Крис Манби - Лиза готова на все

Я начинаю новую жизнь, думала я. Я верила, что это именно так. Что вовсе не обязательно, чтобы жизнь была чередой фейерверков и огненных страстей. Что не в этом счастье. Что стабильность дарит покой, а не порабощает. И если мы с Ричардом проводили вечер пятницы не в новомодном баре в Сохо, а перед телевизором, где смотрели старые комедии, мне уже не казалось, что я что-то упускаю. Я была счастлива, счастлива, как индейка, пережившая День благодарения. Индейка, которая не подозревает о том, что впереди Рождество.

Но и Ричард, казалось, был счастлив. Дни он проводил в небольшой студии в Ист-Энде, работая над картинами. Их обещали выставить в ближайшее время в одной из самых модных галерей города. Он становился популярен, а я и не сомневалась, что рано или поздно так оно и будет, и не уставала ему об этом напоминать. В паре воскресных приложений к глянцевым журналам его отметили как художника, на работы которого стоит взглянуть. Больше ему не придется умолять людей позировать. Теперь красивые мужчины и женщины приходили сами и с удовольствием заказывали портреты и готовы были подождать, пока очередь дойдет до них.

Все было хорошо. Мы были блестящей парой. Во всяком случае, так мне казалось.

Трещины видишь, только когда оглядываешься назад.

Уже после разрыва я вспомнила случай, который произошел девять месяцев назад. Мне на работу (я подрабатывала тогда секретарем в юридической фирме) позвонила Мэри и сказала:

– Лиз, приготовься. У меня для тебя сюрприз!

Я замерла в надежде, что лучшая подруга отхватила для меня пару модельных туфелек «Джимми Чу» нужного размера. Мэри – агент по работе с талантами, в числе ее клиентов известнейшие актеры, мечтающие стать поп-звездами, и поп-звезды, подумывающие о карьере актеров. В общем-то, именно Мэри и подобрала мне собственного агента, Бездарную Юнис, как я ее называю.

До того как она стала агентом в мире шоу-бизнеса, Мэри была пиар-менеджером в мире моды. Ей до сих пор дарят шмотки те дизайнеры, которых она в свое время вывела в свет. Они надеются, что она в свою очередь наденет их эксклюзивные модели на одну из своих актрис на церемонии вручения «Оскара». Но клиентки Мэри редко получают эксклюзив, предназначенный им. Этим правом пользуюсь я (конечно, если вещь не подходит самой Мэри), и именно поэтому я всегда так радуюсь ее сюрпризам. Даже если она звонит в разгар рабочего дня. В тот день порадовать меня могла исключительно пара модных туфелек. Но новость Мэри оказалась совсем другой.

– Ну?

– Ты ни за что не догадаешься, – сказала она.

– Что-то от «Кельвин Кляйн»? – с надеждой спросила я.

– Нет. Кое-что получше, – обнадежила подруга.

– Билеты на премьеру Ди Каприо?

– Нет. Ничего подобного. Думай.

– Билл тебя заразил?

– Ну, Лиз, что за гадости, – фыркнула Мэри.

– Тогда дай подсказку.

– Грандиозный праздник! Грандиозные обновки!

– У тебя билеты на модный показ?

– Не-е-ет! О боже, придется сказать. У меня язык чешется, не могу утерпеть. Ты согласишься быть подружкой невесты?

– Ага, ну ясно. Опять твои фокусы.

– Вот и фигушки! – выпалила она. – Я серьезно.

– Нет, Мэри, не может быть! – воскликнула я. – Быть этого не может!

– Да, да! Может!!! Да! Да! Да! Ну ты представляешь? – радостно завизжала она в ответ.

– Честно? Нет, – ответила я.

– И тем не менее это так. Это чистая правда. Он сделал мне предложение в субботу утром. Я бы сказала тебе раньше, но надо было сначала сообщить маме. У меня возникло чувство, что что-то тут неладно, еще по дороге в Корнуэлл. Всю дорогу у него было такое лицо! Как будто надо что-то мне сказать, что-то важное, – он страшно нервничал. Я думала, он решил меня бросить, можешь представить? Когда мы подъезжали к Падстоу, меня прямо замутило. Я уже готова была броситься со скалы, когда это услышу. Я чуть из машины не вывалилась, когда он достал кольцо.

– Вот это номер, – сказала я.

– Да, Лиз, да. Это было замечательно. Блин, – вздохнула она, и я прямо-таки увидела, как Мэри откидывается на спинку кожаного офисного кресла. – Сказать по правде, это такое облегчение, что мне хочется плакать. Как вспомню все эти мысли, что мне скоро двадцать девять, а все вокруг так и кинулись рожать, словно это новый курс аэробики, на который я никогда не попаду. Билл и виду не подавал, что собирается что-то менять. Знаешь, на свадебном приеме у Эммы я буквально разрыдалась, потому что решила, что в моей жизни такого не будет никогда. А теперь будет. Я не могу выразить, как счастлива!

– Похоже, ты и вправду счастлива.

– Да. Так ты будешь моей подружкой на свадьбе, правда? Пожалуйста, Лиза! Пожалуйста! Обещаю, я не заставлю тебя наряжаться в идиотское платье. Ты даже сама можешь выбрать цвет. И модель. Хотя, конечно, темно-розовое очень хорошо подошло бы к моему букету, если ты не против.

– Темно-розовое? – обреченно вздохнула я.

– Вот и славненько. Можем начать искать в субботу, если ты не занята. О боже, я так рада! Ты же рада за меня, Лиз, а? – Мэри не дождалась моего ответа и продолжала: – Ничего, что все так вышло, ты в порядке?

– В порядке? А почему я должна быть не в порядке? – спросила я.

– Ну потому что… – Она замялась. Я слышала, как подруга постукивает карандашом по зубам. Она всегда делала так, когда нервничала, еще с колледжа. – Потому что мы одногодки. Ну, а ты и Ричард… Формально вы вместе дольше, чем мы с Биллом, если помнишь, а вы пока что не собираетесь…

– Не собираемся? Не собираемся что?

– Пожениться, – прошептала она. – Лиза, я не хочу, чтобы ты думала, что я бросаю тебя одну! Незамужнюю.

– Мэри! – рассмеялась я. – Надеюсь, ты понимаешь, что за чушь несешь! Надо будет – и я заарканю его. Если будет надо. В отличие от тебя я не стремлюсь избавиться от девичьей фамилии до тридцати лет. А пока что должна тебе сказать, что буду рада стать подружкой невесты на твоей свадьбе.

– Ура! – взвизгнула Мэри. – Никогда в жизни я не была так счастлива. Я попросила Билла, чтобы его младшая сестра, Тринни, несла мой букет.

– Что? Тринни в локонах?

– Да, она самая, – подтвердила Мэри, – прелестная девчушка.

– Ты хочешь сказать, прелестная девчушка, которая на твоем дне рождения набила мне проволоки в туфли? Прелестная девчушка, которая орет, как ошизевший мартовский кот и кусается, как собачонка? Прелестная девчушка, которую нельзя подпускать к апельсиновой газировке с добавками, чтобы она случайно не убила других детей?

– Да, и малышка с нетерпением ждет этого дня, – сказала Мэри, словно не слыша моих стенаний. – Ты за ней присмотришь.

– Можно, я возьму с собой ремень?

– Лиз, – вздохнула Мэри, – ты же любишь детей. Любишь, я знаю.

– Не ем больше одного за раз, – подтвердила я.