Диана Морьентес - Работа над ошибками

Звонок прервался: женщина положила трубку.

Наташа стояла в прихожей, растрепанная, неумытая. Растерянно смотрела на телефон. Ну вот. Это то, доказательства чего она так жаждала найти. Он не приехал к ней во Францию летом, потому что у него была работа в клубе. Он так объяснил свой отказ. Но конечно, все дело в женщине. Наверно, она из школы. Учительница или еще кто-нибудь… Фетишистка — любительница мужских попок. Наташа вдруг почувствовала себя дилетанткой, мелкой несмышленой девочкой — сама-то любит в мужчинах плечи… так банально, по-детски… Настоящие любовницы любят «попки»…

Или, может, она все неправильно поняла? Наташа включила запись еще раз. Какие могут быть сомнения?! Но вдруг все-таки этому звонку есть вполне целомудренное объяснение?

— Мам, — из своей комнаты выбралась Катюшка. — Кто звонил?

— Ты знаешь папину знакомую Марину? — тут же в лоб спросила Наташа.

— Нет. Может с работы, — предположила Котенок.

— Ладно, — вздохнула девушка. — Пойдем завтракать и умываться.

— Я уже завтракала, — гордо ответила девчонка и со взрослым выговором добавила: — И уж тем более умывалась! Я же не некоторые, которые спят до обеда!

Часа в четыре дня, оставив Катю дома одну, поехала к Максиму в клуб. Он был рад ее видеть, но оказался немного занят: обсуждал с ответственным по охране — Саней — возможные проблемы Новогодней ночи в клубе, а также, кто из охраны будет работать в праздник.

Вот это человек! Ненавидит Саню, но взял его к себе на работу, когда у того возникли проблемы в банке, и он уволился. Саша писал ей письма по Интернету и восхищался Максом, говорил: «Этот человек никогда не кинет в беде. Ты за ним, как за каменной стеной». А Макс только снисходительно бормотал по телефону: «Ну, если другу нужна работа, а у меня есть для него вакансия, тем более, Саня профессионал в своем деле, неужели я откажу только из-за того, что он влюблен в мою жену?»

Наташа ждала какое-то время, пока Саша уйдет. Макс видел, что она чем-то озабочена и как-то странно поглядывает на него. Хотелось бы поговорить с Максом без свидетелей, но нетерпение брало верх. Поймав его взгляд, сообщила:

— Звонила Марина. Хочет встретиться с тобой, пока не приехала твоя девушка.

Не решив еще, как отреагировать, мужчина замер и долго смотрел ей в глаза. Что именно она знает? Имеет ли смысл убеждать ее, что она все неправильно поняла, или что это чьи-то злые козни?

Не выдержав этой паузы, девушка бросилась вон из кабинета. Максим вскочил с намерением остановить ее, мимоходом бросив Сане:

— Подожди меня. Я скоро вернусь.

Саша понимающе кивнул и посоветовал ему вслед:

— Отрицай.

Макс выбежал за женой на улицу. Наташа быстро направлялась к лестнице, надевая на ходу пальто и «подметая» ярким шарфом зеленый мраморный пол. Когда Максим догнал ее, она уже спускалась. Загородил ей дорогу, встав на ступеньку ниже. Вынудил ее остановиться. Стояли так несколько долгих секунд, привлекая внимание случайных прохожих: в этой зимней серости — девушка, живописно растрепанная, с ярко-розовым шарфом в руке, и красивейший мужчина в легкой рубашке — не было времени даже накинуть пиджак.

— Изменял? — пристально глядя в голубые глаза, наконец-то отважилась задать самый конкретный вопрос Наташа.

Этого взгляда Максим не выдержал, как ни старался. Наталья, чуть не плача, поняв все по его реакции, тихо сказала:

— Что бы ты ни ответил, это все равно причинит мне боль, либо потому, что изменял, либо потому, что врешь.

Продолжала ждать ответа. Ей было интересно, как заставит поступить его совесть.

— Изменял, — виновато признался Макс. — Это был только секс. Прости.

Девушка его уже не слушала. Не замечала ничего вокруг. Зимнее холодное солнце светило ей прямо в лицо. Наташа щурилась, и от этого набегали слезы.

— И долго это продолжается? — спросила его отрешенно.

— Месяца два…

И тут же получил такую пощечину с размаху, что в первую секунду подумал только об одном: откуда у слабого пола такая неслабая сила?! Но по мере роста боли на лице возрастало и негодование. Вся автобусная остановка по ту сторону проезжей части стояла и наблюдала за ними. Какое право имеет эта дамочка так унижать его, еще и на улице?! С настоящей обидой в голосе напомнил:

— По-моему, на твою измену я отреагировал не так.

Наглым тоном, пытаясь доказать свою правоту, девчонка заявила:

— Все люди разные! И каждый имеет право вести себя не так, как ты!

Наташа обошла его и стала спускаться ниже. Максим уже не хотел ее останавливать, только обернулся и сказал ей вслед грубо:

— Да иди ты к черту!

Это самое поганое чувство, которое она когда-либо испытывала! Мысли о его измене смешивались с осознанием собственной вины перед ним за пощечину. Все-таки она перегнула палку. И то, что он не побежал догонять ее, а вместо этого произнес такие ужасные слова — это не просто обидно. Это убивает сильнее, чем сама измена!

— Ударила его? — воскликнула мама.

Они сидели на диване в бывшей Наташиной комнате. Девушка сама удивилась, как неожиданно начала делиться с мамой своими переживаниями.

— Наташ, пощечина — это чересчур! Ты можешь дать пощечину мужику, который лезет к тебе с непристойными предложениями, но любимому мужчине… С любимыми надо разговаривать, а не лезть с кулаками.

— Меня разозлило, что он изменял, — привела аргумент в свое оправдание жертва. — И к тому же, так долго, мы ведь созванивались, и он врал мне!

— Ты хотела бы, чтобы он сообщал тебе об этом? Ну, изменял. Ну и что? Тебя рядом не было, а он нормальный здоровый мужчина, — мама явно была на стороне Макса. Она снова сочувственно вздохнула и добавила: — Наташ, это жизнь. А ты рассчитывала на сказку?

Просила разрешения остаться здесь ночевать, и конечно, мама не возражала. Только призналась:

— Мне тебя жаль. Ты не любишь этот дом. И страдаешь здесь из-за своей гордости и взрывного характера.

Где-то в полдесятого вечера зазвонил телефон. Мама подняла трубку.

— Евгения, здравствуйте. Это Максим. Наташа не у вас, случайно?

Он уже звонил Андрею и Кириллу. К остальным друзьям Наташа пойти ночевать не могла — у них есть жены, которых Наташа не осмелилась бы провоцировать на тревожную бессонную ночь. Квартира ее родителей была, практически, последней надеждой.

— Да, Максим, у нас. Но она просила не звать ее к телефону.

— Можно, я приеду? Не слишком поздно?

— Приезжайте.

Когда мужчина вошел в коридор, мама, выдав ему комнатные тапки, не удержалась:

— Вы ее чем-то обидели?

Наташа часто жаловалась, что мама постоянно вмешивается в ее жизнь. Каждый раз, общаясь с Евгенией, то же самое мог сказать и Максим.

— Да, — кивнул мужчина, всем своим видом показывая, что больше ничего объяснять не будет, и направился в комнату Наташи. — Она там?