Джеки Коллинз - Бестия. Том 2

Стивен имеет право знать. Что бы ни случилось, она откроет ему всю правду.

— Какой бес вселился в мальчишку? — бушевал Джино. — У него был такой вид, словно он вот-вот выхватит пистолет. Ты заметил, Коста?

— Нет.

— Зато я заметила, — подтвердила Лаки. — С Дарио нужно всегда быть начеку.

— Не понимаю, что у вас творится. Мой сын является ко мне с пушкой! Коста, догони и приведи его обратно. Кажется, пора мне во всем разобраться.

— Слишком поздно, — отрезала Лаки, — заниматься его воспитанием. Если бы ты уделял ему больше времени, когда он был подростком…

Джино так и взвился.

— Ты с кем разговариваешь?

Лаки вспыхнула, но не отступила.

— С тобой я разговариваю, с тобой. Когда мы с Дарио были маленькими, у нас не было нормального детства. Сидели взаперти в мавзолее на Бель Эр, как прокаженные. К нам не пускали друзей. Мы не могли, как другие дети, ходить в кино. А если нужно было пойти в магазин, то в сопровождении одного из твоих громил. Ничего удивительного, что у Дарио шарики зашли за ролики.

Джино вылупился на дочь.

— Ах, у вас была тяжелая жизнь? В прекрасном доме! Среди самых лучших вещей, какие можно купить за деньги!

Лаки повысила голос:

— Вот именно — за деньги. Кому они нужны? Мне был нужен только ты! Чтобы любил… был рядом… настоящий отец…

Ее слова резали Джино, как ножом. Он прорычал:

— Я всегда старался для вас. Все, что только мог…

— Ну, так этого недостаточно!

На улице завыли полицейские сирены. Коста подошел к окну.

— Убери от меня эту дрянь и приведи Дарио, — скомандовал Джино.

Коста заторопился прочь.

Лаки глубоко вздохнула.

— Я ухожу. Мы говорим на разных языках. Так было всегда.

— Я, значит, не был образцовым папашей? Ну, а ты сама — образцовая дочь? Сбежала из школы. Трахалась с каждым встречным-поперечным. Ушла из…

— Ничего подобного! — перебила она, дрожа от ярости. — А если бы и так — что с того?

— Что с того? Что с того! — Джино поник головой. — Ты права, Лаки: у нас психологическая несовместимость. Мы существуем в разных измерениях. Что же ты не уходишь? За семь лет — ни единой вшивой открытки! Называется дочь!

— Ты сам ни разу не написал! — запальчиво выкрикнула она.

Джино почувствовал, что с него довольно. Кто-то колотил в дверь.

— Кто там? — рявкнул он.

— Коста! Скорее откройте!

Лаки хотелось плакать — неизвестно почему. Она взяла свою сумочку. Джино отпер дверь и впустил бледного, трясущегося Косту.

— Дарио застрелили. Возле отеля. Он мертв.

— Боже милосердный! — вскричал Джино. — Матерь Пресвятая Богородица!

Ужас пригвоздил Лаки к месту.

Внезапно Джино схватился за грудь и сделал неуверенный шаг к дивану. С губ сорвался стон.

— Что с тобой? — испугалась Лаки. — Что такое?

Он снова застонал; у него посинело лицо. Теперь ему точно можно было дать семьдесят один год.

— Кажется… сердце… — с трудом проговорил он. — Вызови… врача… скорее!..

Энцо щелкал переключателем дистанционного управления, переходя с одного канала на другой, задерживаясь на выпусках новостей.

— Милый, — захныкала сахарная блондинка, подпрыгивая на его королевском ложе; на ней были одни лишь шелковые французские трусики персикового цвета. — Я хочу посмотреть «Любовную игру».

— Может, ты оденешься, ради всего святого? — прорычал Энцо. — Мне твоих голых титек хватит на месяц вперед.

Девушка надула губки.

— Разве тебе не нравятся малюткины грудки?

— Одевайся, дура! Я специально пригласил парня из Голливуда, чтобы он на тебя посмотрел. Так что одевайся и заткнись.

Она недовольно сползла с кровати, полюбовалась своим отражением в зеркале и пошлепала в ванную.

Энцо выругался и продолжил переключать каналы. Чертова сука — только одно на уме. Но ему нравилось появляться с ней в ресторанах, посылая всех мужчин в нокаут. Имоджин. Восемнадцать лет. Бывшая Мисс Забойная Штучка месяца. Обладательница двух сорокадвухдюймовых базук, разивших наповал. Таких у него еще не было.

Эта идиотка мечтает о кинематографической карьере. Ну, так он сделает из нее звезду. Большое дело!

— Вик, — громко окликнул он. — Где, мать твою, сообщение о Джино и Лаки? Оно уже должно было появиться в новостях. Ведь с Дарио покончено?

Большой Виктор ввалился в комнату.

— Сам удивляюсь, босс. Может, их еще не обнаружили?

— Не городи чепухи. Они же в отеле. Там не бывает, чтобы кого-то кокнули и не сразу обнаружили. Обязательно какая-нибудь горничная или дама из соседнего номера сунет нос.

— Ума не приложу.

— Это все, что ты можешь сказать? Ты уверен, что работа выполнена?

— Конечно, ведь Дарио подал условный знак. Как договорились.

— Где Руссо?

— С минуты на минуту должен явиться. Поехал за кинопродюсером. В «Плаза», как вы приказывали.

— О'кей. — Энцо перенес свое внимание на экран. Строгая дикторша сообщила о пальбе перед отелем «Пьер». Девушка была недурна — только слишком костлява. Энцо прищурился и представил ее голой. — Вик, сделай мне одолжение, позвони в «Пьер», пусть проверят номер Сантанджело. Воспользуйся телефоном-автоматом.

Большой Виктор кивнул.

— Хорошая идея, босс.

— Моя идея. Я единственный здесь способен придумать что-то путное.

— Папочка, я тебя люблю! — шептала Лаки, наклоняясь над Джино в карете скорой помощи. — Ты выкарабкаешься, я уверена. Честное слово, все будет хорошо!

Он не мог говорить: кислородная маска закрывала нос и рот, однако их взгляды встретились, и Лаки поняла, что прощена.

Она всю дорогу держала отца за руку. Ей столько нужно было сказать ему, и она от всей души надеялась, что еще не поздно.

В больнице его сразу же отвезли в реанимацию. Скоро приехал Коста; его красные глаза сказали Лаки, что он плакал. Она сжала его руку.

— Все будет в порядке, я чувствую!

Через некоторое время ей удалось перехватить врача со строгим лошадиным лицом.

— У него закупорка сосудов.

— Это опасно?

Врач откашлялся, вежливо прикрывая рот рукой.

— Сейчас рано говорить. На медицинском языке его болезнь называется атеросклерозом. Это поражение коронарных артерий, когда они либо сужаются, либо совсем закупориваются. В случае закупорки…

Все время, пока врач объяснял, Лаки вспоминала Джино таким, каким он был во времена ее далекого детства. Как он подбрасывал ее в воздух, обнимал и целовал. Она так любила того Джино… и этого, ведущего бой со смертью!

Врач закончил свой монолог:

— Так что, вы понимаете, мисс Сантанджело, может обернуться и так, и этак. Как с сужением, так и с закупоркой сосудов можно прожить несколько лет. Мы располагаем замечательными новейшими препаратами, которые препятствуют образованию сгустков. — Он неопределенно пожал плечами. — В данном случае трудно сказать наверняка, насколько тяжело его состояние. Если ваш отец перенесет эту ночь, прогноз может оказаться обнадеживающим.