Селеста Брэдли - Семь грехов куртизанки

Лорд Б. попятился от приближающихся приставов.

— Кто…

— Кто ваш кредитор? — Малкольм непринужденно поправил манжеты. — С шести часов сегодняшнего утра им являюсь я.

Когда лорда Б. выводили из Бейли, я крикнула ему вслед:

— Просто хватайте первый тюфяк, который попадется вам на глаза. Никто не будет возражать.

Судья, довольный, что в конечном итоге поставил на нужную лошадь, благодушно улыбнулся и в последний раз опустил молоток.

— Дело закрыто!

Бостон

К концу частной экскурсии для Клаудии у Пайпер кружилась голова. Госпожа Харрингтон-Хауэлл засыпала ее вопросами, а потом призналась, что втайне пришла в восторг оттого, что слухи о бурном прошлом Офелии, которые передавались в их семье из поколения в поколение, в конечном итоге оказались правдой.

— Если бы не она, боюсь, что Харрингтоны остались бы в истории кучкой невыносимых зануд, — сказала Клаудия, подмигнув Пайпер.

Прежде чем вернуться к началу экспозиции и толпе гостей, она отвела ее в сторону.

— Как вам удалось? — спросила женщина с неподдельным изумлением во взгляде. — Я знаю, что старые пердуны в вашем совете ни за что бы не позволили такое провернуть. А Лапалья на открытии выглядел так, будто его сбил автобус. Как же вам удалось?

Пайпер задумалась над вопросом.

— Друзья… и удача, — сказала она. — Но по большей части все-таки помощь и поддержка друзей.

Клаудия улыбнулась.

— Могу поспорить, что ваш темноволосый ирландец служил шикарным источником вдохновения. Не думаю, что когда-либо видела мужчину, который бы настолько хорошо смотрелся в смокинге. А уж поверьте, за свои семьдесят восемь лет я немало их повидала.

Пайпер хихикнула и по привычке стала высматривать Мика в толпе. Тот шел по фойе вместе с Бренной, решительно направляющейся к экспозиции. Мик поймал ее взгляд, но она тут же отвела глаза.

— Знаете, он чуть не сбил меня с ног по пути сюда. Похоже, он очень переживал, что опоздает.

Пайпер прикусила губу. Странно, но она нисколько не волновалась последние часы перед открытием. Вероятно, потому, что была очень занята. Но теперь, когда главное свершилось, ей было тревожно — наверное, потому, что теперь у нее появилось время переживать по поводу Мика.

На входе опять начала собираться толпа, и Клаудия попросила минутку внимания.

— Должна сказать, эта выставка стала для меня сюрпризом. — Клаудия сделала паузу, чтобы вытереть глаза. — Но я считаю, что всем нам в жизни нужны сюрпризы. Они делают нас молодыми.

Пайпер изо всех сил старалась сосредоточиться на спонтанных комментариях Клаудии, но чувствовала на себе взгляд Мика, жгучий и пристальный. Она позволила себе украдкой посмотреть на него.

О боже, он вернулся ко мне! Он снялся с рейса. Он все бросил, чтобы быть здесь. Я не могу на него злиться. И зачем мне вообще на него злиться? Я люблю его. И почему это Бренна так загадочно мне улыбается?

Пайпер вернулась к речи Клаудии, как раз когда та подходила к основной мысли.

— …лишнее доказательство, что женщины редко представляют собой бумажных кукол, как их рисуют в исторических книгах. Офелия Харрингтон была благородной и умной женщиной, которая всем сердцем любила жизнь. Ее пример должен вдохновлять всех нас. Лично я безмерно горда тем, что являюсь ее потомком. И хотела бы выразить особую благодарность Пайпер Чейз-Пьерпонт, которой хватило смелости правдиво рассказать миру всю историю Офелии.

Грянули аплодисменты. Кое-кто даже свистнул. Пайпер была шокирована и не сразу поняла, чего от нее ждут.

— Ну же, скажите что-нибудь. — Клаудия подтолкнула ее вперед. — Это такой же ваш вечер, как и вечер Офелии.

Лондон

Я сошла с помоста для обвиняемых и медленно пересекла зал суда. Вокруг шептались, а кое-кто даже улыбался и поздравлял меня, но мой взгляд был прикован к высокой темной фигуре, по-прежнему стоявшей у судейской скамьи.

Лорд Малкольм Эшфорд, мужчина, от которого я сбежала двенадцать лет назад, ждал меня… с улыбкой Сударя на восхитительных губах.

Я остановилась перед ним и склонила голову набок. Образы двух мужчин — заносчивого незнакомца и нежного любовника — мелькали передо мной, пока не слились в единое непостижимое целое.

Весь воздух покинул мои легкие в одном долгом выдохе.

— Я убью Лебедь.

Лорд Малкольм ослепил меня белозубой улыбкой.

— Она просто делала то, о чем я просил. Понимаешь, у меня не было выбора. С той минуты, как я окинул взглядом бальный зал и увидел черноволосую красавицу с алой розой в волосах, я принадлежу ей. Просто я не сразу понял, что она никогда не будет принадлежать мне.

Меня охватило сожаление.

— Я строго вас судила.

Он покачал головой.

— Ты судила очень правильно. Я был ослом. Я убедил себя, что мое томление по тебе — это не более чем погоня за новым приобретением. С помощью Лебеди я все устроил в надежде, что приключение с Сударем удовлетворит твое любопытство и ты все-таки выйдешь за меня замуж.

Нахмурившись, я пыталась разгладить эти новые складки в прошлом.

— Мое обучение было ложью.

Он фыркнул.

— Ты была Ласточкой больше десяти лет. Я бы сказал, что твое обучение прошло на самом что ни на есть высоком уровне.

Я захлопала ресницами.

— Но семь грехов?

Он отвел взгляд, и его губы изогнулись в сконфуженной улыбке.

— Ах, это… Кое-что я вычитал в книгах. Остальное придумал по ходу.

Негодование вспыхнуло во мне, но очень быстро потухло. Что бы мы ни делали, мы просто пытались найти дорогу к этому моменту. Я была уже не той безрассудной девушкой, что двенадцать лет назад. А он не тем высокомерным хамом.

Я протянула ему руку.

— Здравствуйте, лорд Малкольм. Я Офелия.

Он взял мою руку в свою большую и теплую ладонь и улыбнулся.

— Здравствуй, Офелия. Я в тебя влюблен.

Глубоко в душе я всегда знала это, но когда он произнес вслух… У меня на глаза навернулись слезы.

— Ваше чувство взаимно, милорд.

При этих словах его глаза — такого насыщенного цвета лесного ореха, что их можно было принять за черные, — вспыхнули.

— Тогда я хочу кое о чем спросить.

Он опустил руку в кармашек жилета. Не выпуская моей руки, он положил на мою ладонь предмет — теплый, твердый и круглый.

Это было кольцо с рубином. Огромный овальный камень был красным, как поцелуй, а мерцающие бриллианты, которые его окружали, напоминали лепестки цветка.

— Вы принесли это кольцо на слушание об убийстве?

Вспышка боли исказила его лицо.

— Последние двенадцать лет я ни на миг не расставался с этим кольцом. Я купил его на следующий день после того, как увидел тебя на балу. Рубин напомнил мне розу, мерцавшую в твоих черных волосах.