Инна Туголукова - Всем сестрам по серьгам

— Я ее сестра, — сдалась черноволосая.

— Она в операционной, — соврала Фаина первое, что пришло в голову. — И долго еще не освободится.

— Да она мне, собственно, без надобности. Мне нужно взять ключи, чтобы попасть в квартиру.

Фаина подобралась, судорожно соображая, где сейчас может быть Алена и как бы ее понадежней задержать в том самом месте, потому что эта простодыра наверняка отдаст ключи своей предприимчивой сестрице. А в том, что сестрица о-го-го какая предприимчивая и замыслила очередную аферу, Фаина нисколько не сомневалась, ни на йоту — это же ежу понятно! Ей и просить-то особенно не придется — просто скажет: «Дай!» — и на тебе, пожалуйста. Иди хозяйничай, пока никого нет, бери, что понравится.

Но предпринять она ничего не успела, потому что Алена уже шла по коридору, катила перед собой жалобно поскрипывающую тележку с таблетками, уколами и прочими больничными прибамбасами. Она увидела Наталью и бросилась к ней как к живительному источнику в знойной пустыне, чуть тележку свою не опрокинула.

— А я уже не знаю, что и думать! Ты не звонишь…

— Сама бы позвонила, телефон известен.

— Боялась чего-то, а чего — и сама не знаю. Но ты скажи, как… он? Как все было?

— Потом поговорим. Дай мне ключи, я тебя дома подожду.

— Да-да, конечно. Одну минуточку…

Она прошла мимо Фаины, не замечая ее выразительного взгляда или делая вид, что не замечает. Конечно же, ей не хотелось, чтобы Наталья хозяйничала в квартире в ее отсутствие. Но даже если бы там было чем поживиться, могла ли она не дать ей ключи? Родной сестре? Абсолютно исключено.

А Наталья, как и предполагала умудренная жизненным опытом Фаина, времени понапрасну терять не стала и с порога кинулась на поиски дачных документов, чтобы разговор по разделу имущества вести со знанием дела. Цель у нее была вполне конкретная — разделить участок на две равные части, вступить в права собственности и продать свою долю. По ее подсчетам, десять соток земли в Ухтомской и добротный дом с газом и водопроводом могли потянуть тысяч на сто «зеленых». А может, и больше? Ведь разработанный участок, сад, все ухоженно…

Перспективы были самые радужные, мечты зашкаливало, и пальцы дрожали от нетерпения. Второй раз она глупости не сделает, не пустит по ветру счастливо обретенное богатство, не прожрет, не просрет, не прогуляет, как тогда, с квартирой на улице Неждановой. Вот она, зеленая папочка! И даже бумажка соответствующая приклеена — «Дачные документы». Аккуратистка хренова!

Она так увлеченно рылась в бумагах, что даже не слышала, как пришла из школы Мими и застыла на пороге, потрясенная открывшимся зрелищем.

— Привет! — заметила ее Наталья. — Собери чего-нибудь пожрать. И чайник поставь.

Мими молча удалилась в свою комнату, готовая лучше умереть голодной смертью, но только не кормить неожиданно свалившуюся на ее голову мамашу. Впрочем, необходимость в этом отпала сама собой, потому что в тот самый момент, когда готов был прозвучать вопрос, вскипел ли чайник, Наталья наткнулась на бумагу, из которой следовало, что ухтомские угодья целиком и полностью принадлежат Алене.

Валя Силантьева была женщина умная, жизнью многажды битая, и уроки эти жизненные она хорошо усвоила, сделав из них единственно правильные выводы. Двадцать соток ухтомской земли, два дома, сараи и прочая-прочая, отписанное ей стариками и нажитое своим трудом, она завещала Алене.

Это был удар ниже пояса, но еще не крах. Не крах! Потому что любое завещание можно оспорить! Мать не смела поступить с ней так подло, но она просчиталась. Любой суд учтет ущемленные права прямого наследника. Но до суда дело лучше не доводить, а решить все полюбовно. Она прижмет эту суку Алену так, что та даже пикнуть не сможет. Надо только все как следует обдумать, не наломать сгоряча дров. Можно было бы использовать и легенду с отцом, но нет, лучше все оформить официально, чтобы комар носа не подточил и ничего уже нельзя было отыграть назад.

Единственное, что стоит использовать наверняка, как аргумент, это двадцать тысяч, которые она якобы отдала, а уж кому — отцу или заезжему молодцу, не Ленкино собачье дело.

Мими слышала в своей комнате, как беснуется в гостиной Наталья, кляня последними словами Алену и бабушку, и сердце стучало быстро-быстро и замирало от ужаса, что вот сейчас она ворвется к ней, жуткая, как панночка из повести Гоголя «Вий», которую она вчера дочитала. Она даже чуть не описалась от страха и, когда наконец пришли Алена с Анькой, кинулась к ним навстречу с такой радостью, словно они по меньшей мере восстали из мертвых.

— Обедали? — спросила Алена, ошеломленная столь бурным проявлением чувств.

— Что ж ты меня не предупредила, что эта припрется? — тихо зашипела уже пришедшая в себя Мими.

— Да я и сама не знала, — так же тихо ответила Алена. — Что же ты маму не накормила?

— Была охота…

— И Сашеньку не взяла, — упрекнула она.

— Да возьму я твоего Сашеньку, возьму!

— Теперь уж поешь сначала.

Из гостиной показалась хмурая Наталья, и Мими мгновенно слиняла, а Анька осталась, но смотрела без улыбки, чуя затаенную в гостье угрозу.

— Мойте руки, — бодро сказала Алена. — Мне только разогреть…

За столом, так и не дождавшись от сестры ни слова, она спросила:

— Ну как прошла встреча? Приходил тот парень?

— Забудь об этом, — отмахнулась Наталья.

— Ну как же забудь?..

— Я сказала: забудь, значит, все! Или потесниться не терпится? Так я тебе это в два счета устрою.

— О чем ты?

— Да все о том же! — с пол-оборота завелась Наталья. — Тебе не кажется странным, что я сижу в однокомнатной «хрущобе», а ты тихой сапой захапала трехкомнатную квартиру со всем ее содержимым, справедливая ты моя? Или чужие проблемы праведников не ебут? А? Если, конечно, самому на голову не капает?

— Ты что, Наталья? — изумилась Алена. — Во-первых, выбирай выражения. А во-вторых, здесь же живут твои дети!

— А не слишком ли много ты стараешься загрести под эту гребенку? Де-ети, — передразнила она. — Ловко это у тебя получается! Дети, стало быть, мои, а квартиру трехкомнатную себе захапала!

— Странная какая-то логика, — поморщилась Алена.

— Мамочка! — потянулась к ней Анька и трагическим шепотом спросила: — А эта тетя не кусается?

«Нет, — хотелось ответить Алене, — только лает». Но она, сдержав невольную улыбку, строго сказала:

— Ты давай-ка доедай поскорее.

— Не могу.

— Почему же?

— У меня живот прокис от рыбы, — доверительно пояснила Анька.

— Тогда иди в свою комнату и порисуй. А ты, — повернулась она к Мими, — забери Сашеньку и погуляй с ним часок, ладно?

— Я тоже хочу на у-улицу! — заныла Анька.

— Возьмешь ее? А мы тут пока поговорим…