Эбби Глайнс - Держись (ЛП)

Я хочу быть самой важной для него, потому что, если не считать Мики, я готова поставить

Дуэйна выше всех. Он не чувствовал того же. Он просто защищал память брата. Он

не хотел, чтобы я знала правду о Дастине.

Не говоря уже о письмах, которые моя мама так бережно держала подальше от семьи Фалько. Она не хотела,

чтобы я получила прозвище еще одной девки Дастина Фалько. Вывернутым способом, но я поняла ее логику.

Но, в отличии от Кимми, я приняла решение, и я была подругой Дастина. Не его секретной подружкой для траха.

В этом было больше смысла, потому что я была беременна.

Она же сделала аборт. Она же убила ребенка Дастина. Образы новорожденного Мики, когда они дали мне его в руки,

все мелькали перед глазами, и мое сердце надломилось. Он был так красив, совершенен.

Он просто выглядел, как Дастин. Выглядел бы ребенок Кимми так же, как и Дастин?

Ее это когда либо интересовало? Или ей все-равно? Или Дастин Фалько и память о нем лишь часть ее

прошлого, она мало думала об этом? Я помнила Дастина каждый день моей жизни. Мой сын стал яркой частью

тех воспоминаний. И благодарна за это. Даже если и все остальные мои воспоминание грязны. Даже если меня было не достаточно Дастину,

и он никогда не любил меня. Я любила его. Может и не по настоящему, но чистой, юной любовью.

И я люблю нашего сына. За нас двоих.

Прозвучал стук по двери, я знала, что это Дуэйн и Мики. Нам нужно выяснить все вместе,

но не сейчас, не хочу терять время с Мики, когда он уснет. Поднявшись, я подошла к двери и открыла ее.

Не говоря ни слова, я подобралась к сыну, распростерла рууки и крепко обняла его.

Ощущение его маленького сердцебиение, как бальзам на душу. Он здесь. Он мой мир. А я его.

Спасибо Дастину Фалько, за этого драгоценного мальчика.

- Я скучал по тебе, мамочка, - сказал Мика, когда похлопывал меня по спине его маленькими ручками.

Я облегчила свои объятья и поцеловала его голову прежде, чем подняться. - Иди внутрь и

по-убирайся в комнате. Ты оставил там беспорядок сегодня утром. Мы поиграем в Монополию, когда ты закончишь, - сказал я

ему.

Он просиял, и это была не улыбка его отца. Это была его улыбка. Его собственная, уникальная улыбка.

Того, кого создали я и Дастин. Он был частью меня. Я хорошим человек тоже. У меня были хорошие качества.

Вещи, которые Мики, я надеюсь, получил от меня.

- Сиенна, - сказал Дуэйн, и я обернула к нему, я еще не желала делать этого. Я не готова к его

лицу.

- Ты врал мне. Ты защищал память о своем брате. Я понимаю это, но я не понимаю, почему ты

защищал эту память от меня. Мне нужно больше этого. Мне нужно знать могу ли я доверять человеку, который

рядом со мной. Тот, который никогда не предаст меня. Наверное, такого человека не существует, его нет, все хорошо. Мне

хорошо одной. Но я не могу так сделать с тобой.

Лицо Дуэйна побледнело, и боролась с сильным желанием обнять его и утешить.

Но я не стану. Сегодня я защищаю себя. Я утешаю себя. Пришло время.

- Я защищал тебя. Позволь мне объяснить. Ты увидишь, что так было всегда.

Нет. Не хочу ничего слушать. Я знала теперь правду.

- Оставь, Дуэйн. Ты пришел проведать Мики. Он нуждается в тебе. Но на какое-то время, это лучшее, что ты делал

со своими родителями.

Затем я закрыла дверь и заперла ее.

Мики прибежал в гостиную и нахмурился. - А где дядя Дуэйн? Он не будет играть с нами

в Монополию?

Нет, он не будет играть с нами в Монополию. Мечты закончились.

- Только ты и я, Ас. Мы же хорошая команда, не так ли?

Мики нахмурился, затем кивнул. - Да, мамочка. Так и есть. Но мне нравилось, когда дядя Дуэйн тоже был

в нашей команде.

***

Три часа игры в Монополию по центру моей кровати, большая миска мак-ен-сыра, проверка, что Мика принял душ, и я изнемогала.

Это было перед сном. Мне никогда не требовалось столько времени перед сном, как

сегодня.

Мика знал, что что-то случилось. Он поцеловал и обнял меня. Мне нужны эти поцелуи и объять,

но эти заставляло меня стараться больше улыбаться

- Мамочка, а почему дядя Дуэйн сидит в спальном мешке на нашем крыльце? Я могу пойти к нему

туда? Думаю, у него есть печенье, - отозвался Мики из гостиной.

Что? Я бросила полотенце, которое использовала, чтобы просушить волосы и прошла в гостиную. Мика лицом

прижался к окну и машет Дуэйну. Который сидит в камуфляжном спальнике

и ест печенье, с термосом рядом. Он что, сошел с ума?

- Мика, в кровать. Я буду через минуту и проверю. Думаю, дядя Дуэйн что-то перепутал и думает, что

сегодня вы ночуете в палатках, - сказала я.

- Ох, вау, это, наверное, весело. Я хочу спать на крыльце.

Уверенна в этом. - В кровать, Мики. Сейчас.

Он опустил голову и направился в комнату, с тоской глядя на окно. Дуэйн

не мог так поступить с ним. Он должен был уйти. Это очень затронет эмоции Мики, и не будет

никогда моим.

Дуэйн

Она была зла. Хорошо, она может быть зла. Черт побери, да я буду жить на этом крыльце, если понадобиться.

Женщина выслушает меня. Я не оставлю ее. Я не позволю этому дерьму отобрать у меня ее.

Не тогда, когда она, наконец, моя. Я не откажусь от нее. Жизнь с ней - мое будущие.

Так что, она может злиться. Я подожду. У меня есть печенье, кофе и спальный мешок. Играна началась.

- Что ты делаешь? - спросила она, когда вышла на крыльцо и закрыла за собой

дверь.

- Остаюсь как можно близко к тому, что принадлежит мне, - ответил я.

Это задело ее. Я заметил вспышку в глазах прежде, чем она закрыла их. Я возьму все, что она даст.

Я просто хочу ее.

- Это повлияет на эмоции Мики. Он не понимает этого. Ты не можешь просто творить такое, не

думая, как это отразиться на нем.

Однажды, когда он встретит ту самую женщину, ту, без которой он не смыслит своей жизни, я

напомню ему об этом времени и он будет знать, что нужно бороться за то, что ты хочешь. Ты не позволишь ей уйти.

С женщинами бывает чертовски сложно, но они могут одной лишь улыбкой стереть все дерьмо с твоей жизни.

Ну, и еще волшебной киской. Но это, пожалуй, я Мики пока не стану говорить.

- Считаю, что даю ему жизненный урок, - ответил я, при этом отставил термос в сторону и начал подниматься.

- Он увидит, что когда ты любишь женщину, ты должен бороться, как проклятый, чтобы удержать ее. И ты ни хрена не должен уходить, как

только ситуация накалиться.

Сиенна стояла, как вкопанная, и у больше, чем уверен, что она затаила дыхание. Я не был, черт побери, уверен, что такого сказал,

чтобы на ее лице появилось такое выражение, но она не двигалась.

- Рыжик, черт подери, дыши, - женщина пыталась до усрачки напугать меня.

Она сделала глубокий вдох, покачала головой и отвернулась, затем взглянула во двор. Тогда на меня,