Мерил Сойер - Последняя ночь

Когда Ванесса вышла замуж за Эрика, Дана стала молить бога о том, чтобы появление ребенка стало счастьем для ее сестры. Ее молитвы были услышаны, но лишь отчасти. Ванесса души не чаяла в маленьком сыне. Ее любовь была настолько безгранична, что временами переходила в какую-то маниакальную, безумную ревность. Счастьем назвать это было трудно.

Дана задумалась, может, действительно Ванесса права, подозревая Большого Папу в грязной игре? Допустим, он узнал об их тайне и замыслил лишить ее сестру материнских прав. Чудовищно, конечно, но в таком случае почему он угрожает ей, а не Ванессе? Абсурд какой-то! Не найдя логичного объяснения происходящему, Дана решила, что ей нужен дельный совет. Единственным человеком, к которому она могла обратиться со своими проблемами и который действительно мог подсказать ей выход из положения, был Гарт Брэдфорд, адвокат по уголовным делам.

Гарт, обладающий аналитическим складом ума, застрахован от ошибок. Во всяком случае, так считала Дана. Он никогда не делал выводов, предварительно не взвесив все обстоятельства. Среди юристов Гарт слыл лучшим специалистом в области уголовного права во всех Соединенных Штатах. Кроме того, он был просто хорошим человеком. Если против нее будет возбуждено уголовное дело, она пригласит адвокатом именно его.

Дана набрала нужный номер. После того как она поздоровалась и представилась, на другом конце провода на несколько секунд воцарилось молчание. Видимо, звонок застал Гарта врасплох. Дана усмехнулась, догадываясь, о чем сейчас он думает. Они были знакомы несколько лет, но их отношения оставались исключительно дружескими, без какого бы то ни было намека на роман.

– Признавайся, что ты задумала? – произнес наконец Гарт. По его голосу Дана поняла, что сейчас он улыбается.

– Гарт, мне нужно срочно встретиться с тобой. Есть разговор, – решительно начала она, но, спохватившись, торопливо добавила: – Если ты, конечно, не занят. – Затаив дыхание, она ждала ответа. Ей не хотелось, чтобы Гарт из-за нее менял свои планы.

– Да нет, у меня весь вечер свободен. Приезжай, здесь и поговорим, а заодно и поужинаем. Я успею что-нибудь приготовить на скорую руку. Идет?

– Спасибо, это было бы кстати – я просто умираю от голода, – сочиняла на ходу Дана, мучительно соображая, говорить ли Гарту всю правду или лучше не вдаваться в подробности.

Она выехала на набережную и вскоре уже мчалась по респектабельному району Кахала. Роскошные коттеджи были живописно разбросаны вдоль побережья у самого подножия Черной Головы. Как ни странно, но сейчас Дана уже абсолютно не нервничала. Стоило ей лишь услышать мягкий голос Гарта, как сразу же стало спокойнее на душе. Интересно, к чему бы это? Она улыбнулась, вспомнив их первую встречу.

В тот день в суде слушалось дело об убийстве. Войдя в зал, она окинула критическим, оценивающим взглядом известного адвоката, о котором просто ходили легенды, и, обескураженная увиденным, заняла кресло судьи. Гарт не произвел на нее абсолютно никакого впечатления.

Рыжеволосый, простоватый на вид, он больше походил на деревенского парня, который любит погонять мяч со своими столь же непутевыми друзьями. Может быть, адвокат Гарт Брэдфорд и не отказался бы сразиться в футбол в свободное, разумеется, время, но, увы. Травма, полученная еще в детстве, до конца дней приковала его к инвалидной коляске. Впрочем, нельзя сказать, что Дану сбило с толку его увечье. Нет, скорее обезоруживающая, добрая улыбка и безмятежное выражение, не сходившие с его лица. «И это известный адвокат?» – удивилась Дана про себя. Она представляла на этом месте кого-нибудь более серьезного и солидного.

Однако вскоре ее мнение о Гарте в корне изменилось. Адвокат легко, играючи разбил все обвинения, выдвигаемые против его подзащитного, и с блеском выиграл дело. Сейчас, вспоминая этот процесс, она посмеивалась над собой, но тогда ей было не до смеха. Она чувствовала себя пристыженной. Но урок пошел на пользу. В тот день Дана поняла, что опрометчиво судить о человеке по внешности. Гарт Брэдфорд доказал, что по праву пользуется славой лучшего адвоката. Вскоре они стали добрыми друзьями. Дана никогда не встречала более искреннего и порядочного человека. Став инвалидом, Гарт не озлобился на всех и вся и не опустился, махнув рукой на свою жизнь. Это, по мнению Даны, заслуживало большого уважения. Она не могла припомнить случая, чтобы Гарт жаловался на нелегкую судьбу или кого-то винил в своем несчастье. О том, что с ним произошло, она узнала от других людей.

Представив себе, что пришлось пережить Гарту и каких немалых усилий ему стоило начать новую жизнь, Дана воспряла духом. Его пример вселил в нее мужество. Она не имеет права сдаваться – на кон поставлено слишком многое: ее карьера, счастье Ванессы. Дана стиснула зубы и решила, что сделает все, чтобы выиграть схватку с кем бы то ни было.

Гарт положил трубку и в изумлении уставился на телефон.

– Разрази меня гром – Дана Гамильтон обратилась ко мне за помощью!

– Тебе крышка, тебе крышка! – пронзительно заверещал большой красноголовый попугай по кличке Пуни. Он поднимал то одну, то другую лапу, раскачиваясь на жердочке из стороны в сторону.

– Да уймись ты! – прикрикнул на него Гарт. – Или смени пластинку.

Пуни, склонив голову набок и распушив ярко-синие перья на шее, с важным видом продолжил:

– Лучше не рыпайся!

Гарт чертыхнулся и, ловко развернув коляску, покатил на кухню.

– Так, посмотрим, что у нас есть, – пробормотал он, открывая холодильник. Днем, словно чувствуя, что сегодняшний вечер он проведет не один, Гарт купил несколько телячьих отбивных.

Он любил готовить и радушно принимал гостей. В жизни его было мало развлечений, но, честно говоря, он и не искал их, зная, что общение с другими людьми не всегда бывает ему в радость. Компании тяготили его. Знакомые ежесекундно вскакивают с места и по любому поводу спешат предложить свою помощь несчастному калеке. Люди не очень умеют себя вести в обществе инвалида. Они становятся так неуклюже снисходительны, что, право, неловко. Их жалость была ему нужна меньше всего. Поэтому Гарт предпочитал проводить вечера в одиночестве. Дана была совершенно иной. Она разговаривала и вела себя с ним точно так, как и со всеми остальными парнями, – насмешливо и пренебрежительно; за словом в карман не лезла и старалась произвести впечатление весьма независимой и уверенной в себе женщины. Она искренне считала его равным. В его нынешнем положении – это редкость.

Одни называли Дану неприступной гордячкой, другие – язвой, третьи цинично окрестили ее фригидной куклой. Гарт, будучи тонким психологом, понял, что когда-то она пережила серьезную душевную травму. На самом деле Дана ужасно ранима, а маска холодной неприступности – это всего лишь защитная реакция. Гарт заметил, что она может часами с воодушевлением говорить о работе и вообще о чем угодно, но только не о себе. Если разговор принимал личный характер, то Дана отвечала неохотно, а чаще просто не особенно вежливо осаживала назойливого собеседника.