Линда Каджио - Неотразимый незнакомец

Она что-то пробурчала.

Он вздрогнул.

— Простите, что вы сказали?

— Я сказала, что с моим багажом все в порядке, но я не могу поручиться за вещи Гэрри.

— Гэрри?

Похоже на мужское имя. Вот черт!

Она кивнула.

— Да. Мы давно дружим. Вместе путешествуем. Точнее, собирались вместе путешествовать.

Он насупил брови. Ему не нравилось слово «дружим».

— Вы говорите так, словно с ним что-то случилось.

Лесли выпрямилась во весь рост и поправила:

— Не с ним, а с ней. Она отправилась обедать со своим знакомым. Я не могу копаться в ее сумках, но, кажется, все в порядке. А теперь прошу меня извинить…

— О, разумеется.

Он нехотя вышел за порог, радуясь, что Гэрри — существо женского пола. Не более часа тому назад ему казалось, что на свете нет ничего волнительнее, чем собственными руками раскрыть рукопись пьесы Бена Джонсона «Падение Сеяна», что хранится в Кембридже. Сей манускрипт бесценен, и он был готов отдать жизнь, чтобы прикоснуться к нему. На полях остались указания Джонсона, адресованные Шекспиру, который, как полагают, являлся членом исполнительского состава. Невероятно! Но тут появляется Лесли Клослоски и выводит его из равновесия. Ему это не нравилось, особенно теперь, когда так необходимо сосредоточиться на новой статье. В академических кругах существовало негласное правило: публикуйся или умри, и ему вскоре предстояло или выпустить что-нибудь стоящее, или утратить свое положение на факультете.

Она тоже вышла из номера, заперла за собой дверь и зашагала по коридору. Он направился следом.

Она остановилась и обернулась.

— Что вы делаете?

Он стушевался.

— Иду рядом с вами.

— С какой стати? Ах, я забыла вас поблагодарить за преследование взломщика.

— Не за что. Только не откладывайте с заявлением в полицию. Я свидетель. Ведь это я преследовал его, помните?

— О!

У нее действительно прекрасные глаза. Мужчина может утонуть в их глубинах.

Он помахал рукой.

— Поедем на лифте?

При этой мысли он не удержался от улыбки.

В любом другом случае посещение Скотленд-Ярда привело бы Лесли в трепет. В любом другом, но не в этом.

Она потянула на себя массивную дверь знаменитого здания полиции в час, когда небо на востоке осветилось первыми серенькими штрихами рассвета. Благодарная, в то же время она была расстроена, ибо никогда не подумала бы, что попытка проникновения в гостиничный номер может породить так много вопросов. Не знала она также, что придется заполнять так много бумаг. Неудивительно, что у Скотленд-Ярда такая громкая слава, подумала она. Они терзают свидетелей, выуживая из несчастных мельчайшие зацепки.

А потом наступило ожидание. Они с Майком провели больше времени на стульях в коридоре, нежели в кабинете. Лесли чувствовала себя, точно футболист, сидящий на скамейке запасных.

— Ну что ж, это будет, интересно, — раздался за спиной голос Майка.

Его бодрый тон резанул по ее расшалившимся нервам. Казалось, он все неприятности воспринимает как должное. По прошествии ночи он словно приобрел дополнительный оптимизм.

— Конечно, куда уж интереснее! — огрызнулась она. — Вам не понять, что такое самолетный синдром. И, очевидно, вы принадлежите к разряду сов. А я нет.

— Вы просто устали.

Она обернулась к нему, недоумевая, почему он вдруг стал таким бестолковым. Неужели ему не ясно, что она вымотана сверх всякой меры? Вот и говори о рассеянности… Она заставила себя успокоиться, понимая, что в ее тоне слишком много сарказма.

— Простите. Вы правы, я устала.

— Пойду попрошу, чтобы нас подвезли…

Он вернулся в здание, оставив ее стоять на тротуаре.

— Прекрасно, — прошептала она, почувствовав себя брошенной. Потом подумала: а зачем изводить себя по пустякам? Разве ей не хотелось избавиться от него? Ее пугало его присутствие. Не физически, но каждый раз, как он оказывался рядом с ней на расстоянии метра, ее эмоциональное и сексуальное равновесие опрокидывалось. Сейчас у нее появилась возможность, а она, вместо того чтобы ее использовать, стоит и думает о нем, словно на этом типе свет клином сошелся.

Лесли побрела по улице. Навстречу шли мужчины и женщины в форме и шпики в гражданском. Все они спешили в здание Скотленд-Ярда. Зевнув, Лесли обещала себе вернуться сюда в другой раз, когда все будет представляться в лучшем свете. И вот она прошла полквартала и вдруг поняла, что не знает дороги. Поблизости не оказалось ни одного такси.

— Отлично, — пробормотала она, испытывая отвращение к себе. Если бы знать, что так все произойдет, то еще вчера накрылась бы с головой одеялом и…

Милосердный Боже, неужели еще вчера она была дома, в Джерси?

— Эй! Я же просил вас подождать. Вы что, не слышали?

Майк высунулся из заднего окна полицейской машины, медленно ехавшей вдоль тротуара. Лесли остановилась. И машина тут же притормозила.

— Да, я слышала, — проговорила Лесли.

— Тогда почему вы здесь?

— Совершаю утренний моцион.

— Кажется, вы жаловались на усталость.

Она подошла к автомобилю и села рядом с Майком, стараясь, однако, чтобы между ними сохранялась как можно большая дистанция. Даже в состоянии усталости она ни на секунду не забывала о его присутствии, и сердце ее забилось быстрее. Ее тянуло к нему так сильно, что она отзывалась на это влечение, несмотря на утомление и досаду. Этому нужно положить конец.

— Спасибо, — сказала она, обращаясь к шоферу.

— Не за что, мисс. Вам надо быть внимательней, переходя улицу в неположенном месте. Если вас собьет машина, водитель окажется прав.

Лесли уставилась на стриженый затылок «бобби».

— Правда? Пешеходы не имеют права здесь ходить?

— Только по переходу, оборудованному светофором. Не потому, что кому-то нравится давить людей, как вы понимаете. Просто машин очень много.

— Не говоря уж о людях, — добавил Майк. — Мне кажется, Лесли это не нравится.

Лесли ничего не сказала. После нескольких минут напряженного молчания она поняла, что опять повела себя как зануда. И как это у Майка получается вытворять с ней такое? Мысль о предначертанности судьбы казалась тем более смехотворной, что означенный мужчина имел способность заставить упомянутую женщину чувствовать себя дурой, сам оставаясь в рамках приличия.

— Благодарю вас, Майк, что подвезли меня. Я вам очень признательна за то, что не пришлось идти пешком.

— В этом не было никакой необходимости, поскольку мы далеко не заядлые туристы, а у полиции достаточно свободных машин.

— Я была к вам несправедлива, — призналась она. — Вы влипли из-за меня в историю. Ведь это даже не вашу дверь пытались взломать.

Он улыбнулся.

— Можно сказать — влип в историю, а можно сказать — получил нежданную награду.