Алина Кускова - Любовь, или Кошка на окошке

Пожилая дама потрясала воображение. Ее круглую шляпку, обильно украшенную крупными розочками, легко можно было принять за воздушное пирожное и захотеть съесть. Ее крепдешиновое платье, в приличном виде сохранившееся со времен нэпа, вызывало головокружение. А платочек цвета изумрудной травы, повязанный на шее (в июльскую-то жару!), придавал лицу такую аристократическую бледность, какую не у каждого аристократа можно отыскать.

— Итак, голубушка, вы готовы поселиться в этой комнате за оговоренную плату, соблюдая все условия проживания на съемной жилплощади? — произнесла экстравагантная аристократка.

— Готова, Ольга Геральдовна, — точно на экзамене ответила Женька, сидевшая напротив нее.

— На вашем попечении будет находиться вся квартира, за исключением соседней комнаты, и моя Матильда.

— Она будет жить в соседней комнате? — поинтересовалась Женька.

Ей было все равно, кто там обитал, но узнать-то надо. Мало ли что. Вдруг у дамы по имени Матильда, как и у этой Ольги Геральдовны, замашки вдовствующей императрицы? Боливар, она же Женька Жукова, не выдержит двоих.

— Матильда, — хмыкнула хозяйка жилплощади, которую Женька собиралась снимать, — это кошка!

— Значит, Мотя, — улыбнулась Женька.

— Милочка, — снисходительно похлопала ее по руке Ольга Геральдовна, — Мотя — это больше подходит вам. У нашей Матильды, — акцентируя внимание на кличке животного, она подняла вверх палец, — такая родословная! Такая родословная! Какая вам и не снилась.

— Неужели прямо от Рюрика идет? — не удержалась Женька.

И прикусила язык, готовясь к тому, что ей сейчас откажут в проживании на одной территории с обиженным благородным созданием. Но Ольга Геральдовна, напротив, посмотрела на нее заинтересованно, вскинув к шляпным розочкам нарисованные брови.

— Ха! Характер имеется, — сказала хозяйка жилплощади, отклоняясь на спинку кресла, — да вы, Евгения, та еще штучка!

— Да, — согласилась Женька, которой очень не хотелось по глупости упускать недорогую жилплощадь, — я штучка. Та еще.

О том, что недорого сдается комната в двухкомнатной квартире возле станции метро, Женя Жукова узнала от приятельницы подруги коллеги Зои Колокольцевой, работавшей с ней в отделе закупок крупного машиностроительного предприятия. Раньше у предприятия были свои комнаты в общежитии, куда селили перспективных работников. Но недавно общежитие закрыли на капитальный ремонт, а после ремонта открыли в нем торгово-развлекательный центр. Так что перспективные работники предприятия должны были сами искать места проживания. Перспективный работник Женька попала на данное столичное предприятие, получив повышение в его филиале, который находился в ее родном подмосковном городке. Повысилась и должность, и оклад — поди плохо! Однако мотаться каждый день туда-обратно на электричках перспективному работнику порядком надоело, и Женька ухватилась за недорогую комнату. Приятельница подруги коллеги предупреждала, что через эту комнату, вернее, мимо нее, прошли многие знакомые девчонки. И комната до сих пор пустовала, потому что никто из претенденток не понравился вредной хозяйке. Теперь, сидя напротив нее, Женька понимала почему. Понравиться Ольге Геральдовне было в принципе невозможно.

Но невозможное случилось именно с Женькой!

— Комната ваша, — кивнув на ключи, мирно лежавшие на столе, резюмировала хозяйка. — Матильда приедет через пару дней. Ей вреден дачный воздух. У нее аллергия на все то, что цветет и пахнет.

Как выяснилось из разговора, хозяйка отчаливала на дачу, намереваясь там провести остаток лета. Два месяца покоя и счастливого одиночества Женьке обеспечены! Ну, а потом она постарается привыкнуть к властной владелице недорогих апартаментов. Да и та уже свыкнется с мыслью, что Женька — золото.

— Вещи перевезете завтра, — возвращая Женьку из радужных мечтаний в реальность, заявила Ольга Геральдовна, показывая на дверь. — И не тащите свои тулупы и валенки! Ключи не забудьте, Евгения!

…Женька вылетела из дома как пробка из бутылки теплого шампанского. Зато в ее сумочке звенели заветные ключи. Женьке предстояло заняться укладкой вещей и уговорить отца отвезти ее со всем багажом в столицу на семейном автомобиле. Разговор о приятном изменении в Женькиной жизни обещал быть не очень приятным. Так что к нему предстояло качественно подготовиться. Не то чтобы родители были против Москвы — города контрастов, но они явно не были «за» отпустить туда взрослую дочь.

Мама, узнав, что Женька сняла квартиру, запричитала и кинулась печь пирожки, словно отправляла дочь не за 65 километров на юг, а прямо в пасть серому волку. Папа пошел молча мыть автомобиль. Каждая поездка в столицу обычно стоила ему неимоверных усилий. И то, что он сразу согласился отвезти Женьку, граничило с беспримерным подвигом.

А Женька тем временем беззаботно крутилась возле шкафа, прикладывая к себе многочисленные наряды. Выбрать что-то из всего вороха оказалось непростым делом.

— Ты же приедешь на следующие выходные? — с неподражаемым трагизмом в голосе поинтересовалась мама.

— Я постараюсь, — схитрила Женька.

На самом деле она уже мечтала о том, как накупит мороженого и будет поедать его, гуляя пешком по Замоскворечью.

— Может, замуж хоть там выйдешь, — озвучила свою давнюю мечту мама. — А то двадцать девять лет, а ума-то нет! Всё принца ждешь.

— Я живу, мамочка! Просто живу, — обняла ее Женька и чмокнула в мокрую от слез щеку. — И жизнь, после того, как я нашла такую хорошую комнату, прекрасна!

Самое интересное, что Женька действительно так думала!

Переезд не занял много времени. Женька собрала вещи, мама напекла пирогов, папа завел свой автомобиль и с видом обреченного на нескончаемые столичные пробки страдальца сел за руль. Тщательно попрощавшись с дочерью, мама дала наказ: в случае чего все бросать и возвращаться домой, где любимое чадо всегда ждут и любят. Женька пообещала непременно все бросить, а сама сжала кулаки и прищурила глаза. Уж не в ее характере было сдаваться при столкновении с трудностями. Если она выдержала контрольную беседу с вредной старушенцией, то уж остальное ей все по плечу. Но ничего маме не сказала — чтобы ее не расстраивать.

Автомобиль выкатился с родного двора и попыхтел в сторону Ленинградского шоссе.

Пока папа тихо поругивался, нецензурно обзывая нелегкий путь в столицу, вспоминая добрым словом Ломоносова с его обозом, Женька думала. С великим ученым она в отличие от отца себя не сравнивала, но сходство видела определенное. И Михаилу Васильевичу, и ей пришлось обживаться на новом месте.