Татьяна Корсакова - Миллионер из подворотни

– У-у, ненавижу! – Нож завис на уровне Симиных глаз.

Она зажмурилась. Сейчас этот отморозок ее зарежет – и все…

– Забирай! Забирай свою сучку! – Сильный толчок сбил Симу с ног. Она упала на четвереньки, больно ударившись коленкой об острый камень. Из глаз посыпались искры.

Вот черт! Кажется, она порвала джинсы. Разбитую коленку было далеко не так жалко, как джинсы: почти новые, купленные прошлой осенью, они ей очень нравились. Сима провела рукой по брючине. Так и есть – дыра. Ну что же это за день такой сегодня?! Сначала на работе ее шпыняли все, кому не лень. Потом она отдала последнюю сотню за пучок вялой редиски. Потом ее чуть не изнасиловали. И вот, в довершение всех несчастий, эта дыра…

Сима разревелась.

Рядом послышалось деликатное покашливание. Бомж! Она совсем забыла про своего спасителя.

– Спасибо вам большое. – Сима с трудом встала на ноги.

Мужчина стоял в метре от нее, скрестив руки на груди.

– Извините, что не помогаю подняться. Вам, помнится, были противны мои прикосновения. Не хочу усугублять неприятные впечатления.

– Вы избавили меня от гораздо более неприятных впечатлений. – Сима отряхнула джинсы и всмотрелась в темноту. Оттуда доносились какие-то шорохи и стоны.

– Не обращайте внимания, – бомж небрежно махнул рукой. – Пойдемте, я провожу вас до дома. Или вы возражаете?

Сима не возражала. После пережитого страха она готова была согласиться на любого провожающего, даже такого, как этот.

Загремели бутылки – бомж поднял с земли свою сумку.

Сима шла быстро, не глядя по сторонам. Рядом бодро шагал ее спаситель. Всю дорогу они хранили молчание.

– Ну вот, я уже почти дома. – Она остановилась в двадцати метрах от своего подъезда. Ей очень не хотелось, чтобы кто-нибудь из соседей увидел ее в такой сомнительной компании. – Спасибо, что проводили… И вообще…

– Не за что.

Бомж, похоже, не собирался никуда уходить. И что ей теперь с ним делать?

Сима вздохнула.

– Хотите перекусить? – спросила она с тайной надеждой, что мужик проявит деликатность и откажется.

– С удовольствием! – В темноте блеснули белые зубы.

Впервые за день Симе повезло: они благополучно добрались до ее квартиры, так и не встретив ни единой живой души. И на том спасибо.

Она открыла дверь, включила свет в прихожей.

– Проходите, – посторонилась, пропуская гостя внутрь.

Тот неловко повернулся – загремели бутылки.

– Да поставьте вы свою сумку! – зашипела она, нервно оглядываясь на соседскую дверь.

Наконец бомж переступил порог, кое-как пристроил свое барахло в углу и в нерешительности застыл посреди прихожей. Сима поспешно захлопнула входную дверь.

– Что вы стоите? Разувайтесь, снимайте свою куртку, – сказала она и внутренне содрогнулась, представив, как будут пахнуть его ноги.

Мужик сбросил свои замечательные боты и остался босиком. Как ни странно, от него ничем таким не пахло. Сима вздохнула с облегчением.

А с курткой была беда: в борьбе за Симину девичью честь один рукав оказался почти оторванным.

– Давайте ее сюда, я пришью, – предложила она. – И не стойте вы на пороге, проходите в комнату.

Бомж застенчиво пошевелил пальцами ног.

– Что? – спросила она, едва скрывая раздражение.

Даже шапку свою дурацкую не снял. Ботинки снял, а шапку оставил.

– Можно мне у вас помыться, раз уж такое дело?

Начинается! Хозяйка, дай воды напиться, а то так есть хочется, что переночевать негде… И о чем она только думала? Зачем приволокла его в свой дом? Теперь придется проводить дезинфекцию: у него небось полно блох.

– Минутку, – сказала Сима после затянувшейся паузы и направилась в ванную.

На батарее сушились трусы, она торопливо сунула их в карман джинсов. Не хватало еще, чтобы всякие бомжи разглядывали ее белье. Тем более что и разглядывать-то особо нечего – обыкновенное хэбэ.

За спиной послышалось сопение. Она даже подпрыгнула от неожиданности. Бомж стоял на пороге ванной и виновато улыбался.

– Да что же вы подкрадываетесь?! – Интересно, он видел ее манипуляции с трусами?

– Извините, я не хотел вас напугать.

– Вы меня не напугали.

Сима протиснулась мимо мужика – тот даже не подумал посторониться.

– Шампунь, мыло – на полке, полотенце – на вешалке.

Про мочалку она сознательно не упомянула, не хватало еще, чтобы он мылся ее мочалкой. Наверное, и зубную щетку нужно было спрятать – так, на всякий случай.

– Одежды на смену у меня для вас нет. Я живу одна.

Ну вот, опять! Зачем она сказала, что живет одна? Совсем рассудка лишилась.

– Спасибо, я обойдусь, – вежливо сказал гость.

– Я пошла готовить ужин. – Сима сердито хлопнула дверью.

На кухне, в окружении привычных вещей, она немного успокоилась. Ну, что делать? День сегодня такой, сумасшедший. Надо перетерпеть.

В холодильнике было шаром покати. Впрочем, как всегда за неделю до зарплаты. В морозильной камере обнаружились четыре сосиски. Вот и славно! Сосиски есть. Картошка есть. Сейчас она все это быстренько пожарит.

Сима чистила картошку и прислушивалась к звукам, доносящимся из ванной. Ее нежданный гость фыркал как жеребец и напевал что-то веселенькое.

Она уже забросила картошку на сковороду, когда шум воды стих. Через минуту раздался скрип открывающейся двери и шлепанье босых ног по линолеуму.

– Спасибо, хозяйка.

– На здоровье. – Сима наконец оторвалась от плиты, обернулась и остолбенела.

Посреди ее кухни стоял полуголый мужик. Из одежды на нем были только джинсы и очки. Но ее поразило даже не это. Бомж, которому, по ее представлению, должно быть лет так сорок – сорок пять, оказался молодым парнем, ненамного старше ее самой.

– Пахнет вкусно. – Он широко улыбнулся.

Вода капала с русых волос на широкую грудь, скатывалась по рельефному животу.

Сима не могла оторвать взгляда от этого увлекательного зрелища.

– Вам помочь? – спросил он.

– Что?

– Я спрашиваю, нужна ли вам моя помощь?

Она встрепенулась, сердито посмотрела в насмешливые серые глаза.

– Помешайте пока картошку, а я схожу за швейной машинкой.

– Зачем? – спросил бомж.

– Картошку мешают, чтобы она не пригорела, а машинка нужна, чтобы пришить ваш рукав, – сказала Сима и выскочила из кухни.

По дороге она заглянула в ванную. Так и есть – мочалка мокрая. Значит, он ею все-таки пользовался. Теперь придется покупать новую, а денег нет.

В зеркале отразилось ее расстроенное лицо и пылающие уши.

«А вы-то чего? – мысленно спросила она у ушей. – Будто я не видела мужское пузо?»

«Такое рельефное – никогда», – отозвались уши.

«Ничего особенного, живот как живот», – проворчала Сима и погасила свет.

Швейная машинка была едва ли не самой дорогой вещью в доме. Сима ее холила и лелеяла как свою кормилицу. По ночам и по выходным Сима шила одежду на заказ. Только это позволяло ей худо-бедно сводить концы с концами. На зарплату секретаря крошечного архитектурного бюро выжить практически невозможно.