Галина Маркус - Нокаут чемпиону. Часть 2

Тот факт, что девушка не обманула и приехала, вдохновил Настёну. А Мелихов испытывал странное чувство. Казалось, Игоря должно было бесить, что Ленка, вопреки его желаниям, осталась бельмом у него на глазу – он совершенно искренне заявил тогда девушке, что не желает ничего о ней слышать. Но… стоило Насте произнести её имя, как сердце начинало биться чаще. Игорь ничего не мог с собой поделать: он хотел знать о ней, знать, что она где-то существует, пусть даже это знание вызывало только мучение. Незачем было думать о предательнице! И невозможно было не думать.

А девочка уже демонстрировала ему «Книжку о Насте», выполненную Ленкиными руками. Игорь по-настоящему удивился, обнаружив, как хорошо девушка рисует – он снова открыл в ней нечто ему неизвестное. Листая альбом, он вдруг наткнулся на собственный портрет, очень похожий, и застыл, поражённый. Ленка нарисовала его? С чего это вдруг?

– Это ты попросила Лену? – спросил Мелихов.

– Нет, она сама! – гордо объяснила Настёна. – Чтобы я не скучала по тебе. Когда ты трр-ренируешься.

– Понятно… А это ещё кто? – он разглядывал картинку «Настя с папой гуляют у озера».

Он сам был нарисован здесь схематично, не так, как на рисунке с грушей, больше внимания Ленка уделила изображению девочки, кормящей чёрных лебедей. Но рядом с фигурой отца Настя жуткими каракулями добавила какое-то чучело: голова с торчащими вверх волосами, две руки в разные стороны и платье треугольником – рисовать малышка так и не научилась.

– Мама… – призналась она.

Игорь глядел непонимающе. Это злобная карикатура на Ольгу?

– Как – мама?

– Ну, Лена! – пояснила Настёна. – Кх-расиво получилось? Мы же с ней вместе гуляли, помнишь?

Надо было выдать очередную гневную тираду – чтобы не называла Ленку мамой. Но перед глазами встал тот самый вечер. Пахнущий дождём лес, чёрный лебедь на тёмной глади воды и Ленкины глаза, полные чего-то загадочного, того, что всегда притягивало к ней Мелихова, как магнитом. То ли печаль, то ли какое-то неземное знание…

– Да, – только и ответил он. – Помню.

***

Странно, но, несмотря на предупреждение Иры, именно с женой директора у Ленки быстро сложились дружеские отношения. Татьяна держала дистанцию: оно и правильно, она ведь начальник. К тому же, ей никто не был нужен: Костя, дочка и тот, кто сейчас рос у неё в животе, заменяли ей мир. А Мария Сергеевна, не взирая на должность, сразу прониклась к новой сотруднице добрыми чувствами и частенько, особенно, когда не было Лебедевой (Татьяну эта женщина почему-то раздражала), заглядывала в кабинет поболтать.

Маня, как звали её за глаза, была не слишком счастливым человеком – ей постоянно казалось, что не только «Техносвязьимпульс», но и весь мир полон вертихвосток, готовых подло увести у неё мужа. Девушке было жаль её – Дима, и правда, сильно интересовался женским полом. Зато Ленку, которая, по всей видимости, казалась Марии безопасной, она одарила своим высоким доверием.

Разговоры с Маней оставляли у девушки тягостное послевкусие, но просто так взять и оттолкнуть человека она не могла. Ленка никогда и никому не жаловалась на судьбу, но однажды, выслушав очередную порцию чужих излияний, словно под гипнозом выложила новой знакомой историю всех своих операций. Маня кивала, расспрашивала и, кажется, искренне сочувствовала.

А Ленке сразу же стало противно за свое нытьё, но отношения с Маней затягивали её, хотя и не вызывали ни интереса, ни радости. Кстати, Мария Сергеевна занимала на предприятии высокую должность финансового директора, и Ленке невольно льстило такое внимание к своей незначительной персоне. Впрочем, специалистом Маня слыла неважным, видимо, Дима, назначая жену, заглаживал перед ней грехи. Мария Сергеевна, как поняла Ленка, была очень одинокой. И это тоже мешало девушке отвергнуть её дружбу.

Только новой приятельнице Ленка и рассказала про свой неудачный визит к Чернявскому, про крест, который поставил знаменитый хирург на её дальнейшей судьбе. Но тут обычно пессимистично настроенная женщина пожала плечами:

– Ну, что за глупости? Кто же ходит к одному врачу? Я всегда делаю так – что бы мне ни сказали, обязательно схожу ещё к одному, а лучше – к двум. И мнения всегда самые противоположные!

– А как же понять, кто прав?

– Поймёшь! – уверенно отмахнулась Маня. – Можно и к четвертому сходить, если надо.

– А куда мне ещё идти? – продолжала недоумевать девушка. – Это вроде лучший специалист… Самый дорогой…

– Вот именно! «Самый дорогой»! Это ещё не значит, что самый лучший. Просто устроили его в эту клинику и разрекламировали.

– Но ведь он отказался от огромных денег! – сопротивлялась Ленка.

В этом «обнадеживающем» разговоре что-то необъяснимо тревожило её. Поставленный диагноз убил мечты о нормальной жизни, но в чем-то даже и успокоил – нельзя, так нельзя. А Маня снова разбередила былую рану – надежду, смешанную со страхом.

– Боится ответственности, тепло сидит, не хочет рисковать, – разумно объяснила Мария Сергеевна. – А в обычной больнице за копейки работают настоящие профи. Они помогают людям на самом деле и берут, кстати, недорого. У меня сноха заведует отделением в городской больнице. Так я только там и лечусь. Представь, сколько людей через их руки проходит, какой это опыт? А кто идёт в платную, дорогую клинику? Только артисты да политики. Конечно, там боятся любых осложнений – мало не покажется, если депутата не так разрежешь. Сделают одну операцию в год – и сидят на бабках.

Ленка чувствовала себя так, словно её затягивают во что-то сомнительное, но сопротивляться не могла – Маня имела на неё странное влияние.

– А хирург там хороший есть? – произнесла она решающую фразу.

– Конечно. Хочешь, узнаю, когда у него завтра приём.

– Что – прямо завтра? – испугалась Ленка.

– А чего тянуть? Так что – пойдёшь или нет?

– Да… Узнайте, пожалуйста…

В конце концов, чего ей терять в этой жизни? Никто не сможет любить её такой, какая она есть…

«Вот, Белозерцев любит тебя такой, как ты есть», – подсказал внутренний голос. «А Мелихов – нет!» – ответила она себе. «Специально взял… Чтобы Вика не ревновала… Специально взял… – вспоминала Ленка, растравляя себя. – А я-то тогда поверила ему, что это не так!»

А Маня? Ревнует Диму ко всему, что движется. Ко всем… кроме Ленки. Нет, надо поскорее сделать операцию. И тогда её карьера больше не будет зависеть ни от чего, кроме собственных способностей.

***

Больница, в которой она побывала, оставила гнетущее впечатление. «Разумеется, это тебе не платный центр! – осадила себя девушка. – Обшарпанные стены не влияют на профессионализм».

Родственница Марии Сергеевны – толстая, неразговорчивая тетка, отвела Ленку к хирургу. Девушка понимала – таких пациентов у него десятки, и всё-таки ждала какого-то индивидуального подхода, обнадёживающего взгляда или тёплого тона. Всё-таки она, как-никак, пришла по блату. Но доктор умудрился за весь разговор ни разу не посмотреть ей в глаза. Единственное, когда он поднял голову, это когда речь пошла об оплате. Понятное дело, оклады здесь мизерные, успокаивала себя Ленка, а он боится, что кто-то узнает о незапланированной операции – деньги, как объяснила Маня, она передаст ему лично, платного отделения здесь нет, а если идти официальным путем, то очередь расписана на год вперёд, да и отношение будет совсем другое.