Кира Дэвис - Только одна ночь

Мы с Симоной взяли привычку выходить в свет раз в неделю. Иногда мы просто обедаем. В другой раз надеваем облегающие платья и идем в самые дорогие заведения Лос-Анджелеса. Я позволяю мужчинам смотреть на себя, наслаждаюсь их вниманием, но на этом все заканчивается. Я опять провела границы, но это мои границы. Единственные ожидания, по которым я живу, я установила сама. Это абсолютно новый опыт, и временами он очень нервирует. Я порой сомневаюсь в себе и задаюсь вопросом: все ли я делаю правильно? Но мужчины в салонах восхищаются мной, моя дружба с Симоной крепнет, мои новые клиенты уважают меня. Допущенные ошибки не привели к полному отторжению. Меня не стерли… даже родители.

Да, они все еще называют меня дочерью. Мы разговариваем раз в несколько недель, но не чаще. Они не понимают меня, но боятся задавать вопросы. Боятся, что я вновь начну говорить о Мелоди. Видимо, в этом страх все еще работает на меня, держит в узде родительское неодобрение.

Я прекрасно справляюсь днем. Но ночью, когда все огни гаснут и я лежу одна в своей кровати, вот тогда я начинаю вздыхать. Вот тогда боль просачивается в щели под дверями и заполняет весь дом.

Бывает, я беседую с ним. Выхожу на цыпочках в свой крохотный задний дворик прямо в ночной рубашке. Сворачиваюсь клубком в кресле на патио и смотрю на луну. Спрашиваю его, какие тайны он видел с тех пор, как мы с ним говорили последний раз. Спрашиваю, злится ли он. Больно ли ему? Когда мне становится лучше, интересуюсь, живу ли я еще в том камне, который он называет своим сердцем. Не устал ли он от обожателей, может ли кто-то или что-то понять его так, как океан? Все эти ведьмы и первобытные племена, которые танцуют для него, приносят ему жертвы и поют ему песни, сравнимы ли их подношения с приливными волнами, которые я даровала ему?

Потом я закрываю глаза и чувствую прилив. Я представляю, что он стоит позади меня, его руки скользят по моим волосам, по плечам, опускаются к грудкам, играют с сосками, пока те не становятся такими же твердыми, как его сердце.

Я слышу шепот в дуновении ветра:

– Еще один ураган, только для нас.

И там, прямо на заднем дворе, он подходит ко мне, светится в темноте. Я запускаю руку между ног, сорочка собирается на талии. И чувствую, как его губы прокладывают дорожку вдоль моей спины, по бедрам. Чувствую, как его руки гладят мой живот, обнимают меня, сильные руки с нежными прикосновениями.

Ноги раздвигаются, приглашая его погрузиться в мои воды. Я мокрая, готова принять его, сгорающая от желания и доступная. Пробегая пальцами по своему потайному местечку, я чувствую, как его язык играет с клитором, прежде чем пробраться внутрь меня, раздразнить меня, заставить меня дрожать.

А потом он поднимается, целует линию моих волос, щеки, шею. Легонько кусает меня за нижнюю губку. Да, наше место здесь, в покрывале холодного бриза ранней весны. Я поднимаю глаза и вижу только пурпур полночного неба. Звезд мало, луна поглотила их свет, и только Марс сияет красным.

Марс. Бог войны.

Я чувствую его дыхание на своих волосах; это ветер, это он обнимает меня.

В этот момент все мои чувства обостряются. Запах травы превращается в аромат его одеколона; капли росы – в капли его пота, когда он берет меня прямо здесь, на моем заднем дворе.

Я съезжаю в кресле и запускаю пальцы внутрь, луна вроде бы начинает светить ярче – ее притяжение сильно, как всегда. Вода поднимается, пока мои бедра двигаются в такт его воображаемому ритму. Я не знаю, кто из нас задает его. Этот ритм – страстный, временами яростный, непредсказуемый в своей переменчивости – это и есть мы. Мы теряемся в нем. Когда я целую его, ветер поет в деревьях; когда я выгибаю спину, деревья тоже сгибаются.

– Вот насколько сильна наша страсть, – говорит он, и я кричу в агонии, которую может вызвать только любовь.

Теперь его руки везде. На моих грудях, на талии, на попке; большой палец ласкает меня в нужном месте, пока остальные погружаются внутрь пещерки… но мне кажется, что это его палец, его копье внутри меня.

Экстаз практически невыносим. Он сотрясает меня, сжигает меня изнутри, и я вспоминаю, что в океане тоже есть вулканы.

– Взорвись внутри меня, – шепчу я. – Преврати нас в единое целое.

Он делает это, и волны обрушиваются на берега. Мощь, красота, разрушение… жизнь. Все это заключено в наших объятиях. Я все еще чувствую, как он пульсирует внутри меня, каждое подергивание вызывает рябь на успокаивающемся приливе.

Вот тогда оргазм становится полным.

В такие ночи у меня уходит несколько секунд, чтобы восстановить дыхание, еще через несколько секунд фантазия тает в ночи, и через несколько минут меланхолия вновь наваливается на меня.

Я тащусь обратно в спальню, где нет никого, кто бы поцеловал меня, стер губами мои слезы.

Но и печаль не длится вечно. Она слабеет с наступлением дня и практически исчезает в потоке повседневных дел, в потоке жизни. В этом процессе я нахожу себя. И когда я уговариваю очередного клиента на очередной контракт, когда нанимаю своего первого сотрудника, когда бюро с файлами заполняется документами, покрытыми красивыми, утешающими цифрами, вот тогда я начинаю понимать, что мне не суждено заблудиться вновь. Может, впереди меня ждут крутые подъемы и острые подводные скалы, но у меня есть компас.

Бывают дни, когда я практически не вспоминаю свое прошлое; я слишком захвачена настоящим, будущим, жизнью.

Но случаются и такие дни.

Начиналось все прекрасно. Мне звонит потенциальный клиент, и я делаю несколько пометок в компьютере. Женщина на другом конце провода – владелица трех успешных ресторанов, все в округе Лос-Анджелеса. Ей хочется выйти за пределы этого круга, но немного помощи для осуществления этого плана ей не помешает. Подобный проект я разрабатывала, когда только устроилась в компанию, когда только вставала на ноги. Он был таким мелким и незначительным, что никто не хотел браться за него и всем было все равно, провалю я его или нет. Но теперь это мой бизнес, такого рода клиенты стали топливом для моего мотора. Поэтому я заполняю анкету, назначаю время встречи и спрашиваю, как она узнала обо мне.

– Мне вас посоветовали, – говорит она. – Мой адвокат по налогам. Дейв Бисли.

Рука застывает над клавиатурой.

– Дейв, – эхом повторяю я.

– Да, все правильно.

Я впечатываю имя в нужную строчку. Посоветовал Дейв Бисли . Даже глядя на эти слова на экране, я не в силах воспринять их.

– Когда это было?

– О, всего несколько дней тому назад… может, с неделю. Время так быстро бежит прочь.

А я-то думала, что именно этого и хотел Дейв – убежать от меня. Он должен был знать, что эта женщина упомянет его имя. Он должен был знать, что я стану искать его.