Эбби Глайнз - Пока это длится (ЛП)

Теплота удовольствия от его слов разлилась по моему телу. Он откусил кусочек пирога, закрыл глаза и издал низкий стон. О мой бог.

— Черт, детка. Это восхитительно.

Да, это было восхитительно. То, как шевелились мышцы на его челюсти, когда он жевал и при проглатывании играло его горло. Это действительно было восхитительно.

— Ева, — сказал Кейдж, отвлекая меня от лицезрения его красивой, массивной, мускулистой шеи.

— Ммм? — ответила я.

— Если я собираюсь доесть этот торт, то ты должна разговаривать со мной и перестать так на меня смотреть. Если будешь продолжать в том же духе, то я съем тебя и мне будет плевать, кто нас увидит.

Я ничего не смогла поделать и рассмеялась.

— Не смейся. Я не шучу, — проворчал он, приподняв бровь, прежде чем откусить еще один кусочек пирога.

Я заставила себя убрать от него взгляд. Прошло два дня с тех пор, как мы не прикасались друг другу. Я заводилась от любой мелочи.

— У тебя компания, — сказал Кейдж, вставая и уходя от меня.

Компания? Кто? Я соскочила вниз и посмотрела на подъездую дорожку. Мое сердце рухнуло вниз. Я знала эту машину. Видела ли она нас? Мне нужно уйти подальше от Кейджа.

— Мне нужно идти, — сказала я, не обернувшись. Я не хотела, чтобы он заметил беспокойство в моих глазах. Если я попытаюсь ему это объяснить, он никогда не поймет. Я не была уверена, смогу ли я вообще что-то объяснить. Я просто не хотела, чтобы Элейн Бисли увидела меня с кем-то вроде Кейджа. Она очень расстроится.

Быстро шагая по небольшому холму к нашему дому, я молча молилась о том, чтобы она не смотрела в сторону пастбища, когда подъезжала.

Элейн уже вышла из своей машины и направлялась мне навстречу. Ее добрая улыбка о стольком мне напомнила. Она была единственной матерью, которую я помнила. Я была такой маленькой, когда потеряла свою маму. Элейн заменяла мне ее, пока я росла. Когда я нуждалась в матери, Джош всегда приводил меня к своей.

— Привет, Ева, — сказала она, протянув руки для объятий. Я с радостью прильнула к ней. Я всегда чувствовала себя в безопасности, когда Элейн обнимала меня. Она пахла весной и печеньем.

— Миссис Элейн, я так рада вас видеть, — ответила я, обняв ее, прежде чем отступить.

— Только потому что ты не появлялась на протяжении двух недель. То, что Джереми переезжает, не значит, что ты не можешь приходить меня навещать.

Вина закралась в мое тело. Я не навещала ее с тех пор, как начала испытывать симпатию к Кейджу Йорку. Визиты в дом Джоша делали мое веселье с Кейджем неправильным. Я не хотела этого испытывать. Так что я сторонилась их дома.

Она взяла мою левую руку.

— Джереми сказал мне, что ты наконец то его сняла. Я хочу, чтобы ты знала, что я рада. Я тоже любила его, Ева, но дорогая, пришло время снять кольцо. — Ее голос был таким ласковым и материнским. Когда я сняла кольцо, то отпустила ее сына, но она была этому рада. Почему?

— Но иногда я вновь хочу взять его и надеть обратно, — призналась я.

— Я знаю. Иногда бывают такие дни, когда я хочу убраться в его комнате и поставить назад его кровать, будто он придет домой и зайдет в нее. — Эмоции, прослеживающиеся в ее голосе разрывали мое сердце. Господи, боль все еще жила во мне.

Она переместила взгляд через мое плечо на амбар. Я заметила легкое беспокойство в ее лице.

— Ева, этот тот самый парень, которого прислал твой дядя, чтобы он отработал свою вину?

Она видела нас.

— Да, мадам, — выдохнула я. Я не хотела с ней соглашаться, но что еще я могла сделать? Она видела, как я сидела на том бортике и светилась от счастья, когда она подъехала. О чем она думала? Может она думала о том, что я совсем не почитаю память Джоша, проводя время с тем, кто не так хорош, как должен быть?

— Ты знаешь, я люблю тебя как дочь. Ты такая же мне родная, как Джереми и Джош. Я всегда за тебя переживала и молилась за тебя также, как за своих сыновей. И это по-прежнему так. Джош так сильно любил тебя. Ты была для него всем миром с тех пор, как он был еще маленьким мальчиком. Он хотел, чтобы у тебя была прекрасная жизнь, котрую вы вдвоем планировали. Но дорогая, я могу сказать тебе, что Джош бы никогда не хотел, чтобы ты проводила время с тем парнем. — Она кивнула в сторону амбара. — Он тебя не достоин. Джош хотел бы, чтобы ты нашла того, кто будет хорошим и всегда будет рядом с тобой. Того, кто будет заботиться о тебе и пройдет вместе с тобой все жизненные взлеты и падения. — Она взяла своей холодной рукой мою и слегка ее сжала. — Ты заслуживаешь намного больше, чем быть мимолетной интрижкой такого парня. Не позволь своей печали и боли сбить тебя с пути, с которого нет дороги обратно.

Я почувствовала невероятную тяжесть в груди. Вину. Боль. Печаль. Потерю. Все это перемешалось, перехватив дыхание. Неужели она права? Я и в правду пренебрегаю памятью Джоша из-за того, что у Кейджа Йорка было потрясающее тело и сексуальная улыбка? Неужели я пала так низко? О, господи. Слезы заполонили мои глаза и Элейн заключила меня в свои объятия. — Я не хотела тебя расстроить, дорогая. Иногда мама должна помогать найти правильный путь, когда мы сворачиваем не туда. Вот и все. — Она гладила мои волосы, успокаивая меня.

— А теперь давай поговорим о другом. О чем-то более приятном. Как например, какие у тебя планы, после того, как ты села на этот красивый джип и зажила своей жизнью. Я хочу услышать подробности. Ты собираешься вернуться в колледж? Я имею в виду, что ты не можешь оставаться здесь и продолжать обучение в местном колледже. Ты слишком умна для этого места, Ева. О, и на счет гитары. Твой папа сказал мне, что однажды вернулся домой и застал тебя за игрой на гитаре. Я так горжусь тобой. — Я проследовала в дом за Элейн, но я не хотела говорить обо всем этом. Я хотела спрятаться в своей комнате и заплакать. Если желание быть с Кейджем было таким плохим, почему же слышать об этом было так больно? Он был причиной, из-за которой я начала двигаться дальше. Неужели это ничего не значило?

Я отправил Еве два сообщения и один раз звонил. Она до сих пор не ответила. Невидимая фея вернулась, но она не приносила дополнительные угощения, такие как шоколадный или клубничный пирог. Все, что у меня было, это термос с водой и холодное полотенце. Что-то было не так.

Я не мог пойти разыскивать ее, чтобы заставить со мной поговорить. Ее отец выкинул бы мою задницу с этого места. Я бы потерял стипендию, и у меня бы не осталось Евы. Какого черта я мог поделать? Она не будет со мной разговаривать. Наш последний разговор был тогда, когда она принесла мне шоколадный торт. Единственная вещь, которая меня останавливала — это вероятность того, что ей что-то принесла та женщина, которая приходила, и Ева была этим занята. Но даже так, кого хрена она не отвечала на мои сообщения?