Инесса Клюшина - Танцуя в огне (СИ)

Решительным шагом обогнула магазин, попав в небольшие заросли: за магазином прижилась буйная растительность из хаотично растущих деревьев и кустарников. Все клиенты Антона проходили через эти джунгли по давно протоптанной тропинке, проходящей мимо окон танцевального центра.

Прошла мимо них и Гуля: света от неоновых вывесок магазина сюда не попадало, и идти было неуютно, если бы не освещенные окна студии. Из немного приоткрытых окон слышалась музыка. Гуля, не удержавшись, приподнялась на цыпочки и заглянула в одно окошко. Жалюзи не были опущены, класс просматривался отлично.

В нем танцевал Антон. В джинсах, синей майке, обтягивающих сильное поджарое тело, и босиком. Один, без Иры, а может, она ушла куда-то. «Скажи, что я ее люблю-ю… Без нее вся жизнь равна нулю-ю…». Песне группы «Сплин» Гуля не удивилась. Тошка всегда любил рок, на тренировках включал его постоянно. Сейчас он просто танцевал импровизацию под музыку, без поев и прочего реквизита огненного шоу. Гуля знала, как называется такое направление в хореографии. Джаз-модерн. Сама Гуля танцевать его не умела, но любила смотреть, как танцует Антон много лет назад.

Она не могла оторвать взгляд от четких, иногда резких, иногда немного «размазанных» движений Антона. Идеально натянутые носки в высоких бросках ногами, и тут же, в каких-то комбинациях, расслабленные стопы. Натянутое, как струна, тело, исполняющее мягкие плавные движения и вновь возвращающееся к вытянутости и жесткости.

Гуля в который раз позавидовала его умению владеть своим телом. Но зависть стала не самым худшим чувством, испытываемым Гулей в эти мгновения. От долгого лицезрения раскованного и чувственного танца, рождающегося именно в эти мгновения, в горле пересохло и появилось противное ощущение тепла с напряжением пополам.

«Скажи, что я ее люблю-ю…» И боль. Ужасно больно. Зачем он танцует под такие песни? Гуля отчаянно завидовала, но уже не красивой импровизации Антона. Девушке, о которой он думает в эти мгновения, танцуя.

Музыка закончилась. Антон, вскинув руки вверх, вдруг остановился. Несколько быстрых поворотов, высокий прыжок — и он уже открывает окно, около которого затаилась Гуля.

— Дверь откроешь? — почти не покраснев под многозначительным взглядом Антона, как ни в чем не бывало произнесла Гуля, не дожидаясь слов Антона.

— Там открыто, Гуль. Заходи.

Она не стала задерживаться у окна. С высоко поднятой головой прошествовала до входной двери. Дернула ручку, открыла дверь. Миновав раздевалку, разделенную шкафчиками на две половины, зашла в зал, где только что танцевал Антон.

Тот стоял в центре класса, немного склонив голову набок, и спокойно смотрел на Гулю.

— Привет. Не ждал тебя так поздно.

— Представь себе, я тоже тебя здесь не ожидала увидеть. Одного. Или ты не один?

— Один, — ухмыльнулся Антон уголкам губ, — я совершенно один, Гуля. Или ты не со мной хотела поговорить?

— Правильно сказать — не только с тобой, — Гуля незаметно выдохнула: давно она не находилась с Антоном один на один ночью, в его танцевальном зале. Правильнее сказать, никогда такого не было. Да, они тренировались вечерами. Но рядом всегда были другие фаерщики: Женька, Паша… Встречи тет — а — тет с Антоном Гуля могла пересчитать по пальцам. И всегда они были или мимоходом, или по чисто тренировочным моментам.

— Пойдем в тренерскую, сядем! — Антон указал на неприметную дверь в конце зала.

Гуля чуть губу не закусила, и в несколько прохладном воздухе хорошо проветренного танцевального зала ей внезапно стало слишком тепло. Какая ей тренерская? Специально не подходила к Антону близко, едва не теряя сознание от чего-то непонятного и чуждого ей. Оно могло называться как угодно: харизма, энергетика, но Гуля чувствовала это каждой клеточкой своего тела, находясь в танцевальном классе Антона. Зал был пропитан творчеством, а еще — энергией Антона, которая подавляла Гулю, заставляла смотреть на него с замиранием сердца, не отрываясь, и утопать в его ярких внимательных глазах. Темнота за окном усиливала это ощущение. Они с Антоном словно оказались на маленьком островке света, остальной мир от них отрезала тьма.

— Нет. Здесь поговорим, — пробормотала Гуля, изо всех сил борясь с наваждением.

— Как скажешь, Гуль, — Антон вытер напульсниками капельки пота, выступившие на лбу, — я слушаю.

Гуля посмотрела в пол, пытаясь подобрать нужные слова для обвинения.

— Антон, что за фигня? — вскинулась она через несколько секунд, честно признавшись себе, что лучшая защита от чего бы то ни было — нападение, — В чем дело? Зачем ты принял в свой коллектив мою Иру? Она же танцует у меня!

— Я не принимал ее в свой коллектив, Гуля. Я взял ее в новую программу на танец танго, а это не одно и то же. Раз. А два — так ко мне, кроме твоей девочки и всех остальных, пришли еще две фаерщицы из других коллективов. Просто твоя Ира оказалась объективно лучше них, потому я взял на номер ее. Но посмотрим, как она будет его исполнять…

— Антон, ты не мог ей отказать? — хмуро спросила Гуля.

— А зачем? — пожал тот плечами, — Артисты, Гуля, даже твои — это же не крепостные! Это люди со своими желаниями и стремлениями. Если твоя девочка хочет танцевать у меня, неужели ты ей сможешь в этом помешать?

Неотступный пристальный взгляд Антона смущал Гулю, как смутили и два шага Антона к ней. Он подошел близко, но Гуля не отступила, оставшись стоять на месте.

— Я — нет, но ты… Ты мог бы отказать ей, не брать ее…Для чего ты мне делаешь гадости, скажи? Антон, я всегда считала, что у людей должно быть что-то святое, совесть чтобы была! Знаешь, такое подстраивать человеку, который…который… Антон, это же я тебя всему научила! Это я объяснила тебе много лет назад почти все основные крутки, потому что Женек на тебя плевал, и Пашка с Юлькой тоже объяснять ничего не хотели! Это добрая Гульмира тебе все показывала и объясняла, носилась с тобой, как курица с яйцом! Да, сейчас ты клевый, самый крутой фаерщик, и умеешь намного больше меня, но надо какие-то принципы иметь, что ли… Хоть благодарности чуток за прошлое! А не гадить мне на каждом шагу!

— Гуля, стой, — Антон шагнул еще ближе к Гуле, но та отпрыгнула от него, зло сверкнув глазами:

— Не подходи ко мне, придурок, понял?

— Гуля… — примиряюще поднял руки Антон.

— Я тебе не Гуля! Ты мне чуть не сорвал выступление! Почти сорвал! — кричала Гуля.

— Дай хоть сказать…

— Ира с кем была час назад? — сузила глаза Гуля, продолжая злиться, одновременно испытывая радость от того, что преодолела наконец очарованность Антоном. Только гнев — больше ничего она не чувствовала. Почти…

Только не представлять себе, что делали здесь Антон и Ира час назад! Или в тренерской. Неужели после ее ухода он стал импровизировать под «Сплина»? Думал ли он об Ире, танцуя?