Диана Килина - Под снегом (СИ)

Я замычала и подняла плечи, выполняя команду. Когда схватка прекратилась, и голова вышла из меня, я откинулась на спину и закрыла глаза.

– Осталось чуть–чуть, – сказал персонал роддома, но мне было плевать.

Почувствовав новую схватку, я снова приподнялась и наконец–то справилась с работой, услышав звонкий шлепок и еще какие–то мерзкие звуки. Снова упав на спину, я зажмурилась от боли.

Что–то горячее и мокрое упало мне на лоб. Я открыла глаза и увидела мужа, вцепившегося зубами в свой кулак. По его лицу катились огромные слезы.

Внезапно повисшую тишину в палате нарушил тихий писк нашего ребенка, и я подняла голову. Акушерка подняла фиолетового младенца повыше, продемонстрировав попку и здоровенные яички.

– Поздравляю, у вас мальчик! Точное время: третье января 2017 года, 19:35.

Я потянула к нему руки, и мне положили его на грудь. Когда он открыл глаза, и посмотрел на меня строгим взором, я наконец–то расплакалась.

– Мать твою, – послышалось за моей спиной, – Почему он синий?

Он сказал мне, что не присутствовал на родах своей бывшей жены, потому что боялся. Я готовила его к этому моменту все девять месяцев и, слава Богу, он не рухнул в обморок. Справился.

Я подняла голову и посмотрела на своего любимого босса. Он рыдал крокодильими слезами, не отрывая глаз от новорожденного.

– Папочка, не хотите перерезать пуповину?

Саша отрицательно покачал головой и посмотрел на меня.

– Как назовем? – хрипло спросил он.

Я посмотрела на своего младшего сына, в которого влюбилась с первого взгляда. Недолго думая, я ответила:

– Эдвард.

– О нет, – простонал босс.

Я не отрываясь смотрела на младенца, и улыбнулась. Он изучал меня своими глазами, в которых мерцали золотистые искорки и начал разгораться живой огонь. Точь–в–точь, как у его отца.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Я вошел в квартиру, и устало потер шею. На часах был четвертый час ночи, я боролся с настойчивым желанием зевнуть и рухнуть спать прямо в костюме на диван. Посмотрев на свое небритое отражение в зеркале, я вздохнул, скинул обувь и тихонько пошел в гостиную. Входя в арку, разделяющую прихожую и комнату, я застыл, как вкопанный, потому что на белоснежном кожаном диване лежала Алиса, а на животе у нее спал Эдвард.

Как я позволил дать такое имя моему сыну? Я окончательно спятил?

Выглянув в открытую дверь спальни, я убедился, что Тео занял свое законное место на нашей кровати, свернувшись калачиком на самом краю. Покачав головой, я пошел в спальню, и передвинул его ближе к центру, чтобы он не свалился. Тео пошевелился и открыл глаза.

– Папа, – пролепетал он, и я невольно улыбнулся.

– Спи, – скомандовал я, и мой старший сын послушно закрыл глаза.

Да, он не родной мне. Но я люблю этого рыжего мальчишку с бездонными голубыми глазами его матери, как своего.

Вернувшись в гостиную, я аккуратно забрал у Алисы младенца и перенес его в колыбель, приставленную к нашей кровати у окна. Эдвард зачмокал губами во сне и его крошечный ротик улыбнулся. От этого зрелища, я чуть не разревелся, но быстро взял себя в руки.

Справившись с детьми, я закрыл дверь, и уже в третий раз за ночь, вернулся в гостиную, присев на край дивана. Оглядев комнату, я посмотрел за плечо, и в двадцатый раз за последние месяцы полюбовался белоснежной глянцевой кухней с открытыми полками. Моя жена нашла эту квартиру случайно и выносила мне мозг до тех пор, пока я наконец–то не вручил ей второй комплект ключей. Не знаю, почему она так хотела именно эту и именно в этом доме – шестнадцатиэтажке на Вибри в Ласнамяэ, но она меня убедила. Ремонтом я занимался сам, правда все в нашей квартире: от цвета стен и мебели, до руло на окнах продумала Алиса. Вышло неплохо. Мне нравится.

Алиса нахмурилась и пошевелилась во сне, а потом начала что–то невнятно бормотать. Наверное, опять кошмар мучает. Ей частенько снятся кошмары, и пока с ними никак не удается справиться. В основном ей снится отец, но сейчас она ни разу не сказала «Папа», значит это другой сон. Гораздо неприятнее. Клянусь, если бы я мог забраться к ней в голову, я бы сделал все возможное, чтобы стереть это воспоминание из ее памяти. Но, к сожалению, я не умею этого делать.

Я знаю, что моя девочка не идеальна. Она поделилась тем, что ее мучает в первый же день, когда мы познакомились. Она вошла в мой офис, бросила на меня тоскливый и испуганный взгляд, а потом сказала:

– Вы не хотите выпить со мной кофе?

Конечно, я хотел, потому что таких, как она, я еще не встречал. Сначала мне показалось, что я умер и по глупой ошибке попал в рай, а она ангел – встречающий меня у ворот в небесное царство. Потом, она поделилась со мной деталями своей биографии и познакомила с Тео. Я почему–то сразу влюбился в этого мальчишку, пославшего мне беззубую улыбку. Я смотрел на него, и искренне не понимал, как из всего, что произошло с Алисой, могло получиться такое чудо.

Я тоже рассказал о своих демонах, о неудачном развалившемся браке. И мне стало как–то хорошо. Сам не знаю почему, но у меня было такое ощущение, что она читает мои мысли, предугадывает каждое мое движение и слово. В то время я мучительно разводился со своей бывшей женой, Юлей. Она упрашивала меня отпустить ее и нашу дочь, и я все–таки это сделал, хотя это было непросто. Алиса и Тео заменили мне семью, которой, по большому счету, у меня никогда не было. Хотя, кого я обманываю – они и стали этой семьей.

От работы она категорически отказывалась, и на ее место пришлось взять другую девушку. Зовут Даша, приехала из Питера с Виктором. Конечно, она ведет себя вызывающе, но другого от пассии владельца свинг–клуба и организатора секс–вечеринок ожидать не приходится. Алиса упрашивала меня дать ей работу и помочь изменить жизнь. Не знаю, чем вызвана такая реакция, но жена смотрит на нее с такой радостью, что я решил сжалиться. Теперь они подружки–на–век, и к тому же, похожи, как двойняшки. Даша скоро выходит замуж за Никиту, одноклассника Алисы, с которым моя маленькая сводница их познакомила. Я буду шафером и поведу Дашу к алтарю. У нее нет отца, как и у моей жены, так что пришлось взять на себя такую честь.

Алиса всхлипнула во сне, и я напрягся, положив руку ей на спину. Обычно, это помогало. Сейчас, как назло, не сработало. Она начала попискивать и всхлипывать громче, и я наклонился к ее лицу, чтобы разбудить.

– Алиса, просыпайся, – прошептал я, прикоснувшись губами к ее щеке.

Она перестала всхлипывать, но все еще оставалась такой же напряженной.

– Девочка моя, я рядом. Все хорошо, – настойчивее сказал я.

Алиса приоткрыла один глаз и растянулась в улыбке:

– Повелся?

Ее плечи затряслись, и она прикрыла рот своей крошечной ладошкой, сдерживая смех. Я нахмурился и отстранился.