Юлия Динэра - Сломай меня, если сможешь (СИ)

Поразительно, у него есть "шестерки", теперь я уверена, что слухи в моей группе — его рук дело, а точнее языка, длинного, как у змеи. Если Романов имеет влияние на своих сверстников, то, с первокурсниками, ему еще проще. Сволочь, ну ничего, я еще покажу ему, кто такая Валерия Ермакова.

Впервые за два с половиной месяца, мы ужинали все вместе, даже Кирилл, который обычно ест, в своей комнате или в какой-нибудь забегаловке. Я не хотела выходить к столу, мягко говоря, я была не в настроении, но мама заставила. Вероятно, Кирилл ужинает с нами также не по своей инициативе.

— Ты не прикоснулась к еде, милая, что-то случилось? — Спросила мама, наливая томатный сок, в свой стакан, а я молча продолжала ковырять вилкой еду.

Слегка подняв глаза, я заметила, что Кирилл тоже не ест, конечно, зачем ему еда, он питается моей кровушкой, скотина.

— Как дела в университете?

— Эмм… — я сглотнула. — Все отлично. — Этот ответ прозвучал слишком сухо, что мне показалось, будто мама что-то заподозрила и мне уже нужно готовить какую-нибудь дурацкую ложь, по поводу того, как я не люблю математику.

— Ты уже познакомилась с кем-то? Я имею в виду, потенциальные друзья, а может быть парень? Мм? — Мама улыбалась и игриво толкала мою ногу под столом. — Ну же, Лера расскажи нам. — Продолжила мама и в этот момент раздался звон, это был Кирилл, который уронил вилку на каменную тарелку, мы все посмотрели в его сторону, но никто ничего не сказал. В общем, обстановка была накаленная. Время было нескончаемым, никого не выпускали из-за стола, пока все не закончат ужинать, а точнее моя мама и Владимир Николаевич. Я просто сидела и таращилась в одну точку, изредка поглядывая на Кирилла, который, кажется, был напряженнее всех в этой комнате. Перестав ковырять еду в тарелке, он начал стучать вилкой об нее, что издавало ужасный и с каждой секундой все более раздражающий звук.

— Да хватит уже! — Подскочив и швырнув свою вилку на стол, крикнула я и уставилась на Кирилла. Скорость сердцебиения набирала обороты, еще чуть-чуть и казалось, мое сердце выпрыгнет из груди, я чувствовала, будто, сейчас взорвусь или как минимум переверну этот стол с дурацкой пафосной едой, которой даже наесться невозможно, именно поэтому мы сидим за столом уже сорок минут.

Мама подскочила вместе со мной, она была явно напугана, ошарашена и слишком не довольна моим поведением, я видела это в ее серых глазах, наполненных какой — то странной печалью и будто, сожалением.

— Лера, все в порядке? У тебя какие-то проблемы, милая? Может что-то не ладится с учебой? Ты скажи, мы тебе поможем. Кирилл может позаниматься с тобой.

— Да, мама, ты знаешь, у меня проблемы, но я не хочу обсуждать это с кем-либо, кроме себя самой, потому что всем остальным на меня наплевать. — С каждым словом мой голос все сильнее надрывался и я решила, что пора замолчать. Я не имела в виду маму, говоря это, но кажется, я ее обидела, если бы она только знала, что я ни в коем случае, не имела в виду ее, тот о ком я сказала, прекрасно это понял, потому что в ту же секунду он ухмыльнулся и взглянул в мою сторону.

— Тебе смешно, идиот?

— Ну, давай же, расскажи нам, какие у тебя проблемы. — Кирилл, встал из-за стола и сложил руки на груди, как всегда, в последнее время. Я видела, как напряглись его мышцы на руках, вероятно, это сопровождалось внутренним напряжением. Он боится, что я настучу на него, идиот. Такое ощущение, что мы не то что, не дружили десять лет, а вообще познакомились сегодня утром.

Кирюха знал, что мне можно доверить любую тайну и я никогда никому о ней не расскажу, но сейчас проблема в том, что Кирюхи больше нет, есть Кирилл Романов, которого мне хочется придушить.

Я искоса взглянула на него и убежала с кухни, направившись к себе в комнату, мечтая закрыться там и никогда не выходить. Я бы укуталась в одеяло, слушала тихую музыку, своей любимой группы и читала "Великого Гетсби", но все это было по ту сторону реальности, потому что, открыв дверь, я так и не успела войти. Сильная рука ударила по двери, закрыв ее, а я оказалась прижатой к стене.

Младший Романов стоял, буквально, в двух сантиметрах от меня, сдавливая мои плечи своими сильными руками. Я закрыла глаза и ждала, что будет дальше.

— Смотри на меня. — Сказал он, и я открыла глаза. Увидев его сумасшедший бегающий взгляд и то, насколько близко друг к другу мы стояли, мое сердце ускорило ритм, дыхание перехватило, мне хотелось вырваться из этого плена и убежать, как можно дальше, чтобы никогда не сталкиваться с этим лицом напоминающим о чем-то хорошем и в то же время о нечто ужасном, ломающим меня изнутри.

Кирилл убрал одну руку и немного отстранился, переводя взор на мою правую руку, он посмотрел на нее, а потом снова в мои глаза.

— Я заметил его сегодня за ужином. Почему ты все еще носишь его?

Я стояла и молча пялилась на него, как дура, даже не от того, что мне было нечего сказать, а скорее от того, что я боялась показать свое волнение, ведь сейчас, мне кажется, я даже не дышала.

— Ты что глохла? — Прошипел Кирилл и сильно ударил рукой о стену, прямо у моей головы. Я зажмурилась и выдохнула весь воздух, который находился у меня во рту, ведь до легких он так и не дошел.

— Я не видел его на тебе уже очень давно.

Я открыла глаза, когда почувствовала, как он трогает мое запястье, на котором был браслет, на нем было написано "Кирюха". Именные браслеты дружбы, я сделала их для нас, когда мне было четырнадцать, у Кирилла тоже был такой, только с моим именем, а теперь он сгниет на какой-нибудь свалке, вместе с велосипедом, нашей дружбой и моим сердцем.

— Ну, наверное потому что, ты обычно хватаешь меня за другой запястье. — Язвительно ответила я. Посмотрев на Романова, с призрением, я дернула свою руку, но почувствовала, что стала зажата еще сильнее.

— Мне больно, — сказала в пол тона я, глядя на свою руку, крепко сжатую в ладони Кирилла. Видимо, он не собирался ослаблять хватку, но я почувствовала, как он, постепенно, отпускает мое плечо.

— Я не хочу, чтобы ты носила это.

Теперь он уже держал мое запястье обеими руками, точнее он пытался сорвать или развязать браслет. Я не понимала, почему я не могу двигаться, все как в тумане, я будто застыла и ничего не могу сделать. Резкие движения рук Кирилла привели меня в чувства, и я вскрикнула. — Убери свои руки, придурок!

Я дергала рукой и всячески пыталась вырваться, я почему то не хотела, чтобы он снимал с меня этот браслет, я не хотела расставаться с Кирюхой, и плевать, что его больше нет, он есть в моей памяти и этот браслет был единственной частичкой того, что осталось от того мальчика.

Наконец, последний рывок и я почувствовала, как хватка рук Романова, ослабла, я взглянула вниз и увидела браслет, валяющийся на полу, тот самый синенький браслет, который я не снимала на протяжении нескольких лет. Внутри меня что-то оборвалось, как будто от моего без того разбитого сердца, оторвали еще кусок и вытерли об него ноги.