Элизабет Нотон - Жди меня

– Дерьмо. – Митч закрыл глаза. – Я не подумал.

– Разумеется. В конце концов, ты же парень.

– И все мужики бесчувственные, так?

– Ну…

– Даже не начинай, острячка. – Он посерьезнел. – Как ты?

Кейт глубоко вздохнула. Если забыть о прессе, преследующей ее с самого начала, и агонии, пронзающей каждый раз при мысли о Райане, она выжила. С трудом.

– В порядке. – Она изобразила улыбку, сознавая, что та не коснулась глаз. – Я рада, что все стихло. Митч, я…

– Если попытаешься меня поблагодарить, я вышвырну тебя отсюда.

Вот теперь Кейт улыбнулась по-настоящему.

– И не собиралась.

– Хорошо. – Он нахмурился. – А то мой образ крутого парня и так пострадал. Мне надрала задницу девчонка. Опять.

– Девчонка-психопатка. Разница есть. И не тебе одному.

Его взгляд смягчился.

– Как тот парень?

То есть охранник, которого Райан нанял приглядывать за домом, о чем Кейт понятия не имела. Тот самый, которому Ханна выстрелила в грудь, прежде чем вырубить Митча.

– Жить будет. Парамедики прибыли вовремя.

– Слава богу, – пробормотал Митч. Затем сжал ее руку. – Ты говорила с Райаном?

Слезы обожгли глаза, и Кейт сглотнула, чтобы не расплакаться.

– Нет.

– Кейт…

– Митч, не начинай. У тебя сейчас свои заботы.

Дверь открылась, и в палату заглянул Райан. Он улыбнулся, и в животе Кейт запорхали бабочки.

– Привет. Суровая Сиделка ушла?

– Ты как раз с ней разминулся, – ответил Митч.

– Хорошо. – Райан вошел в комнату, доставая из-за спины пакет. – Зуб даю, она б меня отсюда пинками погнала за это. – Он вытащил бутылку пива и протянул ее Митчу.

– Ох, парень. – Митч схватил контрабанду. – Будь я геем, непременно бы на тебе женился.

– Извини, приятель, но ты не в моем вкусе.

Райан посмотрел на Кейт, и ее сердце забилось сильнее. Его светлые волосы были слегка растрепаны, потертые джинсы свободно сидели на бедрах, а белая футболка подчеркивала загар.

Кейт хотелось, чтобы он ее обнял – так, как обнимал до того, как все это случилось. Впервые она пожалела, что не может забыть свою дурацкую жизнь.

Симона открыла дверь и застыла, держа в руке стаканчик с дымящимся кофе.

– Что это за хрень?

Райан беззвучно произнес Митчу: «Вот блин», а затем повернулся.

– Лекарство, – ответил больной, делая большой глоток.

Симона подошла к койке и поставила кофе на тележку.

– Ты же на обезболивающих, тебе нельзя.

Она попыталась забрать у него бутылку, но Митч отвел руку подальше. Симона перегнулась через него, пытаясь дотянуться. Сунув пиво Райану, Митч схватил ее и затащил на себя.

– Что ты делаешь? Пусти. Я могу сделать тебе больно.

Митч только сжал ее сильнее.

– Милая, только ты обо мне и печешься.

Симона попыталась вывернуться.

– Я серьезно.

– Я тоже. – Его голос смягчился. – Я тебя люблю.

Ее глаза стали мечтательными.

– О, Митч.

Кейт встала с койки, улыбаясь впервые за несколько дней. Ну хоть что-то хорошее получилось в результате всего этого кошмара.

– Думаю. Мне пора. Зайду позже, Митч.

– Меня выписывают домой, – пробормотал тот, не отрываясь от губ Симоны.

– Ко мне домой, – уточнила та между поцелуями.

– Милая, это лучшее предложение в моей жизни, – преувеличенно сладко сказал Митч.

Райан поставил бутылку на тележку и провел рукой по волосам.

– Думаю, мне тоже пора.

– Больше никакого пива, Райан, – приказала Симона, по-прежнему не отрываясь от Митча.

– Ладно. Хорошо. Я, гм, запомню. Увидимся, ребята.

Кейт покинула палату. Когда Райан вышел следом, она разволновалась. Впервые со встречи в доме у Симоны они остались наедине.

Дверь за спиной закрылась.

– Тебе куда-то надо?

Кейт посмотрела в его сапфировые глаза, и ее сердце сжалось. Было бы так легко укрыться в этих объятиях и позабыть обо всем. Но это не поможет.

– Да, у меня сегодня куча дел.

– Дети у моих родителей. Что тебе нужно сделать такого важного?

Кейт слышала желание в его голосе. И будь она проклята, если не захотела Райана еще больше.

– Собрать вещи. Я уезжаю.

– Что? Куда?

– В Вашингтон. Всего на пару недель, – прибавила она, увидев панику в его глазах. Вулкан Сент-Хеленс проснулся, и журналу нужна статья. Я говорила с Томом. Поеду в служебную командировку. Мне… мне нужно время.

Райан молчал так долго, что Кейт засомневалась, слушал ли он ее. Затем спросил:

– Когда ты уезжаешь?

– Завтра ночью. Я попросила своих родителей задержаться здесь. Они рады пообщаться с Ридом. Не знаю, захочешь ли ты…

– Он мой сын. Я хочу, чтобы он жил у меня.

Ну конечно. Какая же она дура. Неважно, что случилось между ними двумя, Райан всерьез любил сынишку.

– Знаю. Просто ты работаешь. Я не хотела причинять тебе неудобства.

– Кейти. – Его голос смягчился. – Ты никогда не причиняешь мне неудобства.

О боже. Если он и дальше будет смотреть на нее таким глазами, она никогда не уйдет. Кейт сглотнула.

– Ничего, что он будет дома, пока ты на работе?

– Конечно. Тебе не нужно такое спрашивать.

Тупая боль заполнила грудь. Невозможно. Делить детей… это ее прикончит. Видеть Райана на выходных, когда они будут меняться, и знать, что, если бы не ее чертово упрямство, она могла бы иметь все, что хочет.

Но Кейт все еще было больно. Больно ото лжи. От того, что Райан недостаточно ей верил, чтобы говорить правду. Она так устала от вранья и секретов, что слишком долго управляли ее жизнью. В глубине души Кейт боялась, что всегда теперь будет задаваться вопросом, говорит ли он ей правду.

– Хорошо. – Повисло молчание. Когда оно слишком затянулось, Кейт не выдержала и сказала: – Мне, гм, надо ехать собираться. Я скажу обо всем Джулии, когда увижусь с ней днем. – Она повернулась к лифту.

И остановилась, почувствовав его руку на своей. Жар разлился по коже, разжигая огонь внутри.

– Постой. Нужно поговорить о нас.

Кейт захлестнули эмоции, с которыми она не желала разбираться.

– Я знаю, Райан, – ответила она, пытаясь говорить спокойно, а не дрожащим голосом. – Мне необходимо время, чтобы все обдумать. Все произошло так быстро. Я не уверена, что мне нужно.