Лавирль Спенсер - Сила любви

– Ты всегда умела с честью выходить из положения, Ли, но на этот раз тебе это не удастся. За твоей спиной обязательно будут шептаться. Твоим детям будут задавать коварные вопросы, а в клубе нас с отцом просто изведут, спрашивая, правда ли, что ему всего лишь тридцать.

– Так ответь им честно, мама. Почему ты не можешь этого сделать? Почему не можешь просто сказать: «Да, ему тридцать, и он прекрасный человек, добрый, внимательный и заботливый, с ним моя дочь так счастлива, как не была никогда с тех пор, как умер ее первый муж». Почему ты не можешь так сказать, мама?

– Все правильно! – не сдавалась Пэг. – Давай теперь меня во всем обвинять, будто это я создала такую постыдную ситуацию. Детка, ты меня взбесила!

– Мама, я очень тебя люблю, но ты никогда не признаешься в том, что не права.

– Ли, побойся Бога! – оборвала ее Сильвия.

– Ты тоже, Сильвия. Ты тоже не права. Я люблю этого человека. Я собираюсь выйти за него замуж и стать счастливой.

– Что ж, выходи! – Пэг взмыла со стула и бросилась в гостиную за своим пальто. – Но не вздумай привести его в мой дом на пасхальный обед!

– Они сказали в точности то, о чем ты меня предупреждал. – Вечером того же дня Ли говорила по телефону с Крисом.

– Могу себе представить, насколько ужасно это было.

– Не то слово. Но я держала себя в руках, как ты и просил.

– Боюсь только, что это не очень-то помогло.

– Нет. Зато я очень гордилась собой.

– Но ты все равно подавлена, я это чувствую.

Когда она не ответила, он спросил:

– Я прав?

– О… – Она шумно вздохнула. – Ты знаешь… – К обиде и возмущению после разговора с дорогими ей людьми примешивалась грусть. – Ведь они же моя единственная семья.

– Да… мне знакомо это чувство. Какая ирония судьбы, не правда ли? Моя семья стала мне чужой из-за того, что слишком мало заботилась обо мне. Твои же проблемы с семьей – из-за чрезмерного внимания к тебе.

– Пожалуй, ты прав, но трудно поверить, что они вообще обо мне заботятся, когда вмешиваются в мою жизнь.

– Дорогая, мне действительно жаяь, что тебе приходится все это терпеть. – В голосе его звучала неподдельная искренность.

– Хочешь, расскажу забавный эпизод? Моя сестра Сильвия, величайшая в мире скромница, даже не смогла себя заставить произнести слово «секс», когда хотела пожурить меня за сексуальное бешенство. К тому же осмелилась предположить, что это единственное, из-за чего я хочу выйти за тебя замуж.

– Ты им сказала, что собираешься за меня замуж? – Голос его выдавал волнение.

– Да, сказала, но, Кристофер, я не думаю, что сейчас подходящее время для свадьбы. Все так раздражены, читают мне нотации, и, наверное будет лучше, если я дам им возможность сначала привыкнуть к этой мысли.

– Но ты согласна? Ты говоришь мне «да»?

– Я говорю, что хочу этого.

– Когда же, Ли?

– Я не знаю.

Несколько секунд длилось молчание, и она почувствовала, как он сник.

– Хорошо. – По его тону она поняла, что ему с трудом удается не настаивать на своем. – Я понимаю. Но не тяни слишком долго. Дорогая, просто я так тебя люблю. И не хочу терять ни минуты в разлуке.

В цветочном магазине обстановка накалилась. Со следующего же дня Сильвия, стоило ей улучить подходящий момент, когда они оставались с Ли наедине, досаждала сестре бесконечными упреками, разглагольствуя о постыдности ее романа, браня за то, что та расстраивает мать, показывает дурной пример детям. Неужели Ли не понимает, что ведет себя аморально? Разве родители плохо воспитали ее? Да возможно ли такое легкомыслие – увлечься мужчиной, который годится ей в сыновья! Неужели она не видит, что он преследует лишь корыстные интересы и в конце концов выставит ее на посмешище? Ведь это противоестественно, чтобы юноша мог влюбиться в даму ее возраста! Неужели ее вовсе не смущает, что начнутся пересуды и сплетни? А это непременно произойдет, ведь даже дети Сильвии уже начали выказывать любопытство.

– Откуда они-то узнали?

– Подслушали мой разговор с Барри.

– Что ж, превосходно. Большое тебе спасибо, Сильвия.

Сильвия отшвырнула пачку конвертов, которую держала в руках.

– Не меня надо винить, Ли! Так что поаккуратней в выражениях. Кто-то же должен наставить тебя на путь истинный. И кто, если не я? Мама? Дженис? Они обе так возмущены, что даже не намерены с тобой разговаривать!

К сожалению, все это оказалось правдой. Джои отмечал свое пятнадцатилетие, но Дженис, которая в прошлом году примчалась домой в день его рождения, на этот раз осталась в колледже и ограничилась лишь поздравительной открыткой. Пэг и Оррин прислали подарок по почте и позвонили извиниться, что не смогут прийти на праздничный пирог, отговорившись тем, что Оррину в тот день чинили зубной протез и рот его еще был воспален.

Однако пришел Ллойд, вручив Джои большой коричневый свитер с огромной белой буквой А на груди – на будущий год внуку предстояло перейти в старшие классы средней школы Аноки. Втроем они отправились на ужин в любимый ресторан Джои, и Ллойд тихонько заметил:

– В этом году празднуем в узком кругу?

Но, затронув больную тему, Ллойд – добрый, рассудительный Ллойд – лишь вздохнул:

– Да, действительно проблема.

Однажды в полдень в «Эбсолутли флорал» явился Оррин и сказал: «Ли, я приглашаю тебя на ленч», за которым раз семь упомянул о том, как расстроена ее мать, советуя остановиться в своем безумстве и сказать мальчику, что ему стоит поискать себе кого-нибудь помоложе!

Ли не сдержала своей ярости:

– Все вы – злопыхатели и лицемеры! Для вас Кристофер был хорош, когда утешал меня, помогал оправиться от горя, ездил встречать Дженис в аэропорт, посылал вам с мамой открытки с соболезнованиями, взваливал на себя те обязанности, которые иначе пришлось бы выполнять тебе! А сейчас, когда Крис оказался в моей постели, он – да не только он, мы оба – превратились для вас в каких-то сексуальных извращенцев! Мне не очень приятно говорить, как это вас характеризует!

Ленч оставил горький осадок, и они распрощались, чувствуя, что больше ни минуты не вынесут общества друг друга.

Ли позвонила Дженис в колледж, как обычно, на неделе, но на все свои расспросы получила лишь односложные ответы, да еще и в раздраженном тоне. Дженис недвусмысленно давала понять: «Я всего-навсего терплю этот разговор, но участия в нем не принимаю». Ли поинтересовалась, когда дочь собирается заехать домой, и услышала короткое: «Не знаю».

Выпад Ли против отца мгновенно стал известен всей семье, и ей пришлось выслушать от Сильвии еще одно нравоучение о том, что хорошо и что плохо. На этот раз Сильвия уже не стеснялась в выражениях, поскольку выступала в роли защитницы родителей, браня сестру за ее к ним отношение. Обстановка в «Эбсолутли флорал» накалилась до предела, так что и другие служащие не остались в стороне.