Инна Криксунова - Миражи в городе любви (сборник)

Ирина Ладынина стояла на Лиговском проспекте и ловила такси. Были уже сумерки, моросил мелкий дождик. Сегодня Ирина сильно задержалась на работе и очень устала. Ей не хотелось ехать домой в общественном транспорте, тем более что в этом случае ей пришлось бы делать пересадку и ждать на остановке на ветру, когда придет нужный автобус. Ирина хотела как можно быстрее попасть домой, в свою небольшую, но теплую и уютную квартирку, чтобы, закрыв за собой дверь, скинуть пальто, надеть тапочки, заварить горячий, душистый чай, сделать себе несколько бутербродов, взять пару яблок и устроиться на диване перед телевизором.

Через несколько минут перед нею, мягко притормозив, остановилась машина. В ней сидел частник, подрабатывающий извозом. Ирина наклонилась к приоткрытой дверце, чтобы спросить у водителя, отвезет ли он ее на Бухарестскую улицу, в самый конец. В ответ водитель, не говоря ни слова, кивнул. Ирина села в машину, и они поехали.

Водитель на самом деле оказался молчаливым. Он повернул на Витебский проспект. Там почти отсутствовали светофоры, и поэтому можно было ехать значительно быстрее, чем на центральных улицах города. В этот вечерний непогожий час на Витебском проспекте было совсем немного машин. Впрочем, ничего удивительного в этом не было, так как Витебский считался объездной, грузовой трассой, и поэтому основной поток транспорта здесь проходил лишь днем, в рабочие часы. Кроме того, на Витебском практически не было жилых домов, благодаря чему проспект в это время суток выглядел пустынным и безлюдным. Лишь немногочисленные фонари, тусклые в капельках моросящего дождя, освещали дорогу расплывчатым, неясным светом.

Сидя в салоне автомобиля рядом с шофером Ирина согрелась и почти задремала. На дорогу она не смотрела, мысли ее уплывали вдаль… Вдруг неожиданно она почувствовала резкий толчок вперед, услышала визг тормозов и боковым зрением увидела четкий силуэт черной кошки, которая одним прыжком промелькнула перед самым носом автомобиля и молниеносно умчалась куда-то вбок. Машину крутануло на одном месте, затем она осела на одну сторону, с металлическим скрежетом проехала, подпрыгивая, еще какое-то расстояние и уже на исходе тормозного пути слегка ударилась передом в столб освещения.

Судя по всему, у машины спустилось колесо. Видимо водитель старался объехать неожиданно возникшую перед ним кошку, и не желая давить бедное животное, сделал неудачный маневр, в результате которого машина попала в глубокую выбоину или крышку люка, прикрытую лужей.

К счастью, перед ударом о столб водитель успел сбросить скорость, поэтому ни он, ни его пассажирка внешне не пострадали. Однако правая передняя часть автомобиля была изрядно помята. В частности, правая фара была полностью разбита.

– О, ч-черт! – зло сказал водитель, выходя из машины.

Он добавил еще одну крепкую фразу, «по-русски» разрядив свои эмоции. После того, как водитель открыл рот, в машине отчетливо запахло перегаром.

«Э-э, да он пьян!», – подумала Ирина. «Как же я раньше этого не заметила!», – укоризненно сказала она самой себе. Видимо, от усталости она была настолько поглощена своими мыслями, что не обратила внимания на то, что водитель, что называется, «подшофе». Такая невнимательность была ей, в общем-то, несвойственна. Видимо, утомление, а также мрачная, неуютная осенняя погода сыграли свою роль, заставили ее целиком уйти в себя.

Ирина почувствовала боль и поняла, что ударилась. Поначалу из-за нахлынувших эмоций она ничего не ощутила, но теперь у нее заныло правое плечо, предплечье и локоть. Ноющая боль неприятно отдавала в запястье, и даже в мизинце как будто что-то покалывало. Судя по всему, ушиб был не слишком сильным, но синяки, скорее всего, будут.

Вдруг рядом затормозил какой-то автомобиль. Из него вышел высокий, крепкий мужчина и подошел к пострадавшей машине. Он наклонился к тому месту, где сидела Ирина и быстрым, внимательным взглядом осмотрел салон.

– Не могу ли я вам чем-нибудь помочь? – спросил он.

Ирина попробовала открыть дверцу. К счастью, та поддалась. Ирина, опираясь на руку мужчины, осторожно вышла из машины. Голова ее немного кружилась, ей было не по себе. Но, постояв пару минут, Ирина поняла, что в целом она чувствует себя довольно сносно. Могло быть и хуже.

Мужчина еще раз спросил, не нуждается ли она и водитель в помощи. Незадачливый шофер ответил, что с ним все в порядке, и что он, немного придя в себя, попытается поменять колесо, благо запаска у него есть. Затем, учитывая, что машина не получила серьезных повреждений и у нее слегка помят лишь передний бампер и фара, он попробует сдвинуться с места самостоятельно. Если машина сможет ехать, то он на малой скорости постарается добраться в гараж. Если же ничего не получится, и машина не двинется с места, то он позвонит своим друзьям, и те приедут и отбуксируют его на ремонт. Видно было по всему, что сейчас водитель больше всего хочет отделаться от своей пассажирки, свидетельницы его нетрезвого состояния. У него на лице было написано, что он был бы очень рад, если бы она каким-то образом исчезла из поля зрения.

Ирина стояла, молча. Она растерялась и плохо соображала, так как голова все еще продолжала кружиться.

Мужчина, на чью руку она опиралась, повернулся к ней и спросил:

– Как вы себя чувствуете? У вас все в порядке? Может быть, отвезти вас в травмпункт? У вас бледное лицо.

– Спасибо, не стоит. Мне кажется, я чувствую себя вполне сносно. Мне надо лишь немного придти в себя.

– Тогда, может быть, отвезти вас до дома?

– Буду вам очень благодарна. Я заплачу, сколько надо.

Мужчина отрицательно помахал рукой, причем, сделал это весьма решительно.

– Перестаньте, о чем вы говорите! Но все-таки, может быть, вам стоит показаться врачу? У вас может быть сотрясение мозга.

Однако ехать в травмпункт Ирина отказалась и пообещала своему негаданному спасителю, что если дома ей станет хуже, то она непременно вызовет неотложную помощь.

Спаситель помог Ирине сесть в его машину, и они поехали. Салон автомобиля был опрятным, там чувствовался едва уловимый запах хорошего мужского одеколона. Играла негромкая музыка. Приятные лирические мелодии сменяли одна другую. Кажется, пели Хулио Иглесиас, Демис Руссос. Слушать эту расслабляющую музыку, наполненную любовными признаниями, было легко и приятно. Мысли становились как будто невесомыми и уплывали куда-то вдаль…

Однако через какое-то время Ирина вновь почувствовала дурноту. В верхнем зеркальце, расположенном над пассажирским сиденьем, она увидела свое побелевшее лицо. Мужчина остановил машину и под руку вывел ее на улицу немного подышать воздухом. Холодный, влажный осенний воздух вливался в легкие, и от этого Ирине стало немного лучше.