Елена Белкина - От любви до ненависти

— Пошли к машине, — наконец приказали они.

В машине Борис достал документы, милиционеры вертели и так, и так, сверяли с лицом Бориса. Там, между прочим, был, хоть и просроченный, читательский билет университетской научной библиотеки.

— Вроде все нормально. А зачем одежду свою снял?

— Я же говорю, в поле грязно, снег грязный сейчас, вы же видели… Весна скоро!

— Слушай, скажи честно, ты псих?

Бориса осенило.

— Если я лежал когда-то в неврологическом диспансере!.. — начал он гневно, с подвизгом, но милиционеры даже не стали слушать.

— Ясно! — сказали они. — Садись в машину и езжай тихо-тихо туда же.

— Куда?

— В диспансер, псих! — заржали милиционеры и укатили с легкой душой, ибо нет для милиционера страшнее и мучительнее чувства, чем недоумение.

Борис же чуть волосы на себе не рвал. Таким идиотом проявить себя! Мешочек с бутылкой и кирпичом! Резонанс! Научные изыскания! Хорошо хоть догадался психом себя объявить.

Но они ведь теперь запомнили его. Человек в одежде нищего с кирпичом! Они узнают его, если…

Если поймают.

А ведь надо еще поймать!

И кто будет ловить за убийство бандита? Зачем? Чтобы наградить?

Успокоенный, Борис решил довести дело до конца: поехал к реке, но не на Акатырь, а на место более близкое и безымянное, там такой холм нависает, вот под этим холмом.

Он приехал, быстро развел костерок, собрал вещи в мешок (и даже постылую бутылку — туда же!), облил бензином, поджег.

Слава богу, эта часть мероприятия прошла без сучка и задоринки. Правда, вещи, даже облитые бензином, не желали обращаться в пепел и прах. Они обуглились, они уменьшились в размере, но уничтожаться до задуманного Борисом минимума не хотели. Тогда он плюнул на это, сгреб все приготовленной лопатой в мешок, сунул туда кирпич, завязал мешок бечевкой (при этом был в белых матерчатых перчатках, которых две пары купил накануне в хозяйственном магазине) и кинул в воду. Мешок булькнул — и тут же всплыл. Борис даже выругался. Но подумал, что если найдут, то это милиционеров окончательно запутает. Ведь убивать он будет в другой одежде. И не кирпичом. Никаких кирпичей, а в сумке будет доброкачественный мусор с помойки, который сделал бы честь любому бомжу.

Что же будет у него вместо кирпича?

Труба. Обрезок трубы. Легко прячется в рукав, легко достается. И бить удобно.

Он рассказал об этом при встрече Нинке, та хвалила его и много смеялась.

— Но я был прав! — поднял палец Борис. — Все эти перипетии помогли мне избавиться от всяческих психологических комплексов. Я готов!

— Ты смотри, как бы завтра периплетий не было.

Борис даже забыл ее поправить.

— Почему завтра?

— Потому что завтра он ко мне приходит. Последняя вечеринка свободных людей перед свадьбой. Он, блин, сентиментальный стал, как теленок. В пять часов вечера. Готов?

Борис кивнул.

Он плохо спал этой ночью. Под утро, понимая, что необходимо выспаться, принял снотворное и проспал до двенадцати часов дня.

Но встал разбитый, словно так и не выспался.

Отправился в секонд-хенд, но не в тот, где был вчера, а другой.

Этот другой был закрыт: ремонт.

Он кинулся во вчерашний, не зная иных (а узнавать уже не было времени). Там оказался перерыв на обед. Он промаялся почти час. Наконец магазин открыли, он вошел, отворачиваясь от продавщицы. Но пальто, подобного тому, которое он нашел здесь вчера, не оказалось. Вешалки сплошь были увешаны яркими пестрыми куртками.

— А пальто нет? — спросил он продавщицу из-за вешалки, невидимый ею.

— А зачем вам? Берите куртки, новый завоз, с утра штук двадцать взяли, по пять берут!

В результате в ящике, где все валялась навалом, Борис отыскал что-то вроде бушлата темно-синего цвета с белыми металлическими пуговицами. Вместо шапки выбрал кепку с большим козырьком, подумав, что она хорошо прикроет лицо. Выбрал также кроссовки: он вдруг вспомнил, что многие бомжи в оттепель ходят в кроссовках: ходить-то много приходится, а обувь легкая.

Так что он даже был доволен покупками.

Упаковал все в черный большой мешок для мусора, положил в машину. Трубу он нашел еще раньше, именно такую, какую надо: сантиметров сорок длиной, увесистая, она валялась в его собственном дворе. Вряд ли кто обратил внимание, что он ее поднял. В машине было еще ведро с цементом, которое он с вечера в гараже залил водой, теперь цемент затвердел, ведро стало очень тяжелым. С таким не только вещи, человека в мешке можно утопить.

Потом он сидел дома, пил кофе и смотрел на часы.

Без двадцати пять поставил машину за два квартала от помойки.

Без пятнадцати был там.

И обнаружил старика нищего, который ковырялся в отбросах длинной палкой.

Борис подошел к нему и негромко сказал:

— Пошел отсюда, старик.

— С какой это стати? — удивился старик и даже слегка замахнулся палкой.

— Убью дурака! — почти в истерике закричал Борис.

— Так бы и сказал, что твое место, — заворчал старик. — Помойки и те приватизировали…

Слава богу, ушел…

Борис быстренько наполнил грязный пакет всякой всячиной и стал просто бродить, делая вид, что нагибается и что-то рассматривает, а сам все поглядывал в сторону закутка между кирпичной стеной завода и забором, где стояли несколько гаражей.

Без пяти пять.

В обшлаге левого рукава — железка. Рука занемела держать ее.

Значит, так. «Немного денег опохмелиться…» Он дает или нет. Уходит. Правая рука бросает сумку с мусором, выхватывает железку. Прыжок вперед — и удар. Потом еще — лежачего. Не глядя на лицо, быстро обшарить. Взять бумажник и шампанское из пакета. Цветы растоптать.

Без двух минут.

Еще есть время.

Но позвольте! Ему ведь надо еще доехать до Нинки!

И тут Борис сказал себе, что он дурак. Да и Нинка не умнее. База ведь собирается рассекретить Нинку, он на ней жениться хочет! Зачем ему теперь маскироваться и менять свой шикарный «Дендровер» на какую-то задрипанную «Ниву»? Он на этом «Лендровере» сегодня и подкатит к ней — и, скорее всего, уже подкатил!

Железка со стуком выпала из рукава.

Борис побрел к своей машине.

Не переодеваясь, поехал домой. Только возле дома подъехал к мусорному баку, стоявшему у обочины, переоделся, выбросил тряпье. Какая-то старуха глазела на него во все глаза.

Вечером он не выдержал и позвонил. Ответил мужской голос.

— Здрасте, мне Петра Сергеича, — сказал Борис.

— Набирай правильно номер, морда! — ответил ему неотесанный голос.

— А вы не грубите! — прокричал Борис коротким гудкам.

Утром он звонить не рискнул.

Но тут — звонок его телефона, он бросился, услышал торопливый шепот Нинки:

— Мы идиоты, ты идиот, мы пропали, завтра свадьба, убей его, убей, убей! Завтра свадьба, а послезавтра летим на юг — и в круиз по Средиземноморью, я в море выброшусь, я не смогу, ты понимаешь? Потому что… Салон-магазин «Аэлита»? Нет? А не подскажете номер? Да, по справочной, конечно…