Кэтлин Харрис - Вдали от дома

— Но я чувствую себя хорошо, — ответила Джейн на его замечание. — И обещаю, что буду больше ездить отдыхать и развлекаться, пока вас нет. Теперь, когда все наладилось и я разобралась в том, что происходит, у меня будет больше свободного времени.

Значит, Роберта сказала ей, что они возвращаются в Париж. Никки от этого почувствовал себя почти так же плохо, как в тот момент, когда не сумел встретить свою юную свояченицу. Но Роберте было невозможно отказать в чем бы то ни было, а она твердо решила поехать. Правду сказать, он тоже с нетерпением ожидал этой поездки. Ведь он сможет выставить свою последнюю работу, поговорить со своим бывшим учителем и провести нечто вроде второго медового месяца. Вот только его огорчала мысль, что Джейн остается одна. Он знал, что это на его совести. Помимо привязанности к свояченице, Никки испытывал к ней благодарность. Во-первых, за все, что она сделала для его тети Джулии, а во-вторых, потому, что именно она поощряла его любовь к искусству и настаивала на том, чтобы он занялся живописью всерьез. До этого Никки был просто плейбоем и иногда думал, что Роберта до сих пор желала, чтобы он им и оставался.

— Джейн говорит, что мы, конечно, должны поехать, — сказала его жена, расслабленно опираясь на локоток. — Вообще-то она на нас рассердится, если мы не поедем, — правда, милая? И, Никки, ты знаешь, что Джейни всегда выполняет свои обещания. Так что, если она говорит, что будет ездить отдыхать и что она счастлива на своей новой работе, ты можешь больше ни о чем не беспокоиться. Почему бы тебе теперь не пойти и не надеть купальные плавки? Мы собирались искупаться, когда ты приедешь.

Никки несколько успокоился, особенно когда Джейн одарила его улыбкой, которая, кажется, подтверждала слова сестры, и поспешно вышел. Ему не терпелось увидеть, может ли Джейн опять победить его в плавании под водой.

Он был обязан свояченице еще одним — своей жизнью. Потому что в первый раз, когда они втроем отправились купаться в этот бассейн, Никки попытался выставить напоказ свою удаль, и Джейн спасла ему жизнь с помощью своих познаний в медицине и сообразительности. Теперь ему следовало достаточно хорошо ее знать, чтобы понять — да она из гордости ни от кого не хотела принимать помощь, даже от тех, кто больше всех ее любил. И она была достаточно умной, несмотря на удивительную наивность и молодость, чтобы самой позаботиться о себе.

Джефф Уоллес сдержал свое обещание и кое-что сделал для Томми Хокинса. Он не мог взять его к себе домой, потому что не сумел найти компетентную экономку — или жену, как он шутливо напомнил Джейн, — но убедил старшего на ранчо забрать мальчика в свою семью — по крайней мере, на время.

— У Пита своих пятеро детей, — пояснил Джефф молодому директору, которая смотрела на него восхищенными глазами, — но хватит места еще на одного. Томми пойдет на пользу, если у него появятся старшие братья и сестра. А в сердце их матери, миссис Пит, как я ее называю, тоже хватит места еще на одного ребенка. Конечно, я им сказал, что больница заплатит за жилье и питание Томми, — я должен буду обсудить это с комитетом — и это только временно. Но это лучше, чем посылать Томми в сиротский приют.

Однако Джейн хотя и была страшно рада разрешению проблемы, но чувствовала, что это всего лишь отсрочка неизбежного.

— Но ведь Томми будет гораздо труднее, когда все-таки настанет время его отослать? Ну, потому что у него останутся в прошлом братья и сестра — словом, счастливая семейная жизнь? — с тревогой спросила она Джеффа.

— Давайте решим это, когда настанет время, — успокаивающе предложил Джефф. — Может быть, случится что-нибудь еще. На данный момент я не могу придумать ничего лучшего.

Джейн не хотела, чтобы он решил, будто она не оценила то, что он «придумал». Поэтому девушка улыбнулась и согласилась с тем, что наверняка случится что-нибудь еще и Томми будет в полной безопасности навсегда. Семья, в которой ему предстояло поселиться, может быть, так сильно привяжется к нему, что они даже усыновят этого маленького мальчика.

Что-то надо было делать и относительно Джона Фетнера. В ответ на письмо Джейн Джон был принят в качестве пациента в Респираторный центр Вандербилта. За это она должна была благодарить Смитти, с которой раньше жила в одной комнате, и лабораторного техника, за которого Смитти вышла замуж, Джона Истмена. Очередь была длинной, но подруга использовала их личное влияние, чтобы мальчика приняли немедленно.

— Хорошо иметь друзей, — серьезно сказала Джейн в своем отчете на заседании правления.

— Не знаю, правильно ли использовать свое влияние и своих друзей, — чопорно подала голос миссис Оуэнс, может быть, не столько из-за своих принципов, сколько из-за того, что она и несколько других членов правления не совсем одобряли действия нового директора. Поскольку Джейн была новичком и к тому же юной особой, они считали своим долгом критически рассматривать каждую ее рекомендацию.

— Полагаю, вы никогда не позволяете Генри использовать свое влияние, — вмешался доктор Андерсон. — Например, когда вы убедили его польстить мэру в том споре между вами и Перкинсами насчет границы вашей собственности. Все знают, что Генри практически отдал мэру Тредмиллу тот новый седан, на котором он разъезжал последнее время. Ваш муж, управляя агентством, может отказаться от своих комиссионных, когда это его устраивает.

— Да ведь все совсем не так! — Миссис Оуэнс занегодовала. — Генри всегда отказывается от комиссионных ради близких друзей…

— Именно это я и говорю, — сухо перебил доктор Андерсон. — Но дело в том, что, по-моему, мисс Арден следует похвалить за то, что она так быстро действовала ради пациента, которому срочно понадобилось чье-то вмешательство. Лично я считаю, что Джонни не прожил бы и года у себя дома. Один приступ пневмонии или даже тяжелый случай гриппа, и это прикончило бы парня.

— Достаточно. — Генри Оуэнс с неодобрением глянул на жену. — Доктор Андерсон прав. И все остальные присутствующие согласны с ним — и мисс Арден. Я предлагаю, чтобы правление полностью оплатило переезд Джона Фетнера и то, что его будет сопровождать какой-нибудь родственник. А также любые другие расходы, что неизбежно могут последовать.

— Поддерживаю, — решительно высказался мистер Данн, единственный оставшийся в правлении мужчина, не считая, конечно, Генри Оуэнса и председателя правления Джефферсона Уоллеса.

Но то, что Джейн завоевала поддержку всех мужчин, не помогло ей привлечь на свою сторону женщин. Она это прекрасно поняла, и этот факт ее не обрадовал. Ей хотелось нравиться всем. Может быть, напомнила себе Джейн, она хотела слишком многого? Ее дед, изучавший человеческую природу и ее слабости, наверняка бы так ей и сказал.