спускались к линии подбородка и падали с лица.

Наконец, он сказал:

— Я просто не понимаю. Не понимаю. Я хочу сказать, что одного взгляда на нашего сына хватило, чтобы меня затопило безмерной любовью к нему, потребностью защищать его, бороться за него, убить ради него — все это я почувствовал в тот момент, когда он самостоятельно сделал первый вдох.

Я смотрела на Джека, пока он говорил, не совсем понимая ход его мыслей. Прежде чем я успела осознать его слова, он продолжил:

— Но у меня даже мысли не возникнет оставить его и уйти. Я просто не понимаю, как даже не один мой родитель, а оба могли смотреть на нас с Дином, испытывать такие чувства и все равно оставить нас. Да я лучше умру, чем оставлю нашего сына. Или тебя. Никогда.

Мое сердце в этот момент разрывалось от боли за моего мужчину. Всегда такой сильный и решительный, сейчас Джек показал свою уязвимость, которую все время прятал, и мы оба понимали, какой истрепанной была его душа.

— Малыш, я не знаю, что сказать. Может быть, они оставили вас, потому что слишком сильно любили?

Он яростно покачал головой.

— Нет! Мой отец ушел и никогда не возвращался. Он даже не попрощался, просто ушел. А моя мама сказала, что уходит потому, что мы с Дином были плохими сыновьями. Она позаботилась о том, чтобы мы, черт возьми, знали, почему она решила оставить нас. Мы были настолько плохими, что она не могла больше с этим справляться. Это никакая не любовь.

— Возможно, это она была плохой? — рискнула сказать я. — Возможно, она думала, что вы, ребята, стали достаточно взрослыми, чтобы увидеть, что она не стоила вашей любви? Я не знаю, Джек. Я не знаю, почему люди поступают так подло. Но вот что я скажу тебе… то, что ваши родители оставили вас, возможно, лучшее, что могло случиться с тобой и Дином.

Он неприятно всхлипнул, и я продолжила:

— Просто послушай меня. Когда они ушли, вы остались в доме двух самых лучших людей на планете, которых я когда-либо встречала. И прямо сейчас, я знаю, ты не можешь ничего чувствовать, кроме абсолютной любви к своему сыну, но, скорее всего, настанет время, когда ты захочешь прибить его.

Джек сверкнул на меня взглядом, и я рассмеялась.

— Не в буквальном смысле слова, но я уверена, он будет еще той занозой в заднице, и в некоторых случаях нам придется несладко.

— Но я все равно никогда не захочу уйти, — настаивал он. — Не важно, каким плохим он будет, я никогда не сдамся. Черт возьми, я никогда не уйду от него. Так же, как и от тебя. — Джек наклонил голову и уставился в пол.

— Малыш, я знаю. И именно поэтому ты будешь хорошим отцом. Ченс просто счастливчик, что у него такой отец.

— Я не могу понять, как кто-то может просто взять и уйти от своих детей. Как можно оставить свою семью и не испытывать чувства вины, разрушающего тебя кусочек за кусочком? — Джек опустил голову мне на живот, его слезы намочили мою рубашку.

— Я тоже не понимаю. — Я протянула руку и стала перебирать пальцами его волосы, стараясь утешить.

— Я никогда не поступлю так с тобой. Никогда. Обещаю, — с яростью сказал он, его дыхание обжигало мой живот.

Поглаживая его волосы, я произнесла:

— Я знаю это. И верю тебе. Я бы никогда не вышла за тебя замуж, если бы думала, что ты можешь от меня уйти.

Джек повернул голову и посмотрел на меня.

— Ты слишком сильно веришь в меня, Котенок.

— Нет, я просто знаю своего мужчину. Я люблю его и доверяю ему. Он не имеет ничего общего со своими родителями. Он создан не для того, чтобы уйти.

— Мне нравится, как это звучит. Создан не для того, чтобы уйти. За исключением того случая, когда я уже уходил от тебя. Я же уходил от тебя. — Он прикрыл рукой свое лицо, пока наше прошлое пожирало его изнутри.

Я хотела успокоить Джека и не позволить еще раз пережить историю с Кристалл и все то, через что нам пришлось пройти из-за неё. По моему мнению, наше прошлое умерло и было погребено в недрах нашей памяти, оно больше ничего не значило для нас.

— Джек, — строго сказала я, — это было в другое время и в другом месте. Ты все исправил. Даже тогда, когда у тебя это не совсем получалось. Больше наше прошлое ничего не значит.

— Обещаю, я никогда не оставлю тебя. Обещаю.

— Я знаю. Слышишь? Знаю. — Я гладила его по голове, желая успокоить.

— Если только из-за работы, — сказал Джек, его слова звучали глухо, когда он уткнулся мне в живот. — Черт. Я все время буду уезжать на гребаный бейсбол.

Я глубоко вздохнула.

— И это я тоже знаю. Я знала это еще тогда, когда согласилась выйти за тебя замуж. Перестань так переживать, Джек. Мы со всем справимся.

Джек поднял голову и посмотрел на меня решительным взглядом.

— Я не хочу больше никогда тебя огорчать.

— Понятно, что не хочешь. Перестань так терзать себя. Посмотри на нашего малыша. Он восхитителен. Он будет боготворить тебя, расти, глядя на тебе, и желать стать таким же бейсболистом, как и его папа.