Наталия Фелиз - Что такое любовь?

– То есть ты под одним подразумеваешь другое? – подвёл итог Макс всему вышесказанному.

– Это естественно. Ведь как всё устроено: несмотря на то, что от животных человек отличается лишь наличием сознания, мы редко им пользуемся, когда перед нами начинает маячить красная тряпка. А ведь для каждого она своя. Для некоторых женщин – это возможность проверить своего суженного в разлуке. Для некоторых мужчин – шанс вспомнить, что такое свобода. А в итоге каждый пожинает свои горькие плоды, ведь что бы мы не думали и чего бы мы не хотели доказать друг другу, измена остаётся изменой, и она бьёт точно в сердце.

– Но есть же множество доказательств, что расставание укрепляет отношения, а значит и любовь, – настаивал на своём мистер Кит. – Давайте не будем долго думать и назовём фильм, например, Фореста Уитакера «Проблески надежды». Идеальная жизнь главной героини рушится. Из большого города она переезжает в родной городишко к маме в поисках поддержки и утешения. А возвращает к жизни её никто иной, как друг детства, преданный поклонник, пронёсший свою любовь сквозь года.

– Мистер Кит, ну Вы прямо как ребёнок! – рассмеялись ребята. – Где же Вы видели, чтобы в кино реальность показывали? Не считая, конечно, фильмов, основанных на реальных событиях.

– Кино – это отражение жизни: показывают полную противоположность реальности, чтобы люди могли отвлечься, – заявила Мари.

– А как же трагедии?

– То, что отражено в трагедиях и драмах, в жизни будет в сто крат печальнее или наоборот мягче.

– То есть, по-вашему, в фильмах показывают преувеличенную сторону реальности? – уточнил Максимилиан. – Вы все так думаете?

Макс дождался некоторых кивков и нахмурился:

– Похоже, у вас сложилась довольно мрачная картина мира…

– Если бы жизнь была сказкой, было бы не так интересно её проживать, – пожал плечами Серж.

– Жизнь не такая тоскливая. Мир яркий и красочный. Люди бывают и милыми…

Ребята дружно рассмеялись, а мистер Кит продолжил:

– Ну что ж, разговор получился отличным. Всем, кто принимал участие, – спасибо! А от остальных я жду письменных работ к следующему уроку. И хочу ещё раз напомнить…

– Раз, два, раз, два, три… не понимаю… работает? – раздался из динамиков голос директора школы.

Максимилиан удивлённо уставился на содрогавшуюся от вибрации колонку в углу класса. Ученики затихли. А голос Шмидта продолжил вещать:

– Уважаемые преподаватели и ученики, извините, что прерываю учебный процесс. Я буду краток. Ученикам средних и старших классов после последнего урока прошу пройти в актовый зал. А преподавательскому коллективу хочу напомнить, что на большой перемене состоится собрание, на котором должны присутствовать все. На этом всё. Спасибо за внимание… Я отключился? Нет… А!

Из колонки последний раз донеслось странное похрюкивание, и в классе воцарилась гробовая тишина.

– Что случилось, мистер Кит?

– Не знаю. По-видимому, на собрании скажут.

– С чем это может быть связано? – не унимались ребята.

– Не знаю, – развел руками Максимилиан.

Атмосфера недоумения и беспокойства повисла над всей школой и с каждым часом только накалялась. Ученики без сомнения сразу же заметили хмурые лица своих преподавателей, как только те появились в коридорах после собрания. Но как не пытались ребята выудить хоть какую-нибудь информацию, так ничего и не узнали. Поэтому сразу после последнего урока все без исключения поспешили в актовый зал, который весь бурлил и гудел от перешёптывания и переговоров. Но все моментально стихли, как только на сцену взошёл директор школы, а за ним и весь преподавательский коллектив. Класс мистера Кита быстро понял, что дела обстоят совсем плохо по его бледному и угрюмому выражению лица.

Мистер Шмидт обвёл всех своим не привычно глубоким и серьёзным взглядом и, наконец, заговорил:

– Все вы прекрасно знаете, что наша школа славится не только отменным образованием, но и строгой дисциплиной. Существуют гласные и негласные правила, которые каждый обязан выполнять. Не гласные – просты, как дважды два. Все мы их прекрасно знаем с раннего детства, как, например, мыть руки перед едой или здороваться со старшими. Гласные же правила тоже не сложны. Их устанавливает общество, в котором мы живём. Из какой бы части света вы сюда не приехали, эти правила актуальны везде и всегда. В некоторых государствах они занесены в гражданский кодекс, в других – в библию. В нашей школе эти правила значатся в уставе, за нарушение которого следует высшая мера наказания – исключение. Большую часть своей жизни я нахожусь в стенах этой школы. До того, как стать директором, я здесь учился. Но ни разу ещё я не сталкивался с нарушением школьного устава. И как же горько мне сейчас от того, что этот день настал.

В актовом зале стали перешёптываться и оглядываться по сторонам в поисках «преступника». Мари наклонилась к Наталии и произнесла с лёгкой ироничной улыбкой:

– Если бы в школе была инквизиция, то здесь некому было бы учиться, а ему горько за одного.

– Почему некому? – улыбнулась Наталия.

– Да в этой школе либо сумасшедшие, либо чёрные маги, либо куртизанки. Нормальных адекватных людей можно сосчитать по пальцам одной руки!

– Ты – сумасшедшая, – хмыкнул Ник. – Ты бы горела первая.

– А ты – куртизанка. Твой номер – второй.

– Хорошо, что у нас всё же нет инквизиции, а то я бы стал вдовцом, – подытожил Серж.

А мистер Шмидт, прочистив горло, вновь заговорил:

– Один из выпускников совершил ужасный поступок, который не может остаться безнаказанным. И я очень надеюсь, что это станет для него уроком на всю жизнь. Впрочем, как и для вас всех.

Директор выдержал некоторую паузу, за которую нервно пробежал глазами по залу, сделал ещё пару глотков воды из стакана, лихорадочно провёл пятернёй по густой седеющей шевелюре и, в конце концов, вцепился в стенки трибуны побелевшими костяшками пальцев. Всем было ясно, что мистер Шмидт сильно нервничал.

Ещё потянув немного времени, насколько это было возможно, директор сделал глубокий вдох и, наконец-таки, произнёс:

– Итак, прошу выйти на сцену человека, который нарушил устав школы, в связи с чем сегодня же будет исключён из школы.

Из-за кулис медленно вышел светловолосый молодой человек, который, как обычно шаркая по полу ногами, подошёл к мистеру Шмидту и повернулся лицом к зрительному залу.

– Что за бред?! – невольно вырвалось у Мари.

Сердце Наталии гулко забилось в груди, сжалось и замерло.

– Энтони Беркли Грант совершил непростительный поступок – ударил девушку. По уставу в нашей школе запрещены любые драки, что уж говорить о том, что мужчина поднимет руку на женщину – это самое настоящее преступление!