Виктория Рутледж - Взрослая жизнь для начинающих

Джим залпом выпил бренди, крякнул с бесстыдным видом и еще больше ослабил галстук.

— Налей мне тоже! И где ты вообще был, а? — продолжал Ангус, стараясь не обращать внимания на то, что Джим вел себя точь-в-точь как персонаж из мыльной оперы. — Если ты сейчас скажешь, что обрюхатил Чарм, и именно поэтому она ушла с работы, то это будет как раз то, чего мне не хватало. Да нет, можешь даже сказать, что от тебя забеременела моя девушка, и…

— Я был в офисе, мы с Ребеккой подбирали материалы, которые можно использовать в качестве доказательства. — Джим постукивал по зеленой папке, в которую Ребекка подшила для него документы. Выглядел он именно так, как выглядит милый парень, который решил, что «хватит быть милым парнем».

— Что подбирали? — Ангус решил, что по поводу Ребекки разберется потом. Если наступит такое «потом».

— «Оверворлд». Сборище негодяев, только и знают, что строить коварные планы, — выпалил Джим. — Я узнал, почему они так рвались выделить нам все эти деньги.

— Не может быть. — Ангус бессильно рухнул в кресло. Кр-чинк — начертался последний крестик в его воображаемом списке. Та часть его мозга, в которой обитал Ангус-юрист, давно уже поджидала чего-то в этом роде. А та, которой управлял Ангус — счастливый трактирщик, не обращала внимания на тревожные звоночки, веря, что все будет хорошо… — Давай, начинай с самого плохого.

— С чего же мне начать? — риторически воскликнул Джим. На лице его была ярость — никогда раньше Ангус не видел его таким. — Начнем с того, что Мартин дал мне возможность заняться этим проектом вовсе не потому, что наконец, когда я отработал уже несколько лет, он начал относиться ко мне серьезнее, — все было сделано лишь ради того, чтобы уклониться от уплаты налогов. Они хотели, чтобы я потерпел огромные убытки, потратил кучу денег и в этом году, и в следующем, и они решили доверить проект именно мне, потому что все они убеждены, что я обращаюсь с деньгами хуже трехлетнего ребенка. Негодяи! Здесь распечатаны электронные письма и все прочее! — Он ткнул пальцем в свою папку. — Они потешались над моими рубашками!

— Господи, — произнес Ангус, и сердце его ухнуло в пятки. Теперь и его начинало тошнить. — Так вот почему они уговаривали нас купить канделябры баварского хрусталя. И нанять побольше работников. Конечно же.

— А потом! — стукнул кулаком по столу Джим. — Потом они собирались заявить, что все убытки говорят о том, что паб не оправдывает себя с финансовой точки зрения, поэтому они смогут, несмотря на то что против этого возражали местные власти, через какое-то время перестроить его и сделать полностью жилым домом, а на том, что когда-то это был паб, они тоже смогут нажиться! Саймон даже название придумал для этого проекта — «Виноградник в большом городе»! Господи! Я просто не понимаю, как я мог об этом не догадываться!

Ангус понимал, как, но ничего не говорил. Ему просто хотелось найти укромный уголок и заплакать. Боссы из «Оверворлд» всегда просчитывали вперед на пятнадцать ходов дальше, чем они. А он-то предполагал, что все продумал.

— Ты знаешь, что они уже скупили половину домов на этой улице? — продолжал Джим. — Для них это, черт возьми, игра вроде «Монополии». — Он запустил руки в волосы и со свирепым видом уставился на стену. Потом он сорвал с доски для объявлений все листки с проектами их финансовых достижений, которые повесил только вчера, и выкинул их в корзину для мусора.

— Откуда ты обо всем этом узнал? — полуобморочным голосом спросил Ангус.

— Мне рассказала Ребекка. Кажется, об этом знали все, кроме меня. Я просто поверить не могу, что надо мной все это время только потешались! Да меня просто тошнит от того, что все меня считают ходячим анекдотом! Ну, это уже последняя капля. — Джим посмотрел на него, и Ангус увидел в его глазах такую пугающую решительность, с которой ни разу не сталкивался с тех самых пор, как они бежали кросс для юниоров, и Джим пришел к финишу с гипотонией и сломанным ребром.

«Черт возьми, наконец-то», — обрадовался Ангус.

— Я собираюсь как-нибудь собрать средства и заставить их продать это заведение мне, а иначе вот эта небольшая подборка ляжет на стол в налоговом управлении. И это еще не все материалы, которые у меня на них собраны. — Он фыркнул, и Ангусу было приятно видеть, что Джим казался несколько вышедшим из себя. Может, есть еще на что надеяться. — Один Бог знает, что у меня на них припасено. Так что, Ангус, ты согласен этим заниматься?

Ангус не ответил. Он представлял себе, как будет просыпаться утром и не беспокоиться о том, что Габриэл снова начнет скандалить с поставщиком овощей. Как будет приходить домой в семь часов вечера, а не в час ночи. Как его отношения с Безумным Сэмом будут ограничиваться кивком в знак приветствия.

— Ангус? — повторил Джим.

— Ангус? — На этот раз к нему обращалась Айона. Он резко поднял голову и увидел ее в дверях, — она опиралась на косяк.

— На кухне настоящий бунт, и я услышала, как вы здесь кричите, и…

Ангус встал.

— Так вот, Джим, ты остаешься за главного.

— Но… — начал было Джим, и на лице у него появилось всем знакомое запуганное выражение.

— Ты за главного. Ты собираешься руководить этим заведением, так давай, начинай. Разберись с марионетками, которые скандалят на кухне, а мне нужно выйти и поговорить с Айоной.

Ангус увидел, что Джим, пусть и задергался, был настроен решительно; оставив его, он схватил Айону за руку и повел ее к выходу из паба. Он слышал, как у него за спиной, из кухни, раздается голос Джима, который перекрикивает Габриэла, и мрачно порадовался. А сам он хотел только уйти отсюда. УЙТИ.

Для такого крупного мужчины, как он, Ангус шел очень быстро и нечаянно наступил на ищейку, привязанную к табурету, — собаку привел приятель Безумного Сэма, Дэн, и Айоне, которую он все так же тащил за руку, пришлось торопливо извиняться.

Ангус распахнул стеклянную дверь и бережно усадил Айону на одну из выставленных на улице старых скамеек. Потом присел перед Айоной на корточки, взял ее за обе руки и попытался отдышаться. Почему-то, хотя на поверхности у него все бушевало, внутри Ангус ощущал удивительное спокойствие. Стоявшие у дверей три женщины в деловых костюмах отошли, то и дело оглядываясь на них, как будто боялись пропустить что-то интересное.

Ангус вдохнул всей грудью прохладный ночной воздух и посмотрел Айоне в лицо. Кожа у нее казалась слегка зеленоватого оттенка, а волосы были примяты с одной стороны, и на футболке торчала засохшая капля блевотины, но ему она казалась красивой, как никогда, потому что он уже приготовился к прыжку в неизвестное.

— Айона, — начал он, сам еще не зная, что говорить, и чувствуя, как слова так и лезут ему в голову, оттесняя друг друга. Только-только ему казалось, что он наконец придумал удачную фразу как та тут же улетучивалась, и вместо нее оставались жалкие юридические клише.