Unknown - Когда птицы молчат (СИ)

Я слабо смеюсь. Он ловит эти звуки губами.

Ты как маленький пугливый зверек. Мне кажется, если бы я приехал вечером, то застал бы тебя с чемоданами в руке и Женей под мышкой. Ты бы все уже решила за меня.

Нет, -ворчу я. Хотя я была в таком смятении, что, возможно, самую малость, всего чуточку, но я думала о том, чтобы самой разорвать отношения и не быть обузой молодому красивому мужчине. Сергей, по-моему, читает мои мысли.

А чтобы ты никуда больше не делась, у меня нет другого выхода, как сделать тебя своей женой. Заметь, тебя я не спрашиваю. Я ставлю тебя перед фактом. Я рассчитывал сделать тебе предложение под шелест осенних листьев, возможно, прогуливаясь по Монмартру или глядя через Темзу на Вестминстерский дворец. Но ты не оставила мне выхода. Я боюсь, что ты можешь сбежать, как испуганная девчонка. Тем более, это уже случалось, и я научен горьким опытом. Так что хочешь ты этого или нет, но тебе придется стать моей женой.

Когда? – я и не замечаю, что опять плачу.

Как же мне тепло и легко. Я боялась, что от меня избавятся, как от дефекта, сочтут непригодной. Умом я понимаю, что когда любят, не обращают внимание на недостатки, пусть даже такие значительные. Но самой прощать гораздо проще. Когда ждешь такого же от другого человека, кажется, что он поступает так из-за жалости, чувства долга, но не из-за любви. Однако Сергей никогда не решится связать себя с кем-то, если не испытывает настоящее чувство. Что может быть большим доказательством его любви?

Если завтра подать заявление, то через месяц ты станешь Ириной Вронской.

Мы снова в родном городке, небольшом по сравнению со столицей и тихом. Сергей настоял на том, чтобы лично сообщить родным о предстоящей свадьбе. И хотя мы решили не отмечать это событие так, как это делает большинство, он посчитал, что нужно встретиться с моими родителями, познакомить меня со своим отцом и, наконец, согласился увидеться с матерью. Женю решаем оставить папе.

Влад встречает дочку широкими объятиями. Женя все больше походит на него с возрастом. Пшеничного цвета волосы, добрые, выразительные глаза.

Сергей подает ему руку и они приветствуют друг друга крепким пожатием.

Может быть, пройдете?

На несколько минут, - отвечает Сергей.

Первое, что бросается мне в глаза – женские босоножки в прихожей. Мой бывший муж немного смущен, еще щеки порозовели, а глазами он ловит мой взгляд.

Из ванной выходит Инна с детской обувью в руках.

Я думала, эти сливы никогда не отмоются … - она замолкает, когда видит нас.

Привет, - я улыбаюсь ей.

Здравствуйте, - она немного ошарашено смотрит на Вронского. Влад ей ничего не говорил?

Привет, - Сергей тепло улыбается ей.

Проходите, не стойте в дверях.

Мы устраиваемся на диванчике с приятной текстильной обивкой терракотового цвета.

Инна неловко мнется у входа в зал. В конце концов, она отправляется на кухню и я слышу звон стаканов и мягкий шлепок дверцы холодильника. Она появляется с подносом в руках. В запотевших стаканах домашний лимонад. А у меня все никак руки не дойдут сделать его. Вот хозяюшка!

Начинаю разговор первой.

Влад, мы оставим у тебя Женю на три дня, хорошо?

Хорошо. А что случилось?

Есть неотложное дело, поэтому нам потребуется немного больше времени. Если тебе будет сложно, я попрошу маму.

Да нет, все в порядке.

Вронский наблюдает за нами пристально, как коршун. Мне интересно, неужели он до сих пор думает, что я испытываю какие-то романтические чувства к бывшему мужу? Губы Сергея трогает едва заметная улыбка. Скорее всего, он сам хочет сообщить новость.

У нас есть одна просьба. В конце сентября мы хотим уехать недели на две, но на этот раз без Жени, - начинает Вронский.

Конечно, не вопрос. Я возьму ее.

Влад, она будет ходить в школу. Ее уже так просто не отстранишь от занятий. Она пропустит что-то, да и в самом начале занятий, когда все только знакомятся друг с другом, это нежелательно, - объясняю я.

Нужно приехать в Киев?

Было бы идеальным вариантом. Как у тебя будет со временем?

Я могу взять часть отпуска. Но что за спешка?

Ира выходит за меня замуж, и мы хотим ненадолго уехать.

Влад молчит, Инна издает восторженный вздох, Женя заговорщицки улыбается и убегает в комнату, где играется Максим.

Ну что ж, я вас поздравляю, - Влад встает, протягивает Сергею руку и потом неуверенно поворачивается ко мне. Он старается держаться непринужденно и показать, как рад предстоящему событию, но в его глазах мне мерещится легкая грусть. Он целует меня в щеку.

Спасибо, - я отвечаю улыбкой.

Очень за вас рада, - Инна явно довольна. Для нее это означает окончательный разрыв между мной и Владом. Если у нее и были какие-то сомнения относительно нас, то сейчас они полностью рассеялись.

Мои родители воспринимают новость гораздо более холодно. Отец, конечно, порадовался за нас, но даже его слова в той ледяной атмосфере, какую создала мама, не смогли согреть мое сердце. Сухое «поздравляю» разбилось о меня и впилось тысячью осколков, словно в меня бросили сосулькой.

Я не говорила Сергею о том, какие у меня отношения с родителями, но, думаю, он догадался.

Прости, - уже садясь в машину, извинилась я за маму.

Не одобряет меня?

Думаю, дело не столько в тебе, сколько в ней. Этой связано с одной историей, которую моя семья пережила много лет назад. Но как видишь, последствия до сих пор дают о себе знать.

Отец Сергея жил в частном доме. Одноэтажное здание в очень престижном районе было отделано декоративным кирпичом песочного цвета, под стать ему забор с кованными вставками. Многолетние ели, ухоженные газоны и белый «Мерседес» перед гаражом дополняли картину богатства и респектабельности.

Сергей припарковался возле автомобиля отца и открыл мне дверцу.

Его отец вышел на крыльцо, чтобы встретить гостей.

Высокий мужчина, очень статный, с волосами цвета пепла из-за обильные седины в темной шевелюре, смотрел на меня проницательными темными глазами. Сначала мне показалось, что он кареглазый, но подойдя ближе заметила, что они темно-зеленые, немного помутневшие с приходом старости, но такие же красивые и живые, какими должны были быть в молодости.

Здравствуй, отец!

Сын! Молодец, что заехал, - он хлопает по плечам Сергея и косится на меня.

Это Ира. Ира, это мой отец, Петр Кононович.

Я протягиваю ему руку, он пожимает ее сдержанно, как мужчина, который больше привык целовать руки женщинам, а не по-мужски трясти их.

Очень приятно. Прошу вас, проходите.

Внутри дом выглядит просто невероятно. Аскетично и дорого. Дерево и декоративный камень, большое пространство разделено на зоны, массивная мебель из орехового дерева, преобладание кожи в отделке.