Алина Шустрова - Ваше счастье, что не я ваше счастье (СИ)

— ты чего тут выступаешь? Накинулся он на меня. А ну марш на кухню! А Надежде скажи, что бы поторапливалась.

— Тебе надо, ты и говори. Огрызнулась я. Захар подтолкнул меня в сторону кухни, затолкал в дверь.

— Надь, готово?

— Да, можно звать Алексея Станиславовича.

— Хорошо, Альбину покорми, и в комнате закрой. «Спасибо, что предупредили» подумала я, засовывая в джинсы, столовый ножик и маленькую десертную вилку. Надо же чем-то гвозди из окна выковыривать! Мы с Надеждой ужинали в полной тишине, когда появился Захар, заглянул в мою тарелку, кивнул в сторону двери,

— пошли в кроватку! Я даже вилку уронила, ни чего себе предложение!

— Долго думал?

— Ишь ты, размечталась, не утерпела Надежда, вырвавшись из созерцания светлого лика любимого, ты в кроватку, а он дверь закроет.

— Ну ладно тогда, а то я уж испугалась.

— Интересно! Потянул Захар, все радуются, а она пугается!

— Ага, испугалась, что от счастья помру раньше времени, я ведь скромная интеллигентная провинциальная учительница, я тебя просто не достойна!

— А ты забавная, улыбнулся Захар.

— Ну да, забавней меня только мартышки в зоопарке.

— Двигай, давай, потом как ни-будь по болтаем. Осчастливил меня Захар. Я покорно пошлёпала в сторону лестницы, благополучно добралась до своей комнаты где меня и закрыли. Я подошла к окну, третий этаж между прочим, высоковато, понастроят тут дворцов, а я выкручивайся. Ладно, пододеяльник, покрывало и простынь — должно хватить, я выключила свет и принялась выковыривать гвоздики из забитой рамы

Сергей уже подъезжал к офису, когда раздался звонок от Левана.

— Доброе утро, Сергей Владимирович, Габридзе беспокоит. У меня всё готово. И оборудование и людей дали.

— Каких людей?

— Ну как каких, которые записывать всё будут и пару омоновцев, братца твоего арестовывать, если всё подтвердится.

— Я понял, сейчас с Петром встречу согласую и перезвоню. Сергей набрал брату на мобильный. Телефон не доступен.

— Так, попробуем на домашний. Ответил дворецкий.

— Дом Патрушевых.

— Семён Евгеньевич, Сергей Патрушев беспокоит, я братца своего разыскиваю. Он там не спит часом.

— Так точно, Пётр Владимирович изволит почивать.

— Во даёт, работничек пилы и топора! И во сколько обычно Пётр Владимирович изволит вставать?

— В районе 14 часов, по крайней мере завтрак заказан на 14.30.

— Красиво жить не запретишь, передай ему, что я подъеду к 16.00, разговор есть.

— Обязательно, Сергей Владимирович, удачного дня.

— И вам не хворать. Отключил звонок, набрал Габридзе.

— В 16.00 у Петра дома.

— Тогда быстро дуй к нам, надо оборудование прицепить, проверить, наладить, детали обкатать. В 15.3 °Cергей с микрофоном на груди под рубашкой, подъехал к дому петра Патрушева. Огляделся пока открывались ворота. Не далеко от участка, через дорогу приютился микроавтобус, там и располагались спецы с записывающим оборудованием, Габридзе и Омон.

— С богом, сказал в микрофон Патрушев, и заехал в распахнутые ворота. Припарковал машину, поднялся на крыльцо, дверь открыл дворецкий.

— Пётр Владимирович ждёт вас в кабинете. Сергей кивнул и направился вверх по лестнице на второй этаж. Петька сидел за столом отца и перебирал бумаги. Увидел Сергея, радостно вскинулся, о привет, хорошо что ты пришёл, а я тут счетами любуюсь по маминой кредитке.

— Ну и как?

— Да ни как, хоть ложись и помирай.

— Ну так мать то твоя, вот ложись и помирай, или работу вторую найди, я то почему помирать должен?

— Не понял? Заулыбался Пётр, ты это сейчас о чем. Сергей встал перед столом.

— Да я как раз о деньгах и говорю. Тебе денег не хватает, а меня убить пытаются. Уже три раза! А наследник у меня один. Ты — Петенька! Так что имею все основания предполагать, что это твоих рук дело. Петька сидел с вытаращенными глазами, вскинул руки вверх, провел пальцами по волосам.

— Да что вообще происходит? В дурдоме дом открытых дверей? Сначала мать заявляет, что отец мне не отец, а отец мой Александр Скрупко. Я ещё эту новость переварить не успел, теперь ты заявляешь что я пытаюсь тебя убить. А с какого перепуга мне это делать? Я ведь тебе получается не брат, и не наследник, а наследник теперь у тебя получается… Мама! В этот момент Сергей почувствовал, как на шею ему накинули удавку, тонкая леска впилась в горло, в глазах потемнело.

— Мама, ты что делаешь? Орал Петька, выпучив глаза.

— Помоги лучше придурок, для тебя стараюсь! Последнее что увидел сергей, как Петька схватил напольную вазу и шагнул из-за стола.

Раздался удар, полетели осколки, леска на шее ослабла. Сергей встал на корачки, в глазах медленно прояснялось, горло саднило и болело.

— Я всегда знал что ты не уважаешь ни родителей, Сергей кивнул на Стеллу, лежащую на полу, ни нажитое ими имущество, выразительно посмотрел на осколки вазы. Папина любимая.

— Ты думаешь, отец на моём месте бы выбрал вазу и Стеллу?

— Думаю что нет. Но свой выбор ты сделал сам, за что я тебе по гроб жизни обязан. Так что там с новоявленным папашей?

— Не знаю, сдали анализ ДНК, ответ пока не готов.

— Я даже не знаю что сказать… Сергей развёл руками, чую какая-то хрень!

— Сам в шоке. Вздохнул Петька. В коридоре раздался топот бегущих ног, распахнулась дверь, влетели трое ребят в камуфляже и Габридзе в форме. Леван осмотрел поле боя, лихо заломил фуражку на затылок, почесал голову.

— Да, ребята, я тут послушал, весело тут у вас, ни чего не скажешь. И ещё, я кажется понял кто стукнул Амалию по голове и зачем. Леван посмотрел в глаза Сергея, потом на Стеллу, потом на Петьку…

— Понял? Сергей присвистнул,

— да уж интересно получается, Петька наследничек Скрупко, а если я скончаюсь, я ведь ещё до конца в права наследования не вступил. Стелла как вдова, подбирает имущество Патрушевых. Во даёт матрёшка! Многоходовая комбинация получилась.

— Да уж, надеюсь, преступница жива, а то не видать мне ни премии, ни новой звёздочки на погонах, сообщил Леван, вызывая скорую.

От Сергея отклеили микрофон, Стелла очухалась, врач её осмотрел,

— гематома, пара порезов, возможно сотрясение. Жить будет. Стелла презрительно смотрела на петьку.

— Слизняк! Сказала, как плюнула, сердито поджала губы.

— Знаешь, мама, ты можешь говорить и думать что хочешь! Только я лучше с голоду помру, но убивать, помогать убивать или трупы прятать я не буду! Стеллу увели. Раздался звонок на мобильный Сергея.

— Патрушев, слушаю. Я всё понял, буду ждать звонка. Сергей убрал телефон в карман. Звонил Алексей Станиславович Лопатин, у него Альбина, я должен продать ему завод. Встреча завтра, он позвонит утром, сообщит где.

Около часа я терпеливо выковыривала гвоздики, цепляла ножиком шляпку, отгибала, а потом вилочкой, наподобие гвоздодёра вытаскивала их наружу. У богатых свои причуды, забить пластиковое окно гвоздями! Когда с окном было покончено, я принялась плести верёвку. Сначала надрезала ножиком все имеющиеся у меня материалы, потом нарвала их на ленты см по 20 и привязав к батарее под окном, принялась плести канат, косичкой, ни чего умнее я не придумала. Ну, вот получилась прелестная верёвочка, меня точно выдержит. Часовой был один, он стоял у ворот минут 30, потом проходил по периметру, допустим я слезу по верёвке, пока он будет делать круг по территории, но потом он сразу заметит белую верёвку, висящую из окна, короче поймают меня ещё до того как я через забор перелезу. Значит веревка должна спуститься вместе со мной. Кажется придумала. Я дождалась, пока часовой двинется в обход, открыла оба окна, в одно окно выбросила один конец верёвки, в другое вылезла сама, при этом моя правая нога была засунута в некое подобие петли из другого конца верёвки. А сама верёвка оказалась переброшенной через разделительную раму окна. Теперь моя задача отлепиться от стены и перебирая руками по верёвке, плавненько опустить себя на землю. Ну надо же, в кино это так просто смотрится, а у меня что? При попытке перехвата руками каната сантиметров на 10, необходимо отцепиться от верёвки одной рукой, мой импровизированный трос норовит вырваться из рук вообще, хоть зубами держи. Кое-как пристроившись спиной к стене дома, я благополучно приземлилась в кусты, дёрнула вниз верёвку, собрала её в моток, затолкала её ногой в клумбу и решила оглядеться. Справа от меня, возле открытого окна стоял Алексей Станиславович, и салютовал мне бокалом коньяка, за его спиной стоял мой старый приятель, парень без шеи. Им явно было весело, а мне вот что-то не очень.