Алиса Клевер - Четыре стороны света и одна женщина

Он выскользнул из ее тела, и Арина вздрогнула от неприятного чувства пустоты в себе. Максим развернул ее и вгляделся в светящиеся от счастья глаза.

– Что? – спросил он, глядя, как улыбка осветила ее лицо.

– Я тоже люблю тебя. Очень, очень сильно люблю, – прошептала она, обессиленная.

– Я люблю тебя больше. – Максим склонился и поцеловал ее в губы.

– Но ты должен пообещать мне кое-что, – пробормотала Арина, не отрывая своих губ от его.

– Что только захочешь, моя хорошая.

– Я хочу, чтобы ты еще много, много раз делал со мной все эти вещи. Эти сумасшедшие игры… Наверное, я тоже извращенка, но они мне очень нравятся.

– Ты самая ненормальная женщина на свете, это безусловно, раз ты все еще здесь, со мной, и хочешь еще больше. Ты уверена, ты не шутишь? Не дразнишь меня?

– И еще кое-что… – Арина прикусила губу в нерешительности.

– Еще? Помимо того, что просишь меня продолжать все эти безумства и игры с твоим прекрасным телом?

– Да, еще. Не стирай запись, ладно? По крайней мере давай ее сначала посмотрим, все-таки это, наверное, очень сексуально!

– Ты хочешь посмотреть, как я тебя трахаю? – Максим одновременно выглядел потрясенным и заинтригованным. Игривая улыбка появилась на его губах.

– Это что, преступление? Ты такой красивый, когда занимаешься любовью, – прошептала Арина, и краска залила ее лицо. Максим рассмеялся и крепко прижал ее к себе.

Когда ее родители сообщили, что хотят повидаться с дочерью, Арина собралась было поехать к ним, но Максим сказал, что он будет более чем счастлив принять их здесь, в их доме. И подчеркнул, что обязательно должен встретить их лично. Арина сопротивлялась, но он настоял. Сказал, что родители его девушки не будут бродить с сумками по грязным недрам московского метро. Тем более что они могут там потеряться и разволноваться. Волнений им и без этого хватает, верно?

– Почему ты так говоришь? – удивилась Арина.

– Они волнуются за тебя. Они оставили тебя со мной, ты это учла? Я помню выражения их лиц, когда я тебя увозил от них. Теперь я хочу, чтобы они увидели, что с тобой все в порядке.

– Да, наверное.

– Что, наверное?

– Наверное, ты прав, и со мной все в порядке.

Максим нахмурился. Он подошел к ней, растерянно перебирающей одежду в большой гардеробной, куда она практически никогда не заходила и которой не пользовалась из принципа. Максим попросил ее надеть что-то красивое, что-то праздничное.

– Если ты напялишь одну из твоих полуистлевших джинсовых размахаек, твои родители решат, что я еще и на твоей одежде экономлю. Никому не известно, насколько самовольная, упертая и неуправляемая моя принцесса.

– Но я не хочу…

Максим подошел и ласковым поцелуем накрыл ее губы.

– Я хочу. Только сегодня, пожалуйста. Разве ты не видишь, что я пытаюсь произвести положительное впечатление на твоих родителей?

– Но зачем тебе это? Тебе же всегда было наплевать на то, что думают окружающие.

– Твои родители – не окружающие, и мне не плевать. Они подарили мне тебя. А я приехал, весь в грязи, да еще сходил с ума по тебе и поэтому был более чем неадекватен. Тебе не кажется, что твои родители заслуживают милого приема? По-домашнему, чтобы они порадовались за нас.

– Думаешь, они изменят свое мнение, если ты покажешь им меня в красивом платье?

– Ты просто не так давно со мной живешь. Порой я могу быть чертовски обаятельным.

– О, чтобы понять это, не нужно жить с тобой долго! – воскликнула Арина и отскочила в сторону, чтобы не дать стащить с себя футболку. – Но это обаяние – другого рода, и я не думаю, что оно понравится моему отцу.

Максим все продумал. Они встретили родителей на платформе, Максим вручил Арининой маме большой букет цветов – лилии глубокого синего оттенка, точное совпадение с цветом глаз ее дочери. Мама оторопела от неожиданности, а затем растаяла и принялась улыбаться и нести вздор про то, что не надо было тратиться, и все такое.

Отец любезничать не стал, сухо пожал руку Максиму, придирчиво оглядел Арину – не побледнела ли, не исхудала ли? С другой стороны, а когда она была нормальной? Тоненькая, в чем душа держится.

Дочь выглядела, как… инопланетянка. Мать и отец переглянулись, не в силах поверить, что перед ними стоит их дочь. Высокая от природы, еще больше – от каблуков – с Останкино, Арина подскочила и обняла маму, отца. Длинное фисташковое платье в мелкий цветочек – принт изысканный, неброский, но изящный и делающий Арину совсем юной, моложе даже ее лет. Мать обняла дочь, прижала к себе и вздрогнула от того, каким мягким, струящимся был шелк. Его хотелось трогать, гладить, чувствовать.

У нее никогда, ни разу в жизни не было подобного платья.

Тонкие запястья Арины украшены парой браслетов из слоновой кости, на плечи наброшен тонкий шарфик по тону чуть темнее, чем платье. Красавица, она держалась так, словно всю жизнь жила такой жизнью. Это давалось ей с легкостью, благодаря природной грации и тому, что она не осознавала, как хороша. Максим знал, что выбирал.

Но отца все это только еще больше смутило. Он в очередной раз нахмурился, разглядывая сияющую улыбку дочери, затем поднял с перрона сумки, с которыми они приехали, и сунул их в руки Максиму. Словно хотел показать, что тот для него – равный. Подумаешь, деньги. А ты тащи сумки, раз молодой, сильный. Дотащишь.

– Мам, это что там? – забеспокоилась Арина.

– Ну а как же, – запела мать. – Там и огурчики, что мы солили с тобой еще прошлой осенью, и грибочки – нонешние, свежий посол. И свининки мы привезли. Ветчину.

– Ма-ам! – замотала головой Арина. Максим только бросил выразительный взгляд на нее и ухмыльнулся. Арина покраснела и опустила глаза. Родители делали то, что привыкли делать всегда. Передавать гостинцы, следить за тем, чтобы Ариночка что-то кушала, чтобы ноги были в тепле. Арина готова была поспорить, что где-нибудь в глубинах этих сумок, оттягивающих руки Максиму, найдутся и несколько пар вязаных носков из овечьей и собачьей шерсти.

– Ничего себе! – присвистнул отец, когда Максим открыл багажник своего паркетника «Лексус» – того самого, которого он тогда по глупости оставил, предпочел ему гоночный «Порше». Арина видела – машина произвела неизгладимое впечатление на отца. Не только тем, что была большой, сияла чистотой и разговаривала с Максимом нежным женским голосом из навигатора. Еще больше отца потряс факт, что это была еще одна машина. Две сумасшедше дорогие, красивые машины. Одно дело – знать, что дочь твоя связалась с каким-то богатеньким придурком, и совсем другое дело – видеть воочию его богатство.

Они с женой в таких тачках в жизни не сиживали.

– Что-то беспокоит? – спросил Максим, активируя навигационную систему. Он все еще плохо ориентировался в Москве.