Диана Морьентес - Работа над ошибками

Наташа протерла слезки и сглотнула свою обиду. Вдруг увидела, какую ошибку она совершила. Макс уже когда-то просил не заговаривать с ним об армии. Наташа знала, что там было что-то, имеющее огромное значение для него. Знала — и так гадко с ним разговаривала, как со своим врагом.

Поправила прическу, робко подобралась к мужчине поближе, разместилась рядом на кровати, подогнув под себя ножки, и, обняв Максима, повисла у него на плечах.

— Все нормально, — сказала она честно ему куда-то в затылок. И самокритично добавила: — Что поделать, если до меня иначе не доходит! Это ты прости.

— Сильно ударил? — поинтересовался парень тихо и виновато.

— Сильно, — призналась Наташа.

Макс обнял ее крепко-крепко, опрокинул ее себе на колени и надежно прижал к своей груди. Никогда в жизни не поднимал руку на девушек, даже когда они того заслуживали, а вот на Наташу — на самую лучшую и любимую из них — осмелился.

— Не сердись, я не хотел, — снова умолял он ее ушко, но так ненастойчиво, как будто не стремился к прощению. Или как будто каждое слово давалось ему с трудом.

А Наташа чувствовала своим телом, как дрожат у него руки. Не видела ни глаз его, ни выражения лица — Макс этого не позволял, поэтому только по его объятиям могла анализировать, что у него сейчас творится на душе.

— Макс, я не сержусь, — убеждала девушка спокойным, уверенным тоном.

Больше всего в эту минуту желала, чтобы он успокоился; чтобы ему было хорошо. Попыталась поднять голову и посмотреть на него, но Максим обнял ее еще теснее, и осуществить свою задумку ей не удалось.

— Ничего страшного, слышишь?! — улыбнулась она и, сильнее сжав его плечи, намекнула робко: — До свадьбы заживет.

У Наташи аж дыхание перехватило от собственной наглости — этот намек казался ей таким прозрачным! Затаившись у Максима на груди, с волнением ожидала его реакции и своей участи. Вроде, сейчас он чувствует себя виноватым, и должен что-то сделать взамен своего поступка. Наташа даже подсказала, что именно.

Он ничего не ответил. Просто гладил ее рукой по волосам.

Черт возьми, всегда так! Сколько раз в жизни, когда Наташе так необходима была хоть какая-то его реакция, — он оставался безразличным! Почему он молчит?! Может, потому, что «до свадьбы заживет» — это такое образное выражение, и Макс не воспринял эту мысль всерьез? А может, он просто сейчас не на этой планете? Наташа все же вырвалась немного из его объятий и заглянула ему в лицо. Наташа никогда не видела, чтобы он плакал, да он и не плачет сейчас, просто подозрительно блестящие глаза… Милый, что с тобой происходит?

Наташа не решилась спросить это вслух; видно, она уже делает успехи в логике. Спросить — значит напомнить. Уже напомнила минут десять назад — и получила по роже. Но не этого Наташа боялась, не получить очередной удар. Просто закрыла глаза и прижалась к нему лобиком.

Макс целовал, целовал ее лицо короткими, легкими поцелуями; особенно нежно целовал щечку с до сих пор не исчезнувшими красными следами удара.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — шептал он. — Ты же знаешь, что я для этого сделаю все, что ты хочешь.

— Точно все? — девушка улыбнулась хитро, кокетливо, но уже с явной искоркой победы.

— Точно. Все.

Только собралась потребовать свадьбу, но какая-то невидимая сила ее удержала. Есть кое-что важней. На самом деле важней.

— Становись одним из владельцев клуба! — заявила нахалка. И подколола: — Макс, я знаю, ты способен упустить все шансы, какие есть. Но не делай этого сейчас, милый! А еще… — она нежно прильнула к любимому поцелуем, — пользуясь случаем… Сделай мне то, что ты делаешь лучше всех в мире!

Лежа у Макса на плече, Наташа улыбалась и водила пальчиками по его груди. Этот мужчина любит секс как таковой, даже если не он им занимается. Секс для него — это наука. Ах, нет, искусство. Макс сам говорил, что искусство. У Наташи было не так много любовников, чтобы судить, но ей кажется, что подавляющее большинство мужчин считает, что секс — это сам половой акт. А Макс столько об этом искусстве знает, что даже слушать его — уже огромное удовольствие, а уж применять на практике…

Если бы не Макс, Наташа бы думала, что «Кама Сутра» — это сборник пошлых поз. А оказывается, это учебник по слиянию душ.

— А, вроде, говорят, что если мужчина красивый, то в постели ничего хорошего не умеет…

— Как это связано с внешностью? — с показным удивлением уточнил Максим.

— Не знаю! — улыбнулась девушка. — Это у тебя надо спросить. Я не мужчина.

Макс, разумеется, знает, что подразумевается под этим.

— По молодости я как раз таким и был, как принято считать, — признался он. — Красивый, самовлюбленный, ничего собой на самом деле не представляющий… Нравишься девушкам и думаешь, что уже самый лучший, и больше ничего делать не надо. Мог бы остаться таким и до сегодняшнего дня. Просто что-то в мозгах перевернулось…

— И это изменение было после армии, — задумчиво сделала вывод Наталья.

— Это изменение было после двадцати лет! — грубо одернул ее Макс. — Повзрослел и поумнел, только и всего!

Нет, все-таки именно после армии, решила Наташа. Не стала настаивать на своей точке зрения, но в своем мнении только еще больше утвердилась.

— Нет, секс я всегда любил одинаково сильно! — отвлек ее Макс шутливой интонацией. — А вот девушек, действительно стал любить больше в самом глобальном смысле этого слова. Раньше девчонки для меня были просто средством моего удовольствия, и всё. И то, что я в них влюблялся — это был самообман. На самом деле, как бы сильно ни любил, думал все равно только о себе.

Наташа слушала его внимательно и все больше задумывалась. Точно, все дело в армии! Там что-то случилось. И после этого он стал заботиться о других…

Наташа решила поиграть в детектива. Первым в ее списке был Юра. Наташа зашла к нему на работу, предварительно узнав у секретаря, когда у Севрюгина будет свободное время, и теперь бессовестно расспрашивала его о Максовом прошлом. Юра клялся, что ничего не знает, а Наташа подкалывала:

— Ты же психолог! У тебя же, наверняка, есть какие-то измышления! Может, дедовщина там была?

И Юра помаленьку сдавался.

— Нет, насколько я понял, там вообще отличные отношения в роте были. Хотя, Костик рассказывал, что были приколы разные, но только не унижающие достоинство, понимаешь? Так, гоняли что-то принести, или подшучивали. Но чтобы избиения, допустим — нет, такого не было, я в этом уверен. Просто они последние полгода службы в боевых действиях участвовали. Может, в этом все дело? Война, знаешь, штука страшная. Там, наверное, что-то на самом деле плохое было, может, смерть товарищей. Я бы тебе посоветовал у Костика порасспрашивать, но посоветую обратное. Не вмешивайся. Кост тоже не любит этих разговоров, хотя он легче реагирует, чем Макс. Оставь им право не вспоминать прошлое.