Трейси Грейвс - Желание

– О боже! – выдыхает он, прикоснувшись ко мне и поняв, насколько я влажная.

Некоторое время он гладит меня, и кухня наполняется моими восторженными вздохами. Это, кажется, еще больше разжигает желание Криса. Дыхание его срывается, теперь он тоже издает тихие стоны.

Я тянусь к пуговице на его брюках, и в этот момент Джош барабанит по закрытой стеклянной двери кухни, краем глаза я вижу его. Одновременно звонят в дверь. Это Джордан. До кухни доносится знакомое «динь-дон-динь-дон-динь-дон-динь-дон», которое не прекратится, пока кто-нибудь не подойдет к двери. Почему они не пользуются одним и тем же входом? К счастью, когда Крис вернулся домой, он закрыл гаражную дверь, иначе дети ворвались бы на кухню и застали нас в неловкой ситуации. Звенит таймер – паста готова, и в то же время раздается телефонный звонок. Будто мало всего остального.

Крис раздраженно вздыхает, а мне не хочется уходить, ведь нам отчаянно нужно завершить начатое. Тем не менее я убираю его руку и спрыгиваю со столешницы, наспех застегиваю джинсы и рубашку, чтобы прикрыть наготу и не травмировать психику детей. Крис открывает Джошу заднюю дверь, а я иду к главному входу. Динь-дон-динь-дон-динь-дон.

– Прекрати жать на звонок, – говорю я, открывая дверь.

– Привет, мамочка, – отвечает Джордан. – Что делаешь?

– Ничего. – Я отхожу в сторону, пропуская ее внутрь. – Просто готовлю ужин. Иди помой руки.

Выключаю плиту, сливаю воду с пасты и заправляю блюдо соусом маринара, затем бегу в ванную, чтобы застегнуть бюстгальтер и пуговицу на джинсах. Когда я выхожу, то наталкиваюсь на Криса. Он стоит с растрепанными волосами и улыбкой во все лицо.

– Проголодался? – спрашиваю я.

– Даже не догадываешься, как сильно, – отвечает он.

Ставлю на стол салат и пасту, и мы с Крисом включаемся в роли родителей. Джордан хочет добавить к пасте масла и посыпать все пармезаном.

– Мне не нравится соус бабушки Кэнтон, – говорит она. – Он слишком острый.

– Совсем даже не острый, – отвечаю я.

Но Джордан все кажется острым. Предвидев это, я отложила часть пасты в миску. Решаю, что не стоит спорить с дочкой, поэтому беру масло и сыр.

Джош сообщает, что салат он не ест.

– Мне нравится только соус ранч, – говорит он и показывает на бутылку с итальянской заправкой. – Такой мне не нравится.

Я встаю, вынимаю из шкафчика новую бутылку соуса ранч и передаю сыну.

– Спасибо, мам, – говорит он. Вновь воцаряется гармония. – Пап, почему ты сегодня так рано?

– Сел на ранний рейс, – отвечает Крис и треплет Джоша по голове. – Я очень по вам соскучился. Расскажите, как успехи в школе.

Дети по очереди делятся школьными новостями, а Крис старается уделить должное внимание каждому. В конце ужина он просит Джоша и Джордан убрать со стола, и они с рвением бросаются выполнять его просьбу, споря, кто донесет больше посуды до раковины.

Я остаюсь убирать на кухне, а детей отправляю поиграть. Когда я загружаю тарелки в посудомойку, мне вдруг приходит в голову одна мысль. Вытираю руки и открываю шкафчик. Как бы я ни искала, но пузырьков с антидепрессантами нет. Могу поспорить, что не найду лекарств и в чемодане.

В восемь часов говорим детям, что через пять минут им пора ложиться спать. Мы можем готовить их ко сну с закрытыми глазами: надеть пижаму, почистить зубы, почитать, накрыть одеялом. Сегодня Крис занимается Джордан, а я Джошем. Выполняем их просьбы перед сном – еще один поцелуй или стакан воды. Наконец выключаем свет в детских спальнях и спускаемся вниз.

– Проклятье! – раздается из кабинета Криса, куда он пошел проверить почту.

– Что случилось? – заглядываю я внутрь.

– Джиму нужны отчеты. Я их не закончил, потому что прилетел пораньше. – Крис раздраженно вздыхает и потирает переносицу. – Он же сказал, что они не понадобятся ему до понедельника, поэтому я и не стал браться за это в самолете. Впервые мне не хотелось там работать.

– Все в порядке, – говорю я. – Я тебя подожду.

Крис поднимается с кресла, обходит письменный стол и встает рядом со мной.

– Я приду так быстро, как только смогу. Обещаю. Дай мне час, максимум два.

Он притягивает меня к себе и обнимает. Затем нежно целует. Мое счастье не знает границ: наконец я чувствую, что мой муж пытается найти обратную дорогу ко мне.

Моя ненависть к Джиму крепнет с каждым днем. Не сомневаюсь, он потребовал отчеты, чтобы показать, кто здесь главный. После недельного отпуска, который я брал из-за Клер, начальник стал просто невыносимым.

Включаю ноутбук и открываю таблицы, стараясь управиться как можно быстрее. Но вдруг меня осеняет. Если Клер ждет меня наверху, то какого черта я делаю здесь? Может, это Джиму стоит подождать? Клер и так уже долго ждала. Захлопываю ноутбук и бегу наверх, перепрыгивая через ступеньки.

Клер лежит в постели и читает книгу. Она поднимает на меня взгляд.

– Быстро ты, – говорит она с улыбкой. – Ты уже закончил?

– Нет. Поработаю потом.

Запираю дверь, чтобы кто-нибудь случайно не вошел. На Клер красивая сорочка – как мне нравится: короткая, черного цвета, с глубоким декольте и тонкими бретельками. Я снимаю рубашку, расстегиваю джинсы и подхожу к кровати.

Беру книгу из рук Клер и кладу на тумбочку. Снимаю джинсы и опускаюсь рядом с женой, сбрасывая с ее плеча бретельку. Целую Клер в шею, двигаясь выше, вдыхая аромат духов.

– Ты так вкусно пахнешь, – говорю я.

Она кладет ладони мне на грудь и ведет ими по коже, оставляя на ней мурашки. Клер всегда могла завести меня одним лишь прикосновением, и сегодня происходит то же самое. Сначала целую ее с нежностью, но когда она приоткрывает губы, поцелуй становится более глубоким и проникновенным. Я не тороплюсь, на этот раз я не остановлюсь, пока не доведу дело до конца.

Снимаю сорочку с Клер и еле могу сдержаться при виде черного кружевного белья. Свет я выключать не собираюсь, ведь мне хочется видеть все, что происходит. Клер вздыхает, когда я глажу ее соски. Они мгновенно твердеют, я издаю стон, наслаждаясь этим ощущением. Теперь припадаю к ним губами и обвожу каждый языком, потом посасываю. Клер зарывается пальцами в мои волосы и говорит, как ей хорошо.

Поцелуями спускаюсь ниже, лаская ее живот. Потом сажусь между ног Клер и стягиваю ее трусики, бросая на пол. Смотрю на жену, распростертую передо мной, и думаю о том, как я мог так надолго забыть ее.

Кладу руку между ее ног и поглаживаю. Она смотрит на меня из-под опущенных век, слегка приоткрыв губы и прерывисто дыша. Обожаю наблюдать за Клер, когда она возбуждена и полностью раскрепощена. Развожу колени жены в стороны и ласкаю ее губами и языком. Вот о чем я говорил, когда упомянул, что забыл ее вкус.