Марина Попович - Любовь играет в прятки

— Вещие сны? — не доверчиво переспросила я, пытаясь через холст заглянуть на рисунок, но он удачно выбрал градус наклона, чтоб обломать меня.

— Еще раз будешь подглядывать — я за себя не ручаюсь! Меня еще ни разу не останавливали такие провокационные слова, и этот раз исключением не станет. Я, сделав вид, что отсела от него, резко поднялась на ноги и перегнулась через холст. От проникающего во все клеточки удивления у меня широко открылся рот. На меня оттуда смотрела я. Насколько красивой мне себя же не доводилось видеть: детально прорисованные глаза, смешного цвета волосы, вроде и рыжего, но больше апельсинового, веснушки и те такие милые. Сегодня я поняла точно, что влюбилась не в него (спасибо темным силам), а в свой портрет. Ой, нет-нет. Рядом с ним, я начинаю терять себя и перебирать его черты на себя. «Фуэ — фуэ! Алиса» — сказала я себе, садясь назад на лавочку.

— Подаришь?

— Нет, я же обещал сделать в честь тебя выставку. Будешь моей главной картиной?

— Ага, ты потом мне рожки, вампирские зубы и хвост дорисуешь и назовешь «Чудище, которого я повстречал»!

— А это идея! — он потянулся за черной краской, но я его опередила.

— Отдай!

— Неа! — моим капризам, рядом с ним — предела не было. И откуда они берутся?

— Отдай! Обещаю, что не буду рисовать на твоих портретах ни сегодня, ни когда в дальнейшем, то, что у тебя не растет. — повторил он клятвенно, протягивая руку с надеждой. Пока я ломала голову над верить или не верить, Ник бессовестно зачерпнул в банке краски пальцем и провел мне по лицу быстрыми взмахами кистей, а после триумфально поаплодировал себе. В отражении его глаз я отлично видела свои усы и черный нос.

— Теперь у тебя есть усы, можно продолжить картину! — засмеялся он, наклонившись вперед и поцеловав меня в лоб. Я подумала отомстить гаду так же, но он предусмотрительно оградил меня картиной и запрятал краски за себя.

— Девушки, — закричал женский голос возле фонтана, отвлекая меня от мыслей беспощадной и всеядно пожирающей мести, — Ловите! Несколько восторженных девиц побежали выстраиваться в шеренгу за невестой и поднимать руки вверх, мысленно готовясь выходить замуж, только заполучат свадебный букет цветов с пионов и пшеницы.

— Замуж не хочешь? — спросил Ник, подталкивая меня идти в очередь за женским счастьем.

— Мне одной — прекрасно. Разве свобода от любовных горестных волнений не есть позитивным моментом?

— Тебя так часто бросают, что ты ненавидишь всех парней?

— Ни разу меня еще никто не бросал, — мимолетно ляпнула я, осматривая свои руки. И зачем это было говорить?

— Ты что ни с кем не встречалась раньше?

— Если ты так набиваешься мне в парни — хреновый способ.

— Говоришь — не получится?

— Нет.

— Ладно, — спокойно согласился он, словно ему было равнодушно, меня это чертовски задело, — Пока ты не пригласишь меня на свидание — мы будем друзьями.

— Не приглашу.

— Иногда мы преподносим сюрпризы самим себе. Ник так обижено насупился, отложил очередной обрисованный холст и скрестил губы, прожигая меня глазами. Я не выдержала такого и отвернулась.

— Готовы? — закричали те самые цыганки, начиная вести отсчет от десяти до нуля.

— Дааа! — ответили барышни, пища от восторга и предвкушения, думаю, у каждой с них в голове было: «Лети сюда!». Наверняка, это только моя особа бракованная, что не хочу его поймать. Когда букет начал свою траекторию полета, я услышала писклявый женский голос над ухом: «Карл, не спи, ты куда смотришь, старикан-маразматик?», обернувшись — никого рядом не нашла. Цветы летели по направлению в предпоследней девушке, но в последний момент поднялся сильный ветер и отнес букет в рядом стоящую возле меня урну. Все ловящие букет направились к урне, посмотреть, куда улетело их женское счастье, пока невеста заливалась слезами.

— Плохо это, очень плохо! — на всю площадь кричала невеста, заливаясь слезами горечи.

— Видно, замуж никому пока выйти не получится, если верить в эту примету. — констатировала одна с девушек в голубом наряде и наклеенными в тон ему ресницами.

— Ого! Вот это кинула! — восторженно крикнула девушка с первого ряда, смотря на меня, словно это я вызвала ураган, ибо лень мне подниматься.

— Не расстраивайся, бусинка, — Ник улыбаясь с трепетом, поцеловал меня в щеку, пользуясь моей временной растерянностью, — Я тебе другой куплю! Страсти за утерянным букетом не стихали около часа. За это время на улице изрядно потемнело, а заплаканную невесту силой заставили вернуться к мужу, которого она уже и видеть не хотела в порыве истерики. Бывают же такие девушки, что верят в разную белиберду!

Наверное, не мне об этом судить. Я сегодня дважды слышала голос невидимки. Второй раз он сопровождался звуком удара, скорее пощёчины и ярко выраженным эмоциональным криком: «Меткость — твой конек, мазила, Карлюша!». И что только не послышится после такого жаркого, насыщенного дня, наполненного побегов и полной смене первоначальных утрешних ожиданий. Из-за этого белобрысого балбеса мой день полетел наперекосяк! Вот поехала б я мирно в галерею, посмотрела одну из лучших выставок не только страны, но и зарубежья, обычно этот художник предпочитает устраивать свой первый дебютный показ за границей, а тут такой шанс коту под хвост! Ау, Тимон, ты где? Может, под твой хвост улетел мой шанс?

— Спусти свой нос на землю, а то застряла в облаках! — сказал Ник, хрипловатым голосом от долгого нашего молчания, став пред мной на колени так, что наши лица были всего в пару миллиметрах. Я уже и забыла, что нахожусь рядом с ним. Мы, как два полюса, сидели и занимались каждый своими мыслями. От внезапного его появления пред моими глазами я покраснела, робость пробежала по телу и осталась в районе коленок. Ух, такой так близко!

— Ты что злишься? Бусинка, я за неимением времени нарисовал тебе девять картин, они нуждаются еще в шлифовке, но, как и обещал — будет выставка.

— Девять? — я ошарашенно посмотрела на него и то место, где он сидел несколько минут назад — картин не было, — Почему девять?

— Меня всю жизнь преследует это число, кажется, для меня оно магическое, если ты веришь в такую чипуху. Ник поднялся, протянул мне руку, взывая подняться на ноги, снял шапку и надел ее на меня, приказывая не смотреть. Единственное, что мне было видно — это его руки и ноги. На руках часы показывали без десяти девять. Он принялся считать до десяти и приказал открыть мне глаза по четкой команде, после слова «Прятки». Ему казалось забавным, что он прячет от меня их.

— Десять…ноль… - считал он, в его голосе я слышала насмешку, но идти за ним не боялась, внизу ж я все видела! Только б это не понял этот дьяволенок с четкими линиями скул. Ох-ох! Вынуждена признать, что он меня околдовал, но все-равно ему ничего не светит. Алиса Тараханова не влюбляется, не возится с плохими мальчиками и всегда улыбается всем. Я самоуверенная девушка с объективным мнением о себе и окружающих, самостоятельная, тут голос внутри меня съехидничал: «Самостоятельная, а берешь деньги мачехи», но я сразу отмахнулась от таких мыслей. У меня умерла мать, умер отец, которому принадлежал бизнес, и мы с братом наши восемьдесят процентов акций отдали на управление Виктории, можно сказать, что эта женщина возомнила себя моим начальником, но формально наоборот. Терплю все это по одной причине — не хочу связываться с мачехой.