Виктория Рутледж - Взрослая жизнь для начинающих

«Про меня ли все это? — спросила себя Тамара. Она не настолько заблуждалась в отношении самой себя, чтобы тут же ответить „да“. — Творческая? В некотором роде». У нее хорошо выходили фотографии. Несомненно лучше, чем работа с иллюстрациями, которой она занималась. А если говорить об уходе, то у нее была такая ухоженная кожа, какую можно найти только в институте Estee Lauder. «Полная любви, как река, — тут она засомневалась, — разве что река, перегороженная мощной дамбой».

— Императрица означает здоровые отношения, счастливые семьи, — продолжала Карена, не сводя глаз с Тамары, и от ее внимания не ускользнуло: за привычной пеленой невозмутимости в лице клиентки что-то дрогнуло.

— Нет, тогда это не я, — неохотно согласилась Тамара. — Это моя подруга Айона.

— Она замечательная подруга. Очень о тебе заботится.

Айона действительно о ней заботилась. Во всем Лондоне у Тамары никогда не было лучшей подруги, и она часто благодарила Бога за то, что однажды ей не хватило денег, чтобы расплатиться в кафе художественной школы, и тогда пришла на выручку Айона, они подружились, и благодаря этой дружбе и ходить учиться стало намного приятнее. Но ведь Айона заботилась обо всех, и иногда, находясь в мрачном расположении духа, Тамара задавалась вопросом, так же ли заботится Айона о ней, как о бодрой и уверенной Мэри, которую, в отличие от Тамары, вроде бы и незачем утешать и убеждать — ведь она же замужем, да и находчивости ее можно только позавидовать, — такие остроумные фразы, как выдавала Мэри, услышишь разве только в американских комедийных шоу, над которыми потрудилось с десяток сценаристов.

Но ведь когда ты натуральная блондинка с длинными волосами, а мужчины оставляют номера телефонов под стеклоочистителем твоего мотороллера, другим женщинам начинает казаться, что уж тебе-то не нужна никакая помощь.

Вот поэтому-то она столько времени и тратила на визиты к астрологам и медиумам.

— Еще карту?

Тамара резко переключила внимание, всецело сосредоточившись на мужчине, с которым ее ждет счастье. Он был где-то там, в колоде карт. Он был…

Там, на самом краю.

— Хм-м. Отшельник, карта перевернута.

Тамара так часто прибегала к гаданиям, что уже многое знала наизусть и при этих словах почувствовала панику. Но постаралась не подать вида.

— Здесь я вижу одиночество. О Боже, я вижу такую боль и отчуждение. Такая… тревожность и недоверие, ты окружена ими, как будто решеткой. Тебе причинили боль. Эта твоя подруга пыталась дать тебе добрый совет, но ты ее не послушала?

Тамара не находила в себе сил взглянуть Карене в глаза. Вот это уже похоже на правду, как ни печально. Оказалось, что парень, с которым она в последнее время встречалась, тот, кого она предпочла из целого хит-парада своих ухажеров, был женат. Это получилось так нехорошо. Откуда же ей было знать, что он действительно собирался сделать все то, что мужчины обычно мелют в порыве страсти, и «все на свете бросить ради нее»? Он ведь не пояснял, что именно собирается бросать. А разбираться с беременными на последних месяцах ей совершенно не хотелось.

— Да-да, — сказала она. — А что обещает будущее?

Карена бросила на нее испытующий взгляд.

— Ты такая симпатичная девочка, — удивилась она. — Почему тебя так волнует будущее?

«Потому что мне не вечно оставаться симпатичной девочкой, и наступит время, когда никто не заинтересуется ни мной, ни моим бюстом».

Тамара заставила себя улыбнуться.

— Да просто так, интересно.

— Ну ладно.

Та пробежала ладонью по разложенным картам.

— Бери еще одну карту, и узнаем твое будущее.

Рука Тамары дрожала. В такие моменты она всегда нервничала.

«Пусть выпадет карта Повара. Или Милого Северянина».

— Неужели! — на лице Карены вдруг расцвела улыбка. — Мир! Интересно, тебе почему-то выпадают только карты главных арканов!

— М-м, — отреагировала Тамара. Мир. Хорошо. Как раз вовремя.

— Так вот, эта карта очень хороший знак для тех, кто склонен сам себе вредить, — пояснила Карена. Слишком она много знает, Тамаре это не нравилось. — Вижу новую работу, работу в компании друзей. Я за тебя так рада! Все у тебя будет просто чудесно. Придется кое-чем пожертвовать, — она глянула поверх роговой оправы своих очков, — и может потребоваться от чего-то отказаться, может быть, от кого-то, чтобы получить то, чего желаешь. И это будет непросто. Но ты с радостью пойдешь на эту жертву, потому что то, что получишь в конце, этого стоит. Конечно оно этого стоит.

Тамара посмотрела на остальные карты, все еще разложенные веером по столу. Где-то среди них скрывалось что-то весьма определенное, чего можно было бы ожидать с надеждой. Ей просто хотелось, чтобы какая-то высшая сила успокоила ее, возвестила, что Нед просто тянет время, но ей вовсе не придется всю жизнь оставаться единственной незамужней в компании супружеских пар и в ее постели найдется место не только мягким игрушкам.

Но Карена уже снова собирала карты в колоду.

— Подождите, что же это значит? — спросила Тамара.

Карена пожала плечами.

— Карты больше не желают мне ничего рассказать, — пояснила она. Потом поправила очки и, пристально посмотрев, вдруг поинтересовалась: — Твой знак Близнецы?

— Хм, нет, я Водолей, — сказала Тамара. — Луна и Венера в Козероге. Восходящие Весы.

Карена подняла брови.

— У тебя нет сестры-двойняшки?

— Нет, — ответила она сердито. Не настолько уж эта мадам и ясновидящая.

— Странно, а я вижу двойняшек. — Карена взяла в руку свои длинные агатовые бусы, доходившие до пояса. — Я вижу еще одну тебя, очень красивую, со светлыми волосами, за руку с тобой. Может быть, у тебя есть сестра?

— Нет! — Тамара начинала раздражаться. Еще пару таких неточностей, и грош цена будет выпавшей карте Мир. Давно уже она ждала, чтобы на вопрос о ее будущем выпал такой ответ, и так не хотелось, чтобы все оказалось просто ошибкой и от него пришлось отказаться.

— Как странно, — сказала Карена. — Все так ясно, а дух почти никогда не ошибается. А вот твоя мать, — продолжала она, все еще перебирая бусины четок. — Я вижу ее в вашем саду, около роз.

Тамара, которая уже начала было надевать шарф, замерла и посмотрела на нее, раскрыв рот. Прах ее матери был рассыпан в их саду, как раз рядом с розовыми кустами, посаженными отцом, когда она была малюткой, и из-за этого они должны были навсегда остаться в этом доме, — переехав, они не находили бы себе места от раскаяния.

О Боже. Может быть, у нее была сестренка, о которой она ничего не знала?

Но Карена уже сменила тему.

— И вижу картины. — Она нахмурилась. — Страшные картины. Совсем нет цвета. — Тут Карена глянула искоса. — Ничего цветного, все черно-белое, и я не могу разобрать… все размыто. — Она тряхнула головой. — Я хочу рассмотреть эти картины, но они будто в тумане. Ничего не могу разобрать. — Она с извиняющимся видом пожала плечами. — Иногда послание приходит и в таком виде.