Карина Тихонова - Блюз бродячих собак

— Потому что стекло тут же покрывается льдом! Это как же нужно упиться, до состояния трупа, чтобы заморозить все вокруг! Короче, полный абзац!

Я добросовестно записала отзыв парня о рекламе. Последняя графа требовала координат опрошенного. Юноша вынул визитку и отдал мне.

— Приходите на концерт, — пригласил он.

— Приду, — пообещала я, ошалев от всего услышанного, но визитку парня потеряла. Помню только, что работал он музыкантом в баре, носившем странное название. Толи «Тайфун», толи «Ураган», то ли «Цунами»… В общем, какое-то стихийное бедствие.

Так что взгляд на мир у молодых людей третьей возрастной категории отдает некоторой депрессивностью.

Молодые люди, возле которых я расположилась, относились, скорее, ко второй категории, от восемнадцати до двадцати. А потому были беспечны, жизнерадостны и склонны к общению. Они мигом обжили неуютное мокрое пространство, разложили на нем свои многочисленные пожитки и немедленно врубили небольшой, но широковещательный магнитофон.

— «Ути-муси-пуси-куси, миленький мой, я горю, я вся в укусе рядом с тобой», — заверещал магнитофон капризным женским голосом.

Я содрогнулась, представив себе несчастную даму, всю искусанную любовником в порыве страсти. Поскольку проблем с общением для меня уже давно не существовало, я не выдержала и обратилась за разъяснениями:

— Молодые люди!

— А? — радостно гаркнула сразу вся компания.

— Вы меня, конечно, извините… Я не понимаю, почему она вся искусанная ходит. Сейчас модно, что ли?

Молодежь залилась радостным хохотом.

— Да не, вы не так поняли, — объяснил мне наконец один юноша, отсмеявшись. — Она не в укусе. Она во вкусе.

— То есть? — снова не поняла я.

— Ну, хочет его, короче, — уже теряя терпение, ответила мне барышня с кольцом в пупке. (И как ей не больно, бедной?) — Понятно?

— Понятно.

— Ну, вот и славненько, — успокоилась девица. Но тут же перевозбудилась и ревниво спросила:

— А вам, чего, Катюха не нравится?

— Нравится, нравится! — поспешно заверила я. Быстренько собрала брошенные вещи и рванула в сторону.

Главное в общении с молодыми людьми этой возрастной категории — не затягивать общение. Последствия могут быть непредсказуемыми.

Хотите верьте, хотите нет, но на пляже я проторчала до половины восьмого. Народу меньше не стало, но контингент изменился. Вместо семейных групп с детьми разного возраста на берегу стали располагаться компании угрожающего состава с бутылками спиртного. Воздух насытился матом, а окрестности — звуками бьющейся тары. Становилось страшно.

Я посмотрела на часы.

Половина восьмого! Я жду этого подонка ровно четыре часа!

Я внятно чертыхнулась. Такой невежливости нет оправдания. Даже если он утонул.

В полном расстройстве чувств я начала прикидывать варианты.

Вариант первый. Я одеваюсь и ухожу. По дороге нахожу милиционеров и отдаю им ключи от чужой тачки, а заодно сообщаю о возможном несчастном случае. Пускай работают.

С другой стороны, такой вариант чреват осложнениями. Нужно будет писать заявление, где придется указывать свои координаты. Если несчастный случай действительно имеет место, то меня, скорее всего, будут таскать на всяческие опросы-допросы и что там еще полагается… А если в машине имеются ценности?

Тут я облилась холодным потом.

Вы доверяете муниципальной милиции? Я нет.

Как-то раз меня на улице остановил дневной дозор. Рыжий толстый мент с криминальной внешностью затребовал у меня паспорт. Я безропотно выдала документ, за кожаную корочку которого были заложены две денежные бумажки. Одна в пятьдесят, другая в десять долларов.

Мент полистал паспорт, дошел до прописки и скис. На всякий случай еще раз перелистал документ и наткнулся на заначку.

— Так! — сказал он, оживляясь. — Стойте здесь. Я пойду в машину и проверю по компьютеру вашу прописку.

И он указал на милицейский «УАЗик», стоявший на дороге.

— Хорошо, — проблеяла я.

Мент с достоинством удалился. Минут через пять он открыл дверцу машины и поманил меня рукой. Я подошла. Мент молча сунул мне документ, и автомобиль тут же сорвался с места.

Я проводила машину взглядом. Меня точило смутное беспокойство.

Когда доблестные стражи порядка скрылись из виду, я машинально открыла паспорт и проверила, на месте ли деньги.

И что вы думаете?

Нет, вы думаете неправильно. Не так уж все и плохо в нашей системе охраны правопорядка. Со мной поделились по-честному. Десять долларов пребывали на месте, исчезла только бумажка в пятьдесят баксов.

Спрашиваю вас, читатели: что бы вы предприняли на моем месте?

Номер машины я, конечно, не запомнила. Да если бы и запомнила, что толку?! Ну, обратилась бы я с заявлением. И что бы мы имели? Мое слово против слова двух работников правопорядка! И получили бы мы ситуацию, описанную братьями Стругацками: «Не знаю я ваших пятаков и не ведаю!»

А может, получили бы что-нибудь и похуже.

Так что, если в машине моего доверителя имеются ценности, то наша доблестная муниципальная милиция — последнее место, куда я обращусь за охраной. Да и саму машину я стражам правопорядка с чистой совестью не доверю.

Я вздохнула.

Вариант номер один отпадает. Возникает вариант номер два.

Насколько я помню, мужчина, прежде чем сгинуть, сказал, что карманов у него в одежде нет. Сомневаюсь, чтобы он нырял в речку, сжимая в руках водонепроницаемую барсетку с документами. Значит, если рассуждать логически, документы следует искать в машине.

Я нерешительно огляделась.

Пляж наполнялся криминальными элементами с угрожающей быстротой. Мужики справа и слева от меня уже приняли на грудь достаточную дозу, чтобы я показалась им вполне удобоваримым продуктом. Один из них даже подмигнул мне косящим правым оком.

Все. Нужно уносить ноги.

Я решительно влезла в шорты и полинявшую майку. Сунула в пакет книжку и вещи без вести пропавшего суперсамца. Подхватила пакет одной рукой, кожаные мужские туфли — другой. В получении удовольствия главное не злоупотребить им.

Под откровенно сожалеющие взгляды мужчин я поднялась наверх, к дороге. Вечер субботы принес городу некоторое послабление в автомобильном движении: машин на дороге почти не было. Я оглядела немногочисленные автомобили, припаркованные у пляжа.

Насколько я помню, автомобиль доверителя был большим и черным.

Среди машин, расположенных поблизости, такой был только один.

Я подошла к модели мини-танка. Боже! И эту тачку я вызвалась охранять! Идиотка!

Джип с горделивой эмблемой «БМВ» на капоте взирал на меня, как дорогая фотомодель: пренебрежительно и несколько свысока. Машина была хорошо отмыта, ухожена и лучилась самодовольством. Моя рука, сжимавшая брелок с ключом, немедленно вспотела.