Диана Кади - Отвратительная истина

К удивлению самой Марты, субботнее утро началось действительно утром. Какие-то неведомые силы помогли ей проснуться рано. Она неожиданно нашла ответ на вопрос, что делать дальше и где искать спасение. В глубине души она чувствовала острую потребность в чем-то великом, что было сильнее ее. Раньше она считала, что таких людей не существует. Возможно, людей таких и не существовало, но была некая сила, высший разум, в поддержке которого Марта так остро нуждалась. В парке недалеко от ее дома был храм. Марта решила снова попытаться обратиться к Богу, и что-то внутри нее подсказывало, что это самый верный и единственный путь сейчас. Стоя у входа в церковь, она неумело покрестилась и один раз сделала это неправильно – слева направо, как принято у католиков. Мать Марты была верующей православной христианкой и знала все молитвы наизусть. Но сейчас Марта не помнила даже «Отче наш», с которой обращалась к высшим силам в детстве. Она зашла в церковь и вспомнила, что забыла взять платок, чтобы покрыть голову. Марта обрадовалась, увидев коробку с платками, предназначавшимися для женщин, которые также не подумали о правилах нахождения в храме. Она долго не могла выбрать подходящий, потому что все они были с какими-то пятнами, от большинства исходил неприятный запах. Выбрав более или менее чистый платок, она пошла за незнакомой женщиной, потому что никогда раньше не была в церкви и не знала, как себя там вести и куда идти. Женщина купила свечи, и Марта сделала то же самое. Она подожгла свечу и чуть не поставила ее «за упокой». Бабушка, стоявшая рядом, увидела растерянность Марты и взглядом показала, куда следует пойти. Марта испытывала противоречивые чувства. Необъяснимая сила привела ее в церковь, и она знала, что только в общении с Богом может найти спасение, но, находясь в храме, Марта думала, что здесь ей не место. Ее раздражали взгляды старушек, осуждающих, как ей казалось, ее растерянность. Платок, от которого неприятно пахло чужим человеком, постоянно скользивший и спадавший с головы. Все было каким-то фальшивым для нее. Марта увидела, как женщина крестилась у иконы, а потом подошла и поцеловала образ, и почувствовала, что к горлу поступает ком. Ей стало тошно, ведь она была очень брезгливой, и платок предательски упал с ее головы на пол. Марте казалось, что в этот момент все смотрели только на нее и мысленно говорили: «Что эта грешница делает в доме Божьем? Она недостойна прощения за все свои грехи и не имеет права находиться здесь». Марта чувствовала себя лишней и осуждала себя за то, что послушала внутренний голос, который привел ее в церковь. Она даже не стала поднимать платок и поспешным шагом направилась к выходу. Марта вышла из храма и побежала от стыда и позора. Ей хотелось скорее прийти домой и спрятаться от всех. Не эти чувства она ожидала испытать, идя к Богу. Марта была омерзительна самой себе. В ее душе царило презрение. Она вспоминала взгляды старушек, которые казались ей злыми, и резкий запах грязного платка. Все было противно ей в этот момент. Жалея о том, что поддалась мимолетному порыву, Марта бежала от Бога, от злобных старушек и от самой себя – грешницы, не заслуживающей прощения высших сил.

Никите предстояло раздобыть деньги, чтобы снять себе новую квартиру или хотя бы комнату. Размышляя об этом, он шел по пустой улице. Субботнее утро – долгожданная пора для живущих по правилам людей. Работающих от звонка до звонка. Женившихся тоже по расписанию и проживающих свою размеренную, но стабильную жизнь, от которой бежал Никита. Он готов был терпеть голод, тараканов и влюбленную в него некрасивую девушку, только чтобы не стать таким же, как те, кого он презирал.

– Никитос, здорово! – услышал парень. Это был его старый приятель, с которым Никита поигрывал в карты.

– Привет… – неуверенным голосом ответил Никита.

Перед ним стоял коренастый мужчина среднего возраста. Слегка оттопыренные уши и большие карие глаза в сочетании с пухлыми губами вызывали умиление, тогда как обладатель этого детского лица хотел вызывать в людях страх. Человек по кличке Швед был одним из тех, кому Никита должен был деньги. Боясь, что Швед потребует вернуть долг, Никита занервничал.

– Да ладно, Никитос! Не боись. Бить не буду, – обнажив свои желтые зубы и дружески похлопав по плечу злостного должника, ответил Швед. – Я сегодня добрый. С лавандосом ваще никаких проблем. Что ты как не родной! Пошли пивка выпьем. Угощаю.

После слов «бить не буду» и «угощаю» Никита вздохнул с облегчением. Мужчины отправились в ближайшую забегаловку. Двери заведения только открылись, и они были первыми и единственными желающими выпить пива в девять утра.

– Что-то тебя не видно, не слышно было. Прятался? – с язвительной улыбкой спросил Швед.

– Да, там… Не хочу говорить, – прячась за большим бокалом светлого, ответил Никита.

– Ты какой-то потерянный. Совсем плохо? Я же сказал, долг прощаю. Если проблемы, скажи – может, помогу.

– Деньги нужны.

– Удивил! Деньги всем нужны. А что там твоя сестра – я слышал, хорошо себя чувствует? Серый видел ее на тачиле крутой. Не помогает, что ли?

– Нет… – ответил Никита, вспомнив свою последнюю встречу с сестрой. – Хорошо? Еще бы. И квартира в центре, трехкомнатная.

– Ладно, забей на нее. Сколько денег нужно? Я помогу по старой дружбе, но в этот раз чтобы отдал. Я не мать Тереза ваще-то, – потягивая пиво, говорил Швед.

– Тысяч сто… На квартиру и на жизнь, пока не устаканится…

– Ни х…я себе. Тоже скажешь. Сто штук я тебе не дам. Даю пятьдесят под проценты, а отдашь сотню через месяц. Идет?

– Чего? Не борзей, Швед. Я же не лох какой-нибудь.

– Так, Никитос, давай не будем рассуждать, кто лох, а кто нет. Тебе нужны деньги. Я готов помочь. Не нравится – иди, куда шел.

Никита уже представил, как Швед со своими дружками будет выбивать из него обещанные сто тысяч, потому что не нужно было быть пророком, чтобы знать, что через месяц у него не будет такой суммы. Но, надеясь на случай и удачу, которая до этих пор спасала беззаботного бездельника, Никита согласился на условие Шведа и взял деньги. Он редко думал о последствиях, вот и сейчас, даже будучи уверенным, что ему не миновать разборок и прочих неприятностей, все равно пошел на это. Когда он увидел пачку тысячных купюр, которую Швед с гордостью бросил на стол, от его страха не осталось и следа. Никита знал, что Швед замешан в грязных делах, и о том, откуда на него свалилось это неожиданное богатство, он даже не хотел думать.

– Идет, – ответил Никита, пряча в потайной карман старой куртки деньги Шведа.

Прошел месяц. Никита потратил все деньги, взятые у Шведа под проценты. Чуда, которого он так ждал, так и не произошло.