Кэрол Мортимер - От любви не спастись

– Мне очень жаль, – сочувственно покачала головой Бет.

– Мне тоже.

– Наверное, твоему отцу было трудно одному растить детей?

– Он снова женился через шесть лет после смерти мамы. – На лице Рафаэля резко заиграли желваки.

Похоже, он не одобрял мачеху. Заодно это объясняло, почему Роза живет у старшей сестры. Бет поняла, что в семье Рафаэля что-то неладно, еще по его реакции на вопрос Эстер. Возможно, это внутрисемейное напряжение было вызвано его желанием сбежать из дома, от мачехи и нищеты, в которой он рос… Армия вписывалась в теорию Бет как идеальное место, куда может уйти из дома амбициозный юноша, который хочет повысить свой социальный статус. Теперь становилось понятно еще кое-то: почему ее отказ войти в богатую и влиятельную семью Наварро вызывает у него такое раздражение.

Рафаэлю было невдомек, какие мысли бродят в голове Бет, откладываясь задумчивыми морщинками на чистом лбу. Сам он тоже нахмурился, осознав наконец, что сидит на кровати, держа ее в объятиях…

Несмотря на ершистость Бет, на ощупь она казалась мягкой и женственной. Упругая грудь упиралась в жесткие мышцы его груди, а спина была гибкой и податливой, когда он поглаживал ладонью тонкую ткань футболки. Ее шелковистые волосы пахли фруктами, легкий цветочный аромат духов щекотал ноздри. В этот момент Бет целиком завладела его чувствами и едва не пробила брешь в оборонительных рубежах. Тех самых, которые должны были стоять до последнего, как бы ни называла себя эта упоительная и интригующая женщина – Бет Блейк или Габриэла Наварро.

Рафаэль выпустил Бет из объятий и решительно поднялся:

– Если хочешь, я покажу, где тренажерный зал.

Она растерянно моргнула от неожиданности, но мгновенно взяла себя в руки и широко улыбнулась:

– Составишь компанию?

Рафаэль опешил:

– То есть?

Она вытянулась перед ним во весь рост, стройная и гибкая, в голубом свитере и обтягивающих джинсах:

– Грейс говорила, вы с Цезарем были спарринг-партнерами?

– Да.

– У меня черный пояс по карате.

– И ты предлагаешь нам спарринг? – не поверил Рафаэль.

– Тебя смущает, что я женщина?

– Дело не в том, что ты женщина. – Он запнулся, услышав, как Бет иронично хмыкнула. – А в том, что я служил в спецназе.

– Что из этого?

– Единоборства, которым меня учили, гораздо опаснее карате.

– Можешь убить человека голыми руками?

– При необходимости.

Лицо Бет не выдало ее потрясения. Он лишь озвучил то, о чем она давно догадывалась по хищной пластике его движений, в которой сквозило что-то летальное – как для врагов, так и для влюбленных женщин.

– У тебя возникала такая необходимость?

– Да. – На его сжатой челюсти запульсировала жилка.

– Надеюсь, сегодня ее не возникнет, – весело заметила Бет. – Ну пожалуйста. Рукопашная схватка гораздо увлекательнее, чем бой с боксерской грушей, на которую пришпилены ваши с Цезарем фотографии.

– Что такого увлекательного ты видишь в том, чтобы наполучать синяков?

– А я их наполучаю?

– Нет, если этого можно будет избежать, – пообещал Рафаэль.

Бет смотрела на него и видела мощную боевую машину, замаскированную дорогим костюмом и другими атрибутами цивилизованного человека. Но все-таки…

– Я верю, что ты меня не обидишь, Рафаэль. По крайней мере физически.

Если бы Бет могла так же доверять ему в плане своей эмоциональной безопасности!

Ее чувства к семье Наварро так запутались, что девушка почти оставила надежду в них когда-либо разобраться. В этом хаосе ее нарастающее влечение к Рафаэлю было одной из вещей, в которых она не сомневалась. Другой была уверенность, что зайти в отношениях с ним дальше нынешних границ будет ошибкой. Аура опасности, которую он носил как вторую кожу, была достаточным предостережением всем, у кого могло возникнуть желание разбудить заточенные внутри него эмоции. Другими словам, пугающий и загадочный Рафаэль Кордоба был Бет не по зубам.

Она поймала на себе его изучающий взгляд.

– Хорошо, – кивнул Рафаэль. – Переодевайся. Я тоже пойду переоденусь. Встречаемся наверху в тренажерном зале через десять минут.

Обещание не замахиваться на заведомо недостижимые цели не закалило характер Бет настолько, чтобы она могла сдержать восхищение, увидев Рафаэля в тренажерном зале десять минут спустя.

Черная безрукавка плотно обтягивала рельефную мускулатуру торса, открывая сильные загорелые руки, в глубоком вырезе на груди виднелись темные шелковистые завитки волос. Штаны из мягкого хлопка низко сидели на узких бедрах, облегая длинные сильные ноги. Он был босиком.

– Готова?

Бет пришлось применить силу воли, чтобы оттащить взгляд от этой ожившей античной статуи атлета-олимпийца. И еще раз, чтобы ответить Рафаэлю ровным беспечным тоном.

– Разве не видишь?

Рафаэль видел, но не мог понять, к чему это она приготовилась. Бет заплела белокурые волосы в косу и облачилась в спортивный костюм, напоминавший его собственный. Самая подходящая форма для тренировочного боя, но идея спарринга приобретала неприличный подтекст при первом же взгляде на пышные округлости груди с торчащими сосками, темными и продолговатыми, как ягоды, под слегка просвечивающей белой тканью топа.

Бет действительно думает, что он будет драться с ней, когда она так выглядит?

– Цезарь ничего не делает наполовину, – заметила девушка, с одобрением оглядывая современные тренажеры: беговую дорожку, гребной симулятор, силовую установку и несколько других приспособлений неизвестного назначения. Центральное место в зале было отведено под татами.

– Не изменяет этому правилу даже в любви, – сухо заметил Рафаэль.

Скидывая шлепанцы перед выходом на ковер, Бет улыбнулась ему:

– Он действительно так сильно любит Грейс?

Рафаэль кивнул:

– В Грейс более чем достаточно женственности, чтобы уравновесить сильный характер Цезаря.

Улыбка сошла с лица Бет. Она почувствовала укол – чего? Ревности, вызванной восхищением в голосе мужчины, который говорил о ее сестре? Какая ерунда!

– Уж не наблюдаю ли я признаки влюбленности в мою старшую сестру? – шутливо спросила она, чтобы скрыть неловкость от мысли, что Рафаэль может быть увлечен Грейс.

– Влюбленность – это для подростков.

Снисходительные нотки в его голосе подсказали Бет, что он относит ее именно к этой категории.

– Тогда это могут быть признаки легкой похоти.

Он поджал губы:

– Что совершенно недопустимо в отношении будущей жены человека, который близок мне как брат.

– Недоступность женщины необязательно является препятствием к тому, чтобы ее хотеть. – Бет внимательно следила за выражением его лица.

– Я не хочу твою сестру! – Резко выдохнул Рафаэль сквозь стиснутые зубы.