Фэй Уэлдон - Худшие опасения

Александра заглядывала в серванты и тумбочки, перерыла кухонные полки и шкафчик в ванной. Сама уже не знала, что ищет. Всюду привычные вещи — одни бросовые, другие бесценные, все пронизано ее сегодняшней жизнью, которая так неожиданно превратилась во вчерашнюю. Всюду — Нед. Как много придется убрать — одно спрятать в кладовку, другое сжечь, третье отдать, чтобы отвоевать сегодняшний день для себя, чтобы забыть.

Пока Александра добиралась из Лондона, Эбби сделала в доме уборку: отдраила пепельницы, запустила посудомоечную машину, даже сменила простыни. Зачем? Такой уж Эбби человек, не умеет она сидеть сложа руки, предположила Александра. А где же зубная щетка Неда? Куда-то пропала. Вот ее зубная щетка, вот Сашина, а щетки Неда нет. Стакан для щеток грязный — но что с того, он моментально грязнится.

Она пошла в спальню, начала рыться в носках Неда и впервые расплакалась без боязни, что глаза припухнут. Даже взвыла, небрежно утирая слезы кулаками. И тут в ящике с носками обнаружился кружевной пояс для чулок, черный с красной отделкой. Вероятно, ее собственный. Вот только она никак не могла припомнить, когда могла купить такую вещицу. Еще до замужества? Александра примерила пояс поверх джинсов. Великоват. Застегнуть его на ощупь не удалось. Пришлось приглядеться к механике повнимательнее. Застежка с секретом: вставляешь одну пластмассовую загогулину в другую под определенным углом и надавливаешь, чтобы защелкнулось. Вот только Александре это так и не удалось, даже со второго раза. Александра сдалась, выпустила пояс из рук, уронила его на пол. Как можно не уметь застегивать собственный пояс? Можно, если ему сто лет в обед, если ты носила его, когда еще не была женой и матерью, когда брезговала колготками ради столь соблазнительных чулок. Ты просто забыла. Почти наверняка забыла.

Заглянула под кровать — ничегошеньки, все аккуратненько, все те же два чемодана. Чистенькие, не припорошенные пылью. Домработница Тереза в отпуске — уехала на неделю в Испанию. Слоноподобная семнадцатилетняя Тереза под кроватями даже не пылесосит — ей не так-то легко нагнуться. Значит, это работа Эбби. Ковер у окна какой-то влажный. От дождя, но был ли дождь? Александра никак не могла вспомнить. Когда ливни приходили с запада, вода проникала в комнату через щель между рамой и косяком окна, стекая по изящным молодым побегам дикого винограда. Возможно, причина в этом. Но когда она поливала клумбы в саду, земля была суха. Суха. Суха.

Внезапно Александру осенило: Нед умер не внизу, а здесь, на кровати. Бесспорно. Просто все зачем-то сговорились это скрыть. Нет. Чушь. Не может быть. Зачем им врать? Боятся, что ей будет неприятно спать на этой кровати? И зря — она хочет быть там, где Нед испустил дух. Может быть, его последние вздохи витают в воздухе, и она их почувствовала? Александра легла, укрылась покрывалом и тут же заснула. Алмаз, прокравшись в спальню, устроился на кровати рядом с ней.

Александру разбудил звонок. Она спустилась вниз, к телефону, — в спальне розетки не было. Звонили из «Дейли мейл» — интересовались, как она себя чувствует. Александра бросила трубку. Телефон зазвонил снова. Секретарша театрального отдела некой бульварной газеты. Извините, что беспокоим в такой час, но нельзя ли заранее известить газету о дне и часе похорон; мы пришлем фотографа; какая утрата для нашего театра. Александра бросила трубку.

Позвонили в дверь. Александра открыла. Ее ослепила фотовспышка. Александра захлопнула дверь, прошла на кухню, схватила нож и притаилась у двери в углу. Позвонили еще раз. Александра проворно распахнула дверь, демонстрируя руку с ножом. Но это был всего лишь посыльный из местного цветочного магазина с букетом, упакованным в целлофан. Цветы прислала Дженни Линден.

«Простить — снять груз с души. С сердечным приветом, ваша Дженни», — гласила записка.

Александра швырнула цветы в спину удаляющегося посыльного. Они рассыпались по дорожке. И тут Александра заметила человека с фотоаппаратом, стоящего среди высоких стеблей артишоков под бельевой веревкой, — той самой, на которой недавно сушились зеленые простыни с их супружеского ложа.

— Всего минуточку! — окликнул фотограф.

Александра юркнула в дом и немедленно позвонила в полицию. Ей пообещали, что кого-нибудь пришлют, как только смогут.

Зазвонил телефон. Эбби. Она извинилась, что не может приехать, — одна студентка, японка, подавилась вишневой косточкой и впала в истерику. Нет, девушка не пострадала, просто почувствовала себя опозоренной. Японцы — они такие. Эбби обещала приехать после обеда. Она надеялась, что Дженни Линден будет вести себя тихо и прилично, но, очевидно, вышло не так. С Дженни ничего поделать невозможно — разве что вытолкать ее за дверь, буквально.

— Я так и поступила, — сказала Александра.

— Она сохла по Неду много лет, — сказала Эбби. — Любовь на грани психоза. Она постоянно торчала в саду. Ему даже приходилось вызывать полицию. Ну знаешь, как в «Роковом влечении», только без секса. Безумная поклонница. Фанатка.

— Почему Нед мне не говорил?

— Из гордости, наверное, — предположила Эбби.

— А ты-то почему мне не сказала?

— Она была такая несчастная. Такие глупости делала. Я все время думала, что она вот-вот уедет или угодит в больницу и мы все наконец об этом забудем. Жаль, что так вышло. Я предпочла бы все тебе рассказать лично. По телефону это услышать — слишком большой шок. Может, все-таки отложим разговор? После обеда я подъеду.

— Нет. Сегодня среда. После обеда появится Хэмиш.

— Слава богу. По крайней мере, ты не одна в доме будешь.

— Ты мне позвонила в воскресенье, в полшестого утра, — сказала Александра. — К полудню я приехала. За это время ты позвонила в полицию, врачу, мне и Вильне, вызвала «скорую», устроила в моем доме генеральную уборку и выстирала мои простыни.

— Никакой уборки я не делала, — заявила Эбби. — Я только сменила простыни и запихнула грязные в стиральную машину. Инстинкт хозяйки пансиона. Если что-то неладно, сменить простыни и пригласить всех к столу. Можно смеяться.

Александра тихо хихикнула.

— Вот так-то лучше, — сказала Эбби.

— Тогда кто же убирался? — спросила Александра. — Тереза все еще в Испании.

— Должно быть, Нед. Не такой уж он неумеха. Тебя не было дома с прошлого вторника.

— Он не пылесосит под кроватями, если для этого нужно передвинуть пару чемоданов. Извини. «Не пылесосит» — вычеркиваем. Вставляем: «Не имел привычки пылесосить».

— Может, Вильна? — сказала Эбби, никак не среагировав на шутку Александры. — Наверно, утром Вильна пробежалась по комнатам с пылесосом и тряпкой. Когда в доме покойник, люди способны на самые странные вещи.