Дарья Волкова - Малыш, который живет под крышей (СИ)

— Он симпатичный?

Кира рассмеялась. Такие вопросы — ритуал.

— Очень. Очень симпатичный и уютный ресторан. И кухня отличная. Такие рулеты куриные — пальчики оближешь.

— Как его зовут? — Раису Андреевну не так-то просто сбить со следа — профессионал.

— Бориска.

— Бориска — это Борис?

— Это название ресторана. «Борисовский». А была я там… — и Кира неожиданно решила сказать правду. — С Максимилианом.

На память капитан Биктагирова никогда не жаловалась.

— Значит, вы все-таки обменялись телефонами с тем симпатичным молодым человеком… Он архитектор, кажется?

— Он совершенно точно архитектор. И он покупает у нас квартиру. Наверное. Так что наша встреча носит случайный характер.

— Один раз — случайность, два раза — совпадение, три раза — закономерность, — уверенно ответила Раиса Андреевна. А потом взяла дочь за руку. — Кирюша, что у тебя с маникюром? Нужно срочно исправить. Безобразие!

— Мама!

— И к парикмахеру надо — прическу освежить.

Кира закатила глаза.

— Мама!

— Отставить «мамкать»! Завтра запишу тебя к Настеньке. Весна на дворе, моя девочка должна быть красивой! И, знаешь, я вчера видела такой замечательный сиреневый шарфик…

У товарища капитана не забалуешь. Сказала, сиреневый шарфик — значит, сиреневый шарфик.

— Кирочка, как прошел показ?

— Нормально, — Кира облизала ложечку, которой размешивала кофе. Если начальство хочет ее допрашивать до инъекции кофеина — это проблемы начальства, а не ее.

— МАлышу понравилась квартира?

— Да.

— Как думаешь, Кирочка — купит?

— Думаю, нет.

— Почему?! — такое ощущение, что этот чертов пентхаус мешает Оксане лично.

— Потому что дорого, — преувеличенно размеренно ответила Кира, параллельно шурша фантиком от конфеты. Да-да, дорогая сестричка. Мне можно, а ты, как обычно, на диете.

— Ты все ему показала и рассказала, как положено?

— Естественно. Только что стриптиз не станцевала.

— Так надо было станцевать. Может быть, это бы помогло, — фыркнула Оксана. — Хотя… сомневаюсь. Было бы на что смотреть.

— Девочки, а ну прекратите! — поморщился Козиков.

— Если мне повысят процент комиссионных — то хоть стриптиз, хоть цыганочку с выходом. Любой каприз за ваши деньги, — невозмутимо ответила Кира. Период усталости и слабости прошел, и она снова готова огрызаться и ставить дорогую и любимую Оксаночку на место.

— Неужели она настолько хороша? — Костя крутанул за спинку кресло, разворачивая Макса лицом к себе.

— Она идеальна, — картинно закатил глаза МАлыш. Цокнул языком. — Совершенна. Мечта.

— За чем дело стало? Бери, пока свободна.

— Деньги, — Макс закинул ноги на угол стола. Рабочий день закончился и можно позволить себе потрындеть с Костяном за жизнь. — Все, как обычно, упирается в деньги.

— Не прикидывайся бедненьким-несчастненьким Буратино, — Костя отодвинул жалюзи и распахнул окно. В кабинет ворвался шум машин и апрельский вечерний ветер Петроградской стороны. — Продашь квартиру. Тряхнешь кубышку. Возьмешь ипотеку, в конце концов.

— Да это все как раз понятно, — поморщился Макс. — Но цену твой Козиков заломил совершенно неприличную.

— А что сказала риэлторша, которая показывала тебе квартиру?

— Она посылает к Козикову.

— Значит, надо торговаться, — Костя скинул ноги Макса со стола и сам уселся на угол. — Помочь тебе, интеллигенция недобитая?

— Я бы и сам попробовал, — Макс усмехнулся. — Но у тебя получится лучше.

— Конечно! — самодовольно подтвердил Драгин. — Я же — мозг. А ты — штангенциркуль.

Макс хмыкнул, но спорить не стал.

— А что я с этого буду иметь? — Костя перегнулся, вытянул лист бумаги из пачки и принялся что-то чиркать. Очередной заяц, как пить дать.

— Ну… — Макс прищурил один глаз. — Хочешь, я подарю тебе Яночку?

— На тебе, Боже, что нам негоже, — хохотнул Драгин. Развернул лист к другу. — Красиво?

— Пикассо бы удавился с зависти.

— Вот и я так думаю, — удовлетворенно кивнул Костя. — Ладно, завтра наберу Влада и пощупаю его на предмет алчности.

— Кира, я хочу с тобой поговорить.

— Слушаю, — Кира демонстративно не отрывалась от крайне увлекательного экселевского файла с аналитикой по ценам на пентхаусы в новостройках.

— Пойдем на улицу. Покурим. Поговорим.

Оксане все-таки удалось отвлечь Киру от ноутбука.

— Покурииить? — Кира откинулась на стуле. — Ты, что ли, тоже будешь?

— Ну да, — странно было видеть сестру какой-то… неуверенной. Она это прятала, но Кира видела — слишком хорошо и давно знала Оксану.

— А как же плохой цвет лица, желтые зубы и общая неэстетичность курящей женщины?

— Иногда можно.

Кира насторожилась. И забеспокоилась.

— Ксюш, — назвала сестру как в детстве. — Что-то случилось? С тетей Наташей? С Вадиком? — особо нежной любви ни к манерной тетке, ни к избалованному до безобразия племяннику Кира не испытала, но все равно это — семья. Родственники. — Что такое?

— Да ничего! — слегка раздраженно ответила Оксана. — Все в порядке. Поговорить надо. Ну, пошли?

— Пошли, — со вздохом согласилась Кира.

В компании заместителя директора можно курить и у крыльца — к мусорным бакам ее величество не пойдет. Кира затянулась и прищурилась на редкого гостя — яркое апрельское солнце. Погода шепчет, однако.

— Ну, говори.

Оксана выдохнула какой-то сладкий фруктовый дым. Персик, что ли? Ароматизированные сигареты вызвали у Киры стойкое состояние когнитивного диссонанса.

— Кир… А что ты думаешь о Владе?

— Я о нем не думаю. Он же не бином Ньютона, чтобы о нем думать. Нормальный начальник. Денег мог бы платить больше, — Кира пожала плечами. Такого предмета разговора она не ожидала.

— Но… Ты же не можешь не замечать… что он на тебя неровно дышит?

Это вот этот объект вызывает у ее самовлюбленной сестрицы такое смущение и неловкость? Кира чуть слышно фыркнула.

— Ну и пусть себе дышит. Я же не могу ему запретить дышать — хоть нервно, хоть ровно.

— А ты сама… как к нему?

— Индифферентно.

— Как?!

— Оксан, — Кира почесала рукой без сигареты кончик носа. — Что-то я тебя не пойму. Тебя и твои наводящие вопросы. Влад — мой начальник. У него жена и двое детей. Как я могу к нему относиться?

— То есть, как мужчина он тебя не привлекает?

Вот это внезапный вопрос. Кира уставилась на сестру. А ну-ка, откуда и куда ветер дует? Сигарета начал жечь пальцы, и она выбросила ее в урну.

— У него сиськи больше, чем у меня. Это весьма унизительно.