Джилл Шелвис - Впервые в жизни

Эми так долго не доверяла никому, особенно матери, но ведь она такой же человек! Нет, ничто не может изменить прошлого, но если Эми будет жить только прошлым, превратится в мать. Женщину, переполненную горечью и сожалением. А этого она не хотела. Ни ей, ни себе.

— Я тоже о тебе думаю.

— Береги себя, Эми. Может, еще позвонишь?

— Да. И может, ты тоже?

Положив мобильник, Эми долго сидела в темноте, чувствуя, что боль в груди чуть ослабла. Похоже, она и мать тоже завершили круг.

Полный круг…

Может, Роуз и Джонатан тоже завершили полный круг, оказавшись там, где она начала путешествие. В Сьерра‑Медоуз. Похоже, именно так и было. И Эми готова побиться об заклад, что полный круг получился случайно, а значит, бабушка попала в Сьерра‑Медоуз другим маршрутом, оказавшись здесь по чистой случайности. Конечно, наверняка не скажешь, но Эми готова попробовать.

Черт, ей просто нужно что‑то попробовать! Она собралась еще до рассвета.

На этот раз никаких ошибок! Нельзя оказаться неподготовленной или снова заблудиться. Ей нужно закончить путешествие, и ничто ее не остановит.

Ни беглянка.

Ни мужчина.

Ни ее собственная история или былые неудачи. В конце концов, она только недавно наставляла Райли, советуя не позволять прошлому управлять ее жизнью, так что пора действовать по своим же проповедям.

Эми послала эсэмэски Грейс и Мэлори с упоминанием своего маршрута. На всякий случай… ну да, на всякий случай.

Она отправилась в путь от лесничества, даже не оглянувшись вокруг в поисках грузовика Мэтта. Проверила карту и зашагала по тропе. Пусть она не в силах привести в порядок собственную жизнь, зато хоть будет в хорошей форме.

Приятно сознавать это.

Эми поправила рюкзак и продолжила путь.

Она пройдет последний этап путешествия бабушки, даже если это убьет ее. Хотя, конечно, не убьет. Она пережила и не такое и все еще дышит.

К середине дня она приблизилась к Сьерра‑Медоуз с противоположной стороны. Очень устала, но вынуждала себя идти, пока не поняла, что больше не в состоянии сделать ни шага. Свернула на узкую тропу и оказалась на вершине обрыва, выходившего на Сьерра‑Медоуз.

Но в этот раз она была на стороне, противоположной той, откуда упала в прошлый раз. И смотрела на Алмазную скалу. Бросив на землю рюкзак, Эми села на камень, глядя на невероятный, ошеломляющий, бескрайний пейзаж.

Вытащила бутылку воды и альбом.

Еще раз просмотрела рисунки. Каждый был знаком, как собственное лицо. Всю жизнь они давали ей утешение. Сознание чего‑то постоянного. Правда, немного смущали. Но слова Люсиль подарили ей нечто новое.

Надежду.

Покой.

У нее были и рисунки бабушки, и она открыла последний. Вид на суровые горные вершины…

Уидоу‑Пик.

И что важнее всего — это вид, открывавшийся с места, на котором стояла Эми.

С заколотившимся сердцем она вынула дневник бабушки.

Вот оно! «Одеяло зелени, море синевы…»

Именно тут бабушка завершила круг и, глядя на Уидоу‑Пик, развеяла прах Джонатана.

Заходящее солнце било в глаза. Эми загородилась ладонью, продолжая смотреть на прекрасные горы. Невероятно! Повторив приключения бабушки, она набрела и на свои.

Она любила этот город. Здесь у нее появились настоящие друзья, настоящий дух общности с ними. Лаки‑Харбор стал для нее домом, как ни одно другое место на земле.

Но главное, она нашла здесь себя. Покончила с жалким существованием, заняв свою маленькую нишу.

А еще влюбилась. Искала сердце бабушки и потеряла собственное.

Солнце опустилось еще ниже, и косые лучи словно зажгли Уидоу‑Пик.

Эми поспешно схватила карандаши, стараясь запечатлеть это на бумаге. Меньше минуты потребовалось, чтобы рассмотреть рисунок, понять, что она видит, и снова прищуриться на яркое солнце.

Если приглядеться, силуэт вершин имел форму двух соединенных сердец. А древесные ветви внутри сердец словно образовали буквы. «РС». И «Дж.» тоже. А если очень‑очень сильно прищуриться, можно различить и «С».

Эми, не веря глазам, посмотрела на горы, потом на рисунок и тихо рассмеялась. Воображение? Желание, чтобы так и было? Но и судьба тоже!

«Я оставила сердце в горах», — писала бабушка. И она все это видела собственными глазами. Все это было здесь много лет. Ждало ее.

Эми пересекла луг и вышла на место первого ночлега. Солнце опустилось еще ниже. Но Эми на этот раз была готова. Она останется здесь на ночь. Одна. За последнее время она столкнулась лицом к лицу с таким количеством страхов, что хотела взглянуть в глаза самому последнему и доказать, что может это сделать.

Откинувшись назад, она почти видела, как улыбается ей бабушка.

Утром она закончит рисунок и как раз успеет на вторую смену.

Она снова написала Мэлори и Грейс, сообщила место ночлега, чтобы никто не вызвал поисковую группу.

Или Мэтта.

Хотя вряд ли он пойдет ее искать.

«И не надо».

Она разожгла костер и поставила взятую у Тая палатку. И рисовала до тех пор, пока не наступили сумерки.

И тут же стало темно. Непроглядно темно, но Эми уже умела справляться со страхами, доверять людям, любить людей, подпускать их близко… и ночевать под открытым небом. Да, теперь можно вычеркивать из списка все страхи до единого.

Она забралась в позаимствованный спальник и стала прислушиваться к лесным звукам, жалея о том, что ее не согревает сексуальный лесничий.

Мэтт подъехал к дому Эми. В окнах нет света. Где же она?

Официальное расследование было назначено ровно на восемь утра. Он представит свои доказательства и, надо надеяться, докажет, что ни с его стороны, ни со стороны лесничества не было халатности. Благодаря Люсиль у Мэтта была стройная цепь улик, но в Бюро‑кратленде это могло ничего не значить. Он знал, что расследование может пойти по одному из двух путей, но в этот момент ему было наплевать. Единственного человека, на которого ему не наплевать, не было дома, и он понятия не имел, где она.

Доверие.

Вот в чем суть! В способности Эми доверять. Только вот она не спешила оказать ему такую честь.

Мэтт смотрел на темные окна и признавался себе, что и он не слишком близко подпускал ее к себе.

Идиот долбаный!

Он позвонил Эми, но попал на голосовую почту. Уже проверил закусочную, но сегодня была не ее смена.

Поэтому он набрал номер Мэлори.

— Где Эми?

Мэлори стоически молчала.

— Мэлори!

— Не могу сказать.

— И все равно скажи.

Стоическое молчание.

— Мэлори, — процедил Мэтт устрашающим тоном.

— Я поклялась, Мэтт! Прости, но шокоголики должны держаться друг за друга. Это Кодекс чести Хорошей Девочки.

Иисусе!

— С каких пор Хорошая Девочка что‑то скрывает от лучшего друга своего бойфренда?

— Но это несправедливо! Ты требуешь, чтобы я выбирала, кому верна больше — лучшему другу Тая или своей лучшей подруге.