Диана Килина - Под снегом (СИ)

С недавних пор Женева – мое стоп–слово. Я туда никогда не вернусь, и, наверное, это к лучшему. Как и в Вегасе, все, что было в Женеве – останется в Женеве. Как–то так.

« Je t’aime » – прошептал до боли знакомый голос в моей голове, и я нервно дернулась, заезжая на парковку. Поставив машину, я потрясла головой, и выключила зажигание. Музыка прекратилась, и я осталась сидеть в полной тишине. Обрывки воспоминаний волной накрыли меня, и я положила голову на сложенные на руле руки. Прошептав только: «Но ведь ты же сильнее меня; сильней и увереннее», я снова покачала головой, открыла дверь и выползла на улицу.

Меня мгновенно обдало морозным воздухом, и я выдохнула, выпуская пар из легких. Закрыв машину, я взяла талончик на парковку в автомате, и поплелась к небольшой стеклянной двери на углу дома.

Колокольчик радостно поприветствовал меня, когда я входила. В салоне никого не было, кроме моего парикмахера. Я решила подстричься в восемь утра. Спасибо Алевтине, что она согласилась подняться в такую рань.

– Алиса, здравствуй, – проворковала мамина подруга и широко улыбнулась.

Она держала в руках чашку кофе, и мой рот мгновенно начал выделять обильную слюну. Алевтина прищурилась и подмигнула мне:

– Я тебе оставила. Бери чашку, и садись. Как твои дела?

– Нормально, – сказала я, снимая пальто и водружая его на вешалку, – Мы не опоздаем?

– Нет, следующий клиент только в одиннадцать. Времени предостаточно, – она вытянула длинные ноги в узких джинсах и отпила свой кофе, – Сливки в холодильнике.

Я потянулась к полке над мойкой в углу помещения, и налила свеженький кофе из кофеварки. Потом наклонилась, и залезла в маленький холодильник, доставая оттуда пачку сливок. Приготовив себе свой «завтрак», я прошлепала по мраморному полу, оставляя слякоть, и плюхнулась на диванчик рядом с Алевтиной.

Она пристально изучала меня глазами, и я робко улыбнулась, делая первый глоток.

– Ты так изменилась, – тихо сказала она, – Стала совсем взрослой.

Я пожала плечами:

– На голове у меня кошмар.

Алевтина звонко рассмеялась, и мне стало так уютно от ее смеха.

– Брось, ты красавица даже с отросшими корнями. Но давай не будем пока о работе. Как Тео? Как ты устроилась в Хельсинки?

– Отлично. Тео растет. Он сейчас в саду, мама определила его на месяц прямо возле дома. Я учу финский язык.

– Как замужняя жизнь? – она подмигнула мне, а я невольно напряглась.

Не то, что бы моя замужняя жизнь была плохой. Просто… Не идеальной.

– Нормально. Никита старается изо всех сил, – я выдавила из себя подобие улыбки и отпила глоток кофе.

– Это большая редкость, – вздохнула она и уставилась в зеркало у входа, – Мне не повезло с мужчинами, что первый, что второй мужья были скотами.

Я нахмурилась и посмотрела на нее. Разве мог кто–нибудь вести себя с ней как скотина? Она – само совершенство. Высокая и стройная, даже в свои сорок пять выглядит шикарно. Изящная, несмотря на рост, изысканная и грациозная. Выбеленные волосы волной спадают на плечи и блестят, как зеркало. Алые губы красивой формы всегда слегка улыбаются, а четко–очерченные коричневым карандашом брови идеально подчеркивают светло–зеленые глаза в обрамлении густых ресниц. Странно, что ей не удалось найти свое счастье.

– Ну что, – вздохнула Алевтина, поднимаясь с диванчика, – Я пойду готовить инструменты, а ты пока полистай что–нибудь. Есть, кстати, свежий выпуск МК–Эстонии.

– Это здорово, хоть новости узнаю, – улыбнулась я и потянулась к стенду с журналами.

Отпив кофе, и взяв в руки газету, я перевернула ее, чтобы заглянуть в светскую хронику. И в ту же секунду замерла, перестав дышать. Кофе застрял где–то в пищеводе между желудком и горлом.

«Известный бизнесмен, владелец сети клубов «Палаццо», со своей спутницей»

Сначала я ничего не поняла. Мне показалось, что на фотографии, рядом с Сашей стою я. Потом я пригляделась, и поняла, что рядом с ним стоит миниатюрная блондинка с ярко–розовой помадой на пухлых губах и светло–серыми глазами. Прищурившись, я принялась изучать снимок.

Саша остался таким же, каким я запомнила его в Женеве. На фотографии он смотрел в камеру холодным взглядом темно-карих глаз, и одной рукой обнимал свою спутницу за талию. Она напротив, широко улыбалась, обнажая ровные белые зубы. Мои глаза скользнули ниже, и я прочитала подпись:

«Александр Дворцов и Дарья на открытии Палаццо в Тарту. Александр и Дарья познакомились в октябре в Женеве, и с тех пор, по словам друзей и близких, никогда не расстаются».

Познакомились в Женеве. Какой же он все–таки козел. Видимо, поэтому он не представил меня своим друзьям.

Глубоко вздохнув, я отложила газету и допила свой кофе одним глотком. Встав с черного кожаного диванчика, я подошла к Алевтине.

– Аля, я хочу перекраситься.

Она удивленно приподняла брови, ее губы сложились буквой «О».

– В какой цвет? – спросила она.

Я пристально посмотрела на свое отражение, и наклонила голову набок. Потом мои глаза скользнули на стену, и я увидела плакат с рекламой краски Schwarzkopf.

– Хочу вот так, – ткнула я пальцем в отражение, показывая на фотографию, – И такую же стрижку.

– Уверена? Не слишком ли коротко?

Я снова посмотрела на свое отражение. Прищурилась, и с уверенной улыбкой выдала:

– Нет. К тому же, чем короче, тем меньше мне придется возиться с укладкой.

ГЛАВА 2

Через два часа я, заплатив за парковку, прыгнула на заледеневшее сидение машины, и посмотрела на свое отражение в зеркале заднего вида.

Вот это да. Я слышала, что смена прически может совершенно изменить облик, но чтобы до такой степени.

Длинная прядь темно–шоколадных волос спадала на правую половину моего лица, изображая челку. Этот цвет сделал глаза ярко–голубыми, как будто я носила цветные контактные линзы. Остальное было подстрижено экстремально коротко, а затылок практически полностью выбрит. Не знаю, что я буду делать со всем этим, когда предательские рыжие корни начнут отрастать, но сейчас мне нравится. И я не похожа на ту гламурную сучку, которую Саша лапает на фотографии с газеты.

Я оскалилась в ехидной улыбке и достала мобильник–раскладушку доисторической эпохи. Набрав мамин номер по памяти, я прослушала несколько гудков, а потом она сняла трубку:

– Мам, как ты?

– Ничего, валяюсь на диване. Я давно этим не занималась, – я услышала довольный смешок и невольно улыбнулась.

– Мам, я хочу пробежаться по магазинам, что–нибудь прикупить. Ты не против побыть в гордом одиночестве еще несколько часов?

– Нет, не против. Отдыхай детка, – она рассмеялась, – И купи мне зефир в шоколаде.

– Обязательно.

Я отключила телефон, просто закрыв его, и завела мотор. Прогрев машину, я выехала на Тартуское шоссе, и направилась в сторону обновленного Юлемисте.