Unknown - Когда птицы молчат (СИ)

Женю мне вернули через день. Больничный закончился, я вышла на работу. Каких только слухов не ходило о моем отравлении. И что я решила покончить с собой из-за несчастной любви, и что Вронский спас меня, ворвавшись в дом практически на белом коне и в противогазе, и что я пережила клиническую смерть. Развлекались, как могли. Я только смеялась, уворачиваясь от прямых ответов, отшучивалась. Никому не хотела рассказывать подробност, только то, что у меня неисправная колонка и что я ничего не помню, потому что потеряла сознание.

Сергей звонил каждый день, говорил, как скучает, и что работа держит его за гениталии так крепко, что даже не сможет вырваться на выходные. Я не волновалась из-за этого, хотя, признаюсь, сильно огорчилась. Я хотела чувствовать его присутствие рядом, хотела стоять на своей кухне, готовить ужин и знать, что если я сейчас зайду в зал, то увижу его на диване перед телевизором с пультом в руке.

Меня вообще интересовал вопрос, как мы обустроим нашу совместную жизнь, когда моя любимая работа здесь, а он трудиться над своим бизнесом в сотнях километрах от меня. Но обсуждать это мы не спешили. Я не знала, какой выход можно придумать, не видела варианта, при котором бы мы оба ничего не теряли.

Пусть все идет своим чередом. Сейчас я счастлива. О мелочах подумаю позже.

Однажды Женя подошла ко мне после телефонного разговора с Вронским.

Мам, а кто это был?

Сергей. Ты его помнишь?

Да. Помню.

На личике дочке один интерес, ничего больше.

А ты опять с ним разговариваешь?

Да. Мы созваниваемся.

А вы будете встречаться снова?

А если будем, солнышко, что ты думаешь?

Встречайтесь, конечно. Вот и папа тоже встречается с Инной.

Да?

С его секретаршей, - поясняет мне Женя с важным видом человека, который первым сообщает умопомрачительные новости.

Он все-таки решился! И у него получилось. Я начинаю улыбаться. Я рада за Влада. Искренне рада. Он говорил как-то, что его положение почти безнадежно. Но оказалось, он недооценил свои силы.

И давно они встречаются?

Наверное, нет. Перед тем, как я осталась у бабушки, ну, когда ты заболела, мы все вместе ходили развлекаться, ели пиццу и катались на аттракционах. А после этого они начали созваниваться. А одним вечером мы с папой даже поехали к Инне в гости.

Она тебе нравится?

Да. Очень милая и часто улыбается.

Я рада за папу.

Я тоже. И за тебя рада.

Дочка обнимает меня и тут же бежит по своим делам. Чем старше она становится, тем меньше нуждается во мне. Раньше она вертелась там, где была я. Если готовлю, то она со своими игрушками перебирается на кухню, если начинаю читать, то она испытывает острую необходимость спеть мне песню. Но сейчас Женя способна сама себя занимать. Пока ненадолго, но уже в школе она научиться быть самостоятельной в достаточной степени, чтобы не требовать моего присутствия каждую минуту, каждый час.

Когда-нибудь, я надеюсь нескоро, связь между нами все же ослабнет. Она сама станет матерью и будет приезжать ко мне по выходным и праздникам. Но я всегда буду ждать ее, всегда! Коротать остатки своей жизни рядом с любимым мужчиной, выглядывая ее в окно.

Глава 33

За последние два месяца я видела Сергея всего три раза. Мы созванивались каждый день, выходили на видеосвязь, но все это было не тем, чего я хотела. Я дико скучала.

Переезжай ко мне, - как-то сказал он в телефонном разговоре.

Но моя работа, - я была растеряна.

Найдешь себе что-то подходящее здесь.

Не знаю, Сережа. Ведь здесь я работаю с живыми людьми, а не просто бумаги перекладываю. Знаю стариков поименно, помню имена всех врачей, я лично давала обещание нашим спонсорам, что проконтролирую освоение их средств.

Я понимаю тебя, - он тяжело вздохнул. – Но и ты меня пойми. Я не могу все бросить после того, как мне удалось встать на ноги.

Я понимаю, Сережа. И я так скучаю, - я готова была плакать в трубку.

Потерпи немного, милая, скоро мы уедем на отдых.

Когда?

У Жени закончится садик – и уедем.

Хорошо, - я киваю головой, будто он может меня видеть.

Когда ты приедешь?

Постараюсь в эти выходные.

Я буду ждать.

И он действительно приехал. Жени не застал, потому что ее забрал Влад, и мне показалось, даже огорчился по этому поводу.

Ты переживаешь, что не сможешь с ней поладить?

Мне бы хотелось начать выяснять это уже сейчас.

Не бери в голову. Все будет хорошо.

Я не люблю оставлять какие-то вопросы открытыми.

Какие, например?

Как мы будем общаться с Женей, как мы собираемся жить вместе, если работаем в разных городах, как мне поддерживать вас?

Что значит, поддерживать нас?

Я решил, что ежемесячно буду сбрасывать на твою банковскую карту определенную сумму.

Это абсолютно не нужно, - я возмущена. – Я хорошо зарабатываю, мы ни в чем не нуждаемся, к тому же, Жене помогает Влад.

Вот именно, а я хочу помогать тебе. Я знаю, что ты очень неплохо зарабатываешь, но я хочу баловать тебя. А так как я большую часть времени далеко, то смогу делать это только таким образом.

И чтобы я не спорила с ним, он начал меня целовать.

Когда два дня истекли и пришло время его отъезда, я случайно зашла в Женину спальню в поисках своей сумочки. Она часто брала мои вещи, когда играла, и для образа взрослой дамы ей требовались атрибуты – мои туфли на высоких каблуках и клатч.

Я хотела проводить Сережу до железнодорожного вокзала. В этот раз он приехал не на машине, а поездом, чтобы выспаться ночью по дороге домой. И, копаясь в тумбочках в надежде отыскать сумочку, я бросила взгляд на постель.

Почти полностью спрятавшись по одеялом так, что только уши выглядывали, в Жениной кровати лежал пушистый кролик. Мягкая игрушка бледно-розового цвета держала в длинной лапе цветок из бисера, явно не шедший с ней в комплекте, словно предлагая подружиться.

Я заправила одеяло так, как было, и вышла, широко улыбаясь. Что-то подсказывало мне, что в нашем доме появился новый любимец.

Двери в онкологическое отделение широко распахнулись, пропуская медиков из скорой с каталкой. Я посторонилась, чтобы не мешать им, в очередной раз поражаясь тому, как же может болезнь иссушить человеческую плоть, превратить в живой труп, который еще дышит и чувствует боль.

Таких экстренных пациентов здесь было все больше. Больница в соседнем районе была переполнена, отделение онкологии забито, а в реанимацию таких пациентов везли неохотно. Только портить статистику. Да и родственники, если таковые имелись, зачастую оставляли больных дома.

Люди не должны умирать в одиночестве.

Я провожу взглядом удаляющуюся каталку с пожилым мужчиной. Иногда не остается ничего другого, кроме как ждать неизбежного. Медики это понимали, родные и близкие больного понимали, пациенты это понимали… Но как же это страшно! Знать, что скоро все закончится, что твои последние дела, слова и поступки навсегда останутся в памяти людей, по ним станут тебя судить, таким станут представлять многие годы спустя.