Алина Максимовна - Дымчатый силуэт тебя (СИ)

Я уже и подавно забыла, куда шла.

— Тебе наверное интересно, зачем я тогда звал тебя на свидания, — понял ход моих мыслей парень.

— Очень интересно, — совсем недружелюбно и жутко сердито фыркнула я. Я-то думала, что действительно ему нравлюсь. Тогда с чего бы это он ухаживал за мной?

Самооценка медленно опускалась вниз по ступенькам.

Ладно, чего это я так расстраиваюсь? Надо спокойно всё воспринимать, по-другому в этой жизни никак.

— Я знаю тебя довольно таки достаточно. И со временем заметил, что ты ведь почти ни с кем кроме своей блондинки-подружки не общаешься. Я имею в виду, ни с кем из парней.

— И что? — как же я стала по-другому относиться к блондину. В худшую сторону.

— Ну, несколько недель назад, когда я с друзьями стоял у нас во дворе, ты проходила мимо. Откуда-то возвращалась, — рассказывал пока что непонятное и что-то бессмысленное мне белобрысый. Теперь я про себя буду называть его именно белобрысым придурком, а не «Тёмой». Боже, как я была слепа. — И мой лучший друг видел тебя не в первый раз. То, в чём я тебе сейчас признаюсь, придумал он. Так что, прошу тебя, не злись.

— Я уже злюсь, потому что ты томишь. Говори быстрей, зачем пудрил мне мозги, — это было сказано будто не моим голосом, а чьим-то чужим, более решительным, злым и ехидным.

— Окей, но только пообещай, что не будешь на меня злиться.

— Я не могу тебе этого пообещать, потому что пока не знаю, в чём ты вообще собрался мне признаться, — вздохнула я, понимая, что этот разговор меня слегка напрягает и довольно таки раздражает.

Мимо нас проходили люди, спеша кто куда, и одаривали нас заинтересованными взглядами.

— Ладно… Я поспорил с друзьями, что смогу заполучить тебя за пару недель и узнать, почему же ты ни с кем никогда не встречаешься. Но ты оказалась не так проста, София, — совсем неохотно и даже слегка нерешительно сознался молодой человек. Или просто придурок редкостный. — Можешь принимать это как комплимент, — любезно добавил он.

— Комплимент? — словно смакуя это слово на вкус, я презрительно прищурилась и кощунственно посмотрела на парня.

На меня поспорили… просто поспорили.

Не было никакой симпатии. Только тупой спор нескольких придурков, или как их называют — золотой молодёжи.

Обида разыгралась во мне и затянула в свои лирические нотки, всё нашёптывая грустные слова и обидные ругательства. В глазах стало щипать, а в груди что-то заныло.

Я всегда была очень ранимой, и близко воспринимала к сердцу неконструктивную критику или вовсе не смешные шутки в свой адрес. То, в чём сознался Артём, таковой критикой не было, это было чем-то более худшим и низким. Он обманывал меня и просто хотел, цитирую: «заполучить».

Я закусила губу и впилась ногтями в кожу ладоней. Должно полегчать. Плакать перед этим придурком у меня желания не было никакого.

— Ты злишься, — он не спрашивал, а констатировал правдивый факт. — И тебе обидно.

— Да ты что? Как ты догадался! — я постаралась быть как можно более холодной и ехидной в своей речи.

Боже, как была неприятна мысль о том, что на самом деле со мной просто играли и издевались надо мной.

Сейчас просто развернусь и пойду туда, куда шла. Забуду об этом тупом «розыгрыше» и всё снова будет хорошо.

— Да ладно тебе, — парню казалось, что он говорит утешительно и успокаивающе, но ему лишь казалось. Теперь я чувствовала к этому человеку лишь злость и отвращение. — Это всего лишь глупый спор. Если хочешь, я могу перед тобой извиниться, — словно делая мне одолжение, предложил Артём.

— Твои слова извинения будут звучать фальшиво и не искренне, так что расслабься, это бессмысленно, — с иронией и одновременно раздражением в голосе отозвалась я, отходя от блондина на несколько шагов назад. — И знаешь, это не спор глупый, а ты и твои дружки! — вспомнив о его маленьком подарке, который я до сих пор с недавнего времени носила на руке, я сорвала браслет со своего запястья и бросила прямо на землю.

Я развернулась и быстро зашагала по дороге, ведущей в университет.

Он что-то выкрикнул мне в ответ, но я шла вперёд так быстро, чуть ли уже не бежав, что не услышала его дальнейшие реплики.

Козёл! Ну, кто ему разрешил так со мной играть и поступать? Он не подумал, что я живая и у меня тоже есть чувства?

Я хоть и отношусь к нему, то есть — относилась по-дружески, но мне всё равно очень обидно.

В глазах слёзы уже так и норовили политься по щекам, но я старалась их сдержать и не заплакать. Почему мне так захотелось расплакаться, я сама не понимала, ведь ничего такого сверхъестественного не произошло, казалось бы, а всё равно до слёз неприятно.

Когда я уже подходила до родного университета, Андрей позвонил мне на мобильный телефон.

Откашлявшись, чтобы голос не казался хрипловатым, так как всплакнуть я всё-таки по дороге успела, я приняла вызов.

— Привет, — произнесла деланно радужно я.

— Привет, малышка, — ласково назвав меня, поздоровался Андрюша. — Ты где?

Несмотря на то, что я была расстроенной, после неприятного разговора с Артёмом этим утром, я улыбнулась, обомлев от «малышки». Настроение не падало ниже плинтуса только благодаря Андрею и вчерашним событиям, связанным с ним.

— Я уже подхожу к универу, — ответила приглушённым голосом я. — А ты?

— Что с твоим голосом, девочка? — заподозрил что-то неладное Андрей.

— Ничего, а что? — состроила дурочку я. — Так где ты? — постаралась перевести тему.

— Я уже в университете. Давай, я встречу тебя на крыльце? — любезно предложил парень.

— Не обязательно, — не желала я, чтобы Андрей видел меня такой грустной и хмурой.

— Нет, я тебя встречу. Всё, жду, — настоял на своём молодой человек и сбросил вызов.

Ну вот. Сейчас он увидит меня такую расстроенную, начнёт расспрашивать о том, что случилось. Надо постараться натянуть на лицо улыбку и быть как можно жизнерадостней. Вот почему я всегда так расстраиваюсь по таким мелочам? Ведь ничего существенного не произошло. Однако, всё же мне неприятно.

Андрей стоял возле ступенек, и, завидев меня, еле заметно улыбнулся в своей обаятельной добровольской манере. Его широкие плечи и торс очень соблазнительно обтянула тёмно-синяя майка. Переведя взгляд ниже, я разглядела симпатичные тёмно-синие джинсы и конверсы, тоже синие. Красавец. Мой красавец.

«И зачем нам Артём, когда есть этот сероглазый обаяшка?» — ухмыльнулось моё внутреннее «я».

Но дело вовсе не в этом, я ведь действительно стала что-то чувствовать к Андрею. Возможно, я влюбилась в него. Не могу быть полностью уверенной, потому что, напоминаю — до этого я никогда не любила и даже не подозреваю, как это.

Может, любить человека — это когда ты только видишь его, и у тебя дыхание становится прерывистым, а в груди становится так тепло и сердце замирает?