Unknown - Когда птицы молчат (СИ)

Ты просила у меня помощи? Хотя бы раз?

Я намекала тебе на это. Просила уехать.

Я не мог..

Я все понимаю. Просто ты не знал, что все так серьезно, не так ли? Если жена не может заниматься с тобой любовью, это еще не повод для беспокойства. Если мы без Жени не находим тему для разговора – это вовсе не тревожный сигнал! Ты был слепым. И не говори мне, что только я виновата во всем. Мы были счастливы когда-то.

Ты не любишь меня. Никогда не любила. Зачем .. – его голос срывается. И я угадываю, что он едва удерживается, чтобы не заплакать.

Не могу смотреть, мне не вынести его мучений.

Я хватаю плащ с вешалки и выбегаю из квартиры. Непролитые слезы комом стоят в горле, жгут глаза.

Порыв сырого воздуха ударяет мне в лицо. Туман такой густой, что я не вижу дороги. Бегу наугад, сжав голову руками.

Я – последняя с*ка, я недостойна ничего хорошего, если могу так жестоко обходится с теми, кто меня любит.

Невыносимое желание умереть прямо сейчас разрывает легкие и я кричу во всю силу. До хрипоты. Кто-то рядом вскрикивает и убегает. Мне все-равно.

Мне так невыносимо плохо потому, что чужая боль отдается в душе. Она преумножается внутри, растет, как раковая опухоль.

Я смогла бы все вынести, если бы не знала, что ему сейчас еще больнее. Клубы тумана заползают мне под кожу. Застилают глаза.

Я падаю на колени прямо на грязный асфальт. И сгибаюсь пополам. У меня всегда был маячок в жизни. Сначала мои родители, потом муж. В какой бы сложной и запутанной ситуации я не была, я всегда видела ориентир и шла на него, точно зная, что выберусь.

Сейчас я боюсь, что в этом тумане я теряю все, что мне дорого. Любовь Влада, счастье Жени и себя. Я уже не могу найти себя в этой непроглядной черно-серой мгле.

Глава 7

Не любит меня… Эта мысль режет тупым ножом, выворачивает внутренности, вызывает тошноту.

Но разве я никогда не догадывался об этом? Еще тогда, когда мы только встречались, я не видел ответного огня в ее глазах. Но мне было достаточно тех отношений, которые установились между нами. Она шутливо называла это дружеским сексом.

Разве не думал перед тем, как сделать ей предложение, что нам будет и так хорошо вместе? Самонадеянно полагал, что со временем она полюбит.

Я привык к тому, как мы устроили свою жизнь. Она была верной женой, заботливой матерью, хорошим, надежным партнером. И я, чертов глупец, думал, что все идет лучше некуда.

Не любит …

Что случилось? Почему именно сейчас наш корабль дал течь? Как я забыл о том, что мне следовало бы помнить постоянно?

Ее глаза были холодными, но что-то промелькнуло в них, что-то пугающее, когда она молчаливо подтвердила мои самые страшные догадки.

И тем не менее люблю ее так сильно, что не могу дышать. Или это от ненависти, внезапно затопившей меня? Почему два этих чувства не противоречат друг другу, сосуществуют во мне?

Ее милое лицо, знакомое, родное, несчастное, до сих пор перед глазами. Ей тоже было больно.

Бросаюсь к двери, стараясь повернуть ключ так, чтобы Женя не проснулась. На улице не видно ни зги. В этом тумане мне ее не найти. Куда она рванула?

Я останавливаюсь, пытаясь удержать дыхание. И едва слышу рыдания, такие отчаянные, что разрывают сердце. Она где-то рядом. Иду на звук. В дымке различаю фигуру, скорчившуюся прямо на земле.

Что-то во мне щелкает. Несмотря на обиду, на злость, на боль, я не могу не любить ее.

Поднимаю ее содрогающееся тело, обнимаю. Она не сопротивляется. Веду ее домой. Она словно покорная, безвольная кукла. Молча завожу в нашу квартиру. Она высвобождается и идет в ванную. Долго слышен плеск воды.

Когда она выходит, на ее застывшем лице ни одной эмоции. Она словно окаменела от слез.

Не могу лечь рядом с ней в одну постель. Просто не могу. Потому что если сделаю это, то буду трясти ее, пока она не придет в себя, пока не станет такой, как прежде. И я не сдержусь… Я возьму ее против воли, потому что она моя жена, это то, что я хочу с ней делать. Но она никогда не простит.

Ира ушла в спальню. Я заглянул туда через полчаса, придерживая скрипучую дверь. Она свернулась на самом краю, словно боялась, что во сне коснется меня.

Злость и отчаяние перемешиваются в гремучем коктейле. Мне необходимо выпить.

Водка обжигает внутренности. Но алкоголь все никак не ударит в голову. Опрокидываю еще одну стопку. И еще. Тяжелое отупение благословенно опускается на меня.

Как же нам дальше жить? Сделать вид, будто ничего сегодня не было сказано? Но этого не забыть. Ни мне, ни ей. Она словно бросилась грудью на амбразуру, зная наверняка, что останутся следы. И их не скрыть.

Развод? Это слово никто из нас не произнес, но мне почему-то кажется, что она думает об этом. Ни разу за всю нашу семейную жизнь я даже не предположил, что такое может случиться. А она? Думала? Наверняка.

Еще одна стопка. Я даже не кривлюсь. Не отпущу ее. Никогда не смогу свыкнуться с мыслью, что ее не будет дома, в моей постели. Никогда.

Женя, одевайся, опоздаем в садик, - мой голос хриплый от слез и криков. Влад спит в зале. Ну и хорошо. Я бы не вынесла его прикосновений.

Мам, на колготках дырка.

Блин, да что же это такое! Совсем ничего не замечаю. Меняю колготы, внимательно осматриваю дочь. Чистая, опрятная, вещи все собраны.

Мы выбегаем на улицу. По утрам еще довольно прохладно. Мелкая морось мгновенно портит прическу. Хрен с ней.

После того, как вручила Женю воспитательнице, бегу на работу. В маршрутке какой-то мужчина пристально смотрит на меня. Хочется показать ему непристойный жест. Что, у него не было тяжелых деньков? Неужели ему жена никогда не трепала нервы? Или у него нет жены? Как у меня скоро не будет мужа.

День на работе проходит как-то незаметно. Начальница решила, что я заболела, поэтому не нагружает меня. Даже предложила пораньше уйти домой. Вот туда как раз мне хочется меньше всего. Но я уже взяла сумочку.

Забираю Женю и вместе с ней идем в магазин за вкусненьким. Подсознательно хочется, чтобы у дочки жизнь была такая же, как и эта коробка конфет – сладкая и с сюрпризом внутри.

Дома машинально готовлю ужин. В голове пусто. Но когда слышу поворот ключа в замочной скважине, вздрагиваю и понимаю, что этого момента я ждала и боялась.

Влад входит мрачный. Бросает ключи на столик и не спеша раздевается. Спиной чувствую его взгляд. Наверное, теперь через меня можно увидеть стену.

Что же, честность имеет свою цену. Я и не предполагала, что будет легко. Он продолжает играть со мной в молчанку и начинает чем-то занимать Женю.

Накрываю на стол, зову их ужинать. Вроде бы мы все что-то говорим, но по сути, обращаемся только к Жене. И через нее поддерживаем видимость нормальной беседы.

Пусть будет так. Я смотрю на него и понимаю, что все в душе перегорело. Я больше не чувствую даже толики той симпатии, какую когда-то вызывал у меня Влад. Не вижу причин, чтобы насиловать себя и изображать раскаяние или угрызения совести. Стоило мне ему во всем признаться, и словно гора упала с плеч. Мое абсолютное равнодушие немного пугало, но я не хотела больше притворяться. Притворство унижает. И его, и меня.