Патриция Хилсбург - Прощай, Эдем! Книга 1: Стефани

— Да нет, я сам могу вам заплатить. Я хочу, чтобы вы пожили у меня пару недель… А, знаю, ты, Джон, колеблешься, потому что думаешь, что я буду вам мешать? Так вот. Вы будете жить совсем одни. Я на две недели уезжаю в Сидней. Мне нужно разобраться с одним коллекционером, который хочет купить сразу шесть моих работ… А, Джон, такого у тебя никогда не было? Хоть ты и гениальный художник?

— Сколько они весят? — поинтересовался Джон.

Самюэль задумался.

— Думаю, тонн двенадцать…

Стефани с уважением посмотрела на Самюэля Лэма.

— До обработки они весили тонн двадцать, но я вот этими руками убрал все лишнее.

— И ты живешь там один? Вот уже несколько лет? — спросил Джон.

— Почему один? — обиделся Самюэль. — У меня там много друзей… Целая стая собак…

— И, конечно, нам со Стефани придется их кормить…

— Да ты что, Джон! Они прекрасно добывают себе пищу сами. И если бы не эти собаки, то кролики уже сожрали бы мой дом и обглодали все скульптуры… И если вам потребуется дичь, вы только свистните, и мои собаки притащат вам сколько угодно. Но и без этого, Джон, у меня полные холодильники снеди. Там можно жить целый год, как на подводной лодке… И полный погреб вина…

— Ты согласна, Стефани? — спросил Джон.

Стефани даже не успела сообразить, как и почему она согласилась. Скорее всего, Самюэль Лэм обладал удивительным даром убеждать людей и принуждать их действовать по его воле.

— Конечно, поедем. Но только наша машина сломана, — спохватилась Стефани.

— Да черт с ней! Я вас туда отвезу и потом спущу обратно. Но, если вы захотите выехать, так у меня там есть еще один автомобиль. Джип.

— Нет, к джипу я больше не прикоснусь, — сказала Стефани.

Самюэль вопросительно посмотрел на нее.

Билли под столом толкнул ногой Чака.

— Ты слышал?

Чак кивнул.

Темнокожая девушка в лимонном платье еще шире открыла рот и с недоумением посмотрела сначала на Билли, а потом на Чака. Она абсолютно ничего не понимала в их разговоре.

— Как можно выведать адрес. — Комплимент Стефани тронул сердце Самюэля . — Зачем в подвале дома бочонок меда? — Почему Чаку и Билли нравятся природные катастрофы? Ответ очень прост — они прячут все следы . — Смутные предчувствия Билли . — Как связан обрыв телефонной линии и сон одного из наемных убийц . — Прогулка к ручью и разожженный камин . — Недостаток кожаных подошв на ботинках Билли . — Джон спасает Стефани, рискуя своей жизнью. — А вот Чак не смог спасти своего друга.

Через полчаса Самюэль Лэм помог перенести вещи Джона и Стефани в свой фургон. Он все время хохотал, подшучивал над Джоном… Потом помог Стефани устроиться на переднем сиденье рядом с ним, запустил двигатель, и ярко-красный фургон умчался со стоянки у отеля по дороге, ведущей в горы.

Луиза пересела на колени к Чаку. Тем более, что он не противился этому. А цветная девушка устроилась на коленях Билли и принялась мять его большие уши.

— Послушай, — обратился Чак к Луизе, — ты знаешь этого мужчину?

— Какого? — спросила Луиза.

— Ну, вот этого, который приехал на красном фургоне?

— Конечно, знаю. Зовут его Самюэль.

— Это я слышал. Откуда он?

Луиза пожала плечами.

— Да живет где-то здесь рядом.

— Что значит где-то… Конкретнее ты можешь?

— Конечно, могу. В горах. Там раньше была старая ферма. А он построил там дом. Вообще это какой-то чудаковатый человек… Я вот только сегодня узнала, что он скульптор, да, к тому же, известный.

— Скульптор? — проговорил Чак.

— Да. Это они говорили о нем.

— Говоришь, в горах?

— Да. Это по этой дороге надо подниматься в горы. А потом там есть поворот, развилка — и вновь поднимаешься в горы… Слушай, Чак, — Луиза посмотрела в глаза мужчины, — а почему это ты так интересуешься этим Самюэлем?

— Знаешь, Луиза, — Чак обнял девушку за талию, — боюсь, как бы он не отбил тебя у меня.

Луиза засмеялась.

— Отбить у тебя? Меня? Знаешь, он мне совсем не нравится. Вот ты — другое дело.

Чак уткнулся в плечо Луизы.

— Тогда, крошка, все прекрасно.

Они долго сидели на террасе, пока окончательно не стемнело. А потом пошли к океану, и еще долго слышался веселый смех Луизы и громкие голоса мужчин.

Дом Самюэля Лэма и в самом деле поражал своими размерами. Тут и Стефани, и Джон сразу поняли, что Самюэль построил дом на века.

Белые, грубо отесанные известковые камни, мощный фундамент, который остался от старой фермы, подвалы, два этажа и огромная мастерская с окнами во всю стену.

— Самюэль, зачем тебе такой большой дом? — спросил Джон Кински.

Ему приходилось почти кричать, чтобы его расслышал Самюэль, который в этот момент находился в другом углу мастерской.

— Зачем большой дом, спрашиваешь? Я сам большой, и мои работы большие…

Самюэль Лэм расхаживал между своих скульптур, словно находился на светском приеме. Он похлопывал их своей грубой ладонью, сдувал пыль, щурил глаза, как бы оценивая свои произведения.

— И это ты все сделал за один год?! — изумился Джон Кински.

— А что мне еще оставалось делать? Ну, не смотреть же мне телевизор и не разговаривать же с собаками?! Вот я и рубил камень… Да это ведь не все работы. У меня уже многое успели купить… Если бы я стянул сюда все, что успел сделать за последний год, мы бы друг друга не увидели.

Стефани впервые попала в мастерскую такого скульптора.

— Самюэль, и вы все это делаете своими руками? У вас нет помощников?

— Есть помощники.

— А где они?

— Вот, — Самюэль Лэм показал свои руки. — Но, честно признаюсь вам, они устали за этот год и хотят отдохнуть.

— Самюэль, — с уважением проговорила Стефани, — ваши работы напоминают мне произведения античных мастеров… И в то же время они очень современные…

— Не вы первая говорите мне это, Стефани. Но слушать такое приятно. Значит, это правда.

Самюэль Лэм подошел к неоконченной скульптуре, взял зубило и молоток и отколол большой кусок камня.

— Как это у вас получается? — удивилась Стефани.

— Я же сын каменотеса. Мой прадед был каторжником, он работал на каменоломнях, — Самюэль отложил инструмент в сторону. — Я все хочу сделать скульптуру — своего прадеда, деда и отца — из одного камня.

— А можно мне попробовать?

Стефани взяла в руку зубило и только сейчас почувствовала, какое же оно тяжелое! А когда Самюэль передал ей в руки молоток, она его едва удержала в руках. Но все-таки азарт взял свое. Она приставила зубило к камню и попыталась замахнуться молотком.

— Подождите, не совсем так… — поправил ее Самюэль. — Камень нужно чувствовать, здесь он не отколется. Вот смотрите, как это делается.

Самюэль взял руку Стефани в свою ладонь, и та просто исчезла в огромной лапе скульптора. Молоток легко ударил по зубилу, и Стефани с удивлением увидела, как отваливается большой плоский кусок камня.