Лёлька - Любовь начинается с боли (СИ)

-Мне не нужны твои извинения. -Проглотив ком в горле, произнесла она.

-Знаю.

-А раз знаешь, зачем ты здесь? Ответь мне зачем? Что ты хочешь? Чего ждешь от меня? Прощения? Ты просишь меня простить тебя? Простое ‘прости’ за то, что искалечил мне жизнь? Или быть может, ты хочешь, чтобы я простила тебя за то, что ты убил моего малыша? -На последних словах Наташа сорвалась на крик. Не выдержав, она соскочила из-за стола, и, набравшись смелости, посмотрела в глаза Змею.

-Нашего. -Тихо ответил тот . - Это был наш ребенок.

-Это был мой ребенок! Слышишь меня?! Мой! А ты, ты убил его! Знаешь, теперь я знаю, почему тебя называют змеем, потому что ты жестокий, бессердечный ублюдок, которому наплевать на всех, кроме самого себя. Я не хочу иметь с тобой ничего общего. Хочу, чтобы ты навсегда оставил меня в покое. Я просто хочу жить! Без тебя…

Каждое ее слово, слово нож, разрывало его сердце. Она стояла перед ним полная решимости, в ее глазах было столько боли и ненависти, что было очевидно, она никогда не простит его. Поднявшись, он не говоря не слова, направился к двери, чувствуя на спине прожигающий взгляд. Остановившись на пороге, он все же обернулся и посмотрел на любимое лицо, по которому текли слезы. Сердце сжалось, крича, что нужно остаться, попытаться объяснить, взять силой, да что угодно, только не уходить вот так, не сказав ей о своих чувствах.

-Уходи. -Прошептала Наташа, решая этим словом все.

-Я люблю тебя. - Тихие слова, пронизанные болью и отчаянием. Последний взгляд, поглощающий, безнадежный. Повернувшись, Змей вышел из дома, прикрыв за собой дверь.

Четкие уверенные шаги, брошенная на траву трость. Хлопок дверью машины и удар по рулю со всей силы. Выдох. Закрыв глаза, Змей обхватил руль руками и уперся в них лбом.

-Брат?

Змей покачал головой, не поднимая ее, и потянул руку к замку зажигания.

-Змей, ты че? Кончай херней страдать.

Толян стоял возле машины, дергая за ручку.

-Открой дверь! Ты куда собрался, придурок? Тебе же нельзя за руль!

-Плевать.

Педаль газа до упора и машина рванула с места, оставляя за собой облако пыли. Руки с силой сжимают руль и машину заносит в сторону. Змей, казалось, не заметил этого, продолжая гнать машину. Вперед, туда, где нет ее. Туда, где он сможет ее забыть.

-Да, конечно. -Усмехнулся Змей, понимая, что просто обманывает себя и на Земле нет такого места, где бы он не помнил о Наташе.

Господи, как же это больно, слышать от любимого человека, что ты ему не нужен, что вместо любви, ты достоин только ненависти и презрения. Но еще больнее понимать, что ты сам виноват во всем этом, что только твоя гордость помешала быть рядом с той, что дорога твоему сердцу. Он не мог остаться там. Просто не мог.

Еще один поворот, резкая боль в спине и оглушающий сигнал встречного автомобиля. Скрежет тормозов и глухой удар. Резкая боль в спине, пугающая темнота и лишь одна мысль о ней, той, что принадлежит сердце.

Глава 26

Голова гудела. Тело болело так, словно каждая косточка была переломана. Грудь сдавило от нехватки воздуха. Змей, пересилив боль, сделал глубокий вдох, и тут же с хрипом выдохнул. Легкие обдало, словно огнем. Открыв глаза, Змей увидел белый потолок больничной палаты.

-Бл*! -Протянул он, и попытался сесть, но не смог. К горлу подступил комок, лоб покрылся испариной, а грудь сдавило от жуткого страха и понимания. Сжав руками простынь, он снова сделал попытку приподнять свое тело, но безрезультатно. С губ слетел мучительный стон, и Змей без сил закрыл глаза.

-Всеволод Анатольевич! Наконец-то вы очнулись.

В палату вошла молоденькая медсестра с подносом, на котором лежали какие-то препараты. Поставив их на тумбочку, она подошла к Змею.

-Вы вставать не пытайтесь, вам сейчас нельзя.

-Что со мной? - И хотя, Змей уже знал ответ на этот вопрос, все равно ждал его, затаив дыхание.

-Ох…Я сейчас позову доктора Громова. - Девушка уже повернулась, чтобы уйти, но Змей остановил ее.

-Ты что, сама не можешь мне сказать, что я теперь овощ? -Сорвался он на крик.

Дверь в палату тут же открылась и на пороге появился Сан Саныч.

-Ты что разорался? Тут больница, а не улица.

-Саныч…-Начал Змей, но доктор его перебил.

-Это у себя там ты велики Змей, а здесь ты больной Замятин, и будь добр снизь свой тон, и извинись пред Любой.

Змей сжал челюсти.

-Извините меня. - Процедил он.

-Вот и хорошо. Люба, ступай, попей чаю с шоколадкой.

Дождавшись, когда медсестра вышла из палаты, Громов подошел к Змею.

-Хреново выглядишь.

-Ощущаю себя еще хуже. Саныч, это навсегда?

Громов долго смотрел на Змея, прежде чем ответил.

-Я не знаю. Вероятность пятьдесят на пятьдесят.

-С*ка!

-Змей, я предупреждал тебя о последствиях. Ты и так ходил по краю, а своей глупой выходкой просто столкнул себя с обрыва. Ну вот скажи, на кой хрен ты сел за руль? Ты же знал, что тебе нельзя!

Змей молчал, понимая, что друг прав и в том, что случилось виноват только он. Снова.

-Толян приедет через полчаса. Кстати, пока ты тут неделю валялся в отключке, у него родилась дочка.

-Как? Лерке же еще рано.

-Да она когда узнала, что с тобой, рожать начала прямо в коридоре моего отделения. Так что ты мне еще должен за психологическую травму.

-Чего?

-Того. Я костоправ, а гинеколог. Меня чуть инфаркт не хватил, когда у нее воды отошли.

-Как…как она? Малышка? - Змей на минуту представил маленькую девочку, похожую на Толяна, и губы сами собой растянулись в улыбке. -Надеюсь, она похожа на Леру?

Громов усмехнулся.

-Точная копия. Толян перед ней на цыпочках ходит, дышать на нее боится.

Змей, повернул голову и посмотрел в окно, за которым светило солнце. Вот и все, теперь он останется один. Нет, конечно же Лысый его не оставит, но у него теперь своя семья.

-Тут к тебе Чеслав с Оксаной пришли. Запускать?

-Дура малохольная! - Баба Катя стояла возле кровати, на которой, укрывшись одеялом, лежала Наташа. - Чего ж ты творишь то, дурья твоя башка! Мужик к тебе с повинной пришел, а ты в гордость поиграть решила?

-Он мне не нужен.

-Да как же! А ревешь тогда чего? Коль так как говоришь, радоваться должна, а не подушку слезами мочить! Я тебе так скажу, Татка, он тебя любит, коль не так бы было, не ушел бы отсюда. За лохмы бы взял и увез к себе, чтоб снасильничать. А он ушел, коль прогнала. Дура девка!

Наташа лежала, свернувшись в клубочек. По щекам текли слезы, но ей было все равно. Было так больно, и что самое ужасное, Наташа понимала, что виновата в этом сама. Да, она ненавидела Змея, но она так же знала, что, не смотря на все то, что он сделал, он был дорог ей. Девушка сама не понимала, почему, но его последние слова до сих пор эхом звучали в ее голове, заставляя сердце сжиматься от радости.

-Идиотка ты, Татка. -Бросила ей баба Катя, выходя из комнаты.