Ноэль Бейтс - Ломаная линия

Одри приподняла голову и прислушалась, секунду назад ей показалось, что открылась входная дверь. Нет, вроде бы все тихо, шагов Патрика не слышно. В последнее время она стала замечать, что у нее не в порядке нервы. Проклятое недосыпание! Слишком мало времени остается на сон: днем занятия на курсах по маркетингу и четыре ночи в неделю работа официанткой в престижном ночном клубе «Фламинго». А в свободные вечера надо работать дома, готовить самостоятельный проект. От его успеха зависит ее будущая работа. Тяжело, разумеется, учиться и работать, но должен же кто-то из двоих зарабатывать на жизнь. А в клубе платят вполне приличные деньги. Спасибо за это бывшим друзьям Патрика из его, когда-то знаменитого в Нью-Йорке джазового ансамбля.

После травмы руки блестящий пианист Патрик Хармон оказался не у дел. Пять лет назад вокруг него собрались молодые и талантливые исполнители джазовой музыки. Они объездили с концертами все Восточное побережье. С уходом руководителя группа распалась. Саксофониста и ударника взяли в оркестр ночного клуба «Фламинго». А бывший администратор их группы Федерико Мануэль Соррио устроился туда главным официантом. Без его поддержки Одри вряд ли решилась бы сунуться в этот ночной вертеп.

Если бы Патрик нашел себе работу… Одри вздохнула и посмотрела на часы. Сегодня у нее свободный вечер, они могли бы сходить в кино на последний сеанс. Или вместе поужинать дома, поговорить. Впрочем, о чем говорить? Все уже переговорено. Каждый их разговор так или иначе упирается в проблему работы для Патрика. Музыканту, рано хлебнувшему славы, трудно найти подходящую работу. Одри всем сердцем жалела его. Если бы он еще не пил!.. Пока его мать была жива, Патрик держался, а потом… Скоротечный рак унес ее в считанные месяцы. Одри вспомнила потерянное лицо друга на похоронах, и сердце ее сжалось от сострадания.

Не могла же она его бросить, ведь они дружили с детства. Потом дружба переросла в первую влюбленность. Не задумываясь она бросила учебу и примчалась к нему по первому зову, когда он купался в лучах восходящей славы. Патрик считал, что его любимая обязана быть рядом с ним. Самая красивая девушка в Брайтоне и самый талантливый пианист нового поколения джазменов. Подумать только, всего полтора года назад они считали себя самой счастливой парой и вот уже шесть месяцев, как спят в разных комнатах. Хорошо еще, что не надо платить за наем жилья, большая квартира в Манхэттене досталась Патрику в наследство. С каким энтузиазмом взялась тогда Одри за ведение хозяйства! Патрик зарабатывал достаточно, и они обновили часть мебели. Правда, значительная часть заработанных денег уходила на рекламу, на покупку дорогих инструментов, костюмов. А еще многочисленные друзья и ужины в дорогих ресторанах… Все это требовало больших затрат. И где теперь эти друзья? — подумала Одри. Никого не осталось рядом с Патриком, кроме нее и Робби. Ох уж этот Робби!

Богатые родители снабжают его деньгами, вот он и бездельничает, таскает за собой Патрика и поит его за свой счет.

Строчки записанных лекций поплыли перед глазами, потяжелевшая голова клонилась вниз. Одри тряхнула головой и уперлась подбородком в ладонь согнутой руки. Который час?

Раз Патрик не пришел до полуночи, значит, ждать его дольше не имеет смысла. Если он и явится домой посреди ночи, то наверняка пьяным. Случалось ему приходить и утром следующего дня. Теперь их общение все больше сводилось к запискам, которые они оставляли друг Другу.

Как только голова коснулась подушки, Одри начала проваливаться в сон. Как сонное видение мелькнуло лицо Патрика, его большие карие глаза в обрамлении густых темных ресниц.

Лихорадочно блестящие, они таили в себе загадочное выражение нетрезвого человека. Такое выражение появлялось в глазах Патрика, когда он импровизировал за роялем, вспомнила уже во сне Одри. Тогда он пьянел от музыки…

В клуб «Фламинго» официантки обязаны были являться не позднее чем за час до открытия. Этого времени как раз хватало на то, чтобы переодеться и накраситься. Серебристое платьице на узких бретельках, отороченное розовыми перьями, розовая косынка на шее и кудрявый черный парик. Одри сразу возненавидела это короткое платье. К счастью, ей не нужно было надевать парик — собственные черные кудри соответствовали фирменным требованиям. Приходилось только подкалывать сзади слишком длинные волосы, чтобы не выделяться.

Одри успела в этот вечер прийти вовремя.

Федерико, или, как все здесь его звали, Фред, предупредил: еще раз опоздаешь, вычтут из недельной зарплаты. Запыхавшаяся после пробежки от станции метро, она быстро начала переодеваться. Натянула на себя платье, взглянула в зеркало и только тут заметила, что за открытой дверцей соседнего шкафчика неподвижно стоит Линдси.

— Привет! — поприветствовала ее Одри.

Та не ответила, и Одри заглянула за дверцу.

— Почему ты не переодеваешься? — спросила она. — Что случилось? Ты плачешь?

Линдси вытерла ладонями мокрые щеки и искоса взглянула на Одри.

— Какое тебе дело? — Ответ был грубым, но в дрожащем голосе Линдси было столько горечи, что нельзя было не посочувствовать.

Одри обняла ее за плечи.

— Глупенькая, если мы не будем друг другу сочувствовать, в кого мы превратимся? Рассказывай, вдруг я смогу тебе помочь?

Линдси не скинула руку Одри, что уже вселяло надежду на возможность общения.

— Я беременна! — выпалила она и снова заплакала.

— Но это же прекрасно! У тебя любящий муж, а теперь еще будет малыш. Ты счастливая, Линдси! Зачем же плакать?

— Ты что, не понимаешь? Еще месяц — и я не смогу больше здесь работать. А квартиру мы купили в кредит. Без моей зарплаты мы не осилим ежемесячных выплат.

— Ты пробовала говорить с Фредом?

— Нет еще.

— Попробуй, наверняка можно что-нибудь придумать. А сегодня уйдешь пораньше, если ты плохо себя чувствуешь. Я подменю тебя на твоих столиках.

— Спасибо. — Линдси улыбнулась ей сквозь слезы. — Ты какая-то необычная.

— Брось! Что тут необычного? Лучше быстрей переодевайся, чтобы не подводить Фреда, — дружелюбно сказала Одри. — А я пойду накрашусь. Жаль, что к этим перьям нас не заставляют носить клюв.

Линдси засмеялась. Довольная результатом своей импровизированной шутки, Одри направилась в туалет.

Лоуренс Рамазотти не ожидал, что получит удовольствие от посещения ночного клуба «Фламинго». Мужчины, особенно семейные, которые посещают ночные заведения вроде этого, чтобы пожирать глазами полуголых молодых женщин, и платят баснословные цены за выпивку, всегда вызывали у него презрение. Впрочем, как и женщины, там работающие, которые унижаются ради щедрых чаевых. Но таково было желание его клиента, можно сказать земляка, прибывшего из Италии в сопровождении секретаря и телохранителя. Вчетвером они посетили за два дня несколько дорогих ресторанов, музей «Метрополитен» и съездили взглянуть на статую Свободы. На сегодняшний вечер у них было запланировано посещение оперы и прогулка по ночному Манхэттену. Чем привлекла их вывеска клуба «Фламинго» во время прогулки, Лоуренс так и не понял, но спорить не стал.